Граменицкая Елена

Сказка Шварцвальда

Halloween is here!


— А вот это, — ответил Голландец Михель; он полез в ящик и протянул Петеру каменное сердце.

— Вот оно что! — изумился тот, не в силах противиться дрожи, пронизавшей все его тело. — Сердце из мрамора? Но послушай, господин Михель, ведь от такого сердца в груди должно быть ой-ой как холодно?

— Разумеется, но этот холод приятный. А на что человеку горячее сердце? Зимой оно тебя не согреет — хорошая вишневая наливка горячит вернее, чем самое горячее сердце, а летом, когда все изнывают от жары, ты и не поверишь, какую прохладу дарует такое сердце. И, как я уже говорил, ни тревога, ни страх, ни дурацкое сострадание, ни какие-либо иные горести не достучатся до этого сердца.

— И это все, что вы можете мне дать? — с досадой спросил Петер. — Я надеялся получить деньги, а вы предлагаете мне камень.


Вильгельм Гауф, "Холодное сердце"


" В этой убогой лачужке, сырой плохо запертой, в которой свистит зимний ветер…. Есть темные углы, где женщина хранит свои мечты"


" Иным выходит сатана из пылающей груди ведьмы — он оживает, он во всеоружии и вид его угрожающ. Как бы его не боялись, приходится признать, без него мы бы умерли со скуки"


Жюль Мишле " Ведьма"


Пришло время начать…. 31 октября 2009


Крошка сын к отцу пришел

И спросила кроха

— Что такое ХОРОШО,

И что такое ПЛОХО?…


И каждый отец сказал своему сыну правду, только была ли она одинакова? Знаю одно — первая родительская Правда была окрашена лишь в два цвета, исключительно чистых, без намека на оттенки. Но прозвучавшая на вечный детский вопрос истина на самом деле невольно заполнила весь монохромный спектр, создала черно белый мир во всем его многообразии, во всем великолепии и ничтожестве.

Следующая история соткана из переплетения нескольких, казалось обычных человеческих историй слабостей и ошибок, невольных попустительств, невинных послаблений, на самом деле неизбежного падения и постепенного воскрешения раскаявшейся души, получившей второй или сто второй шанс, кто знает… Ха!

Но на самом деле — все не столь патетично, высокопарно и возвышенно, истории обыкновенные, немного сказочные, и развитие их можно проследить любому внимательному наблюдателю, который не разучился мечтать. Не надо далеко ходить, лишь, приглядеться к мелочам, на миг отвлекаясь от утомительного круговорота обыденных поступков — улыбнуться счастливой молодой паре, полагающей, что мир создан только для них, сочувственно заглянуть в грустные глаза сидящей напротив усталой пассажирке в метро, поймать вороватый взгляд молодой да ранней рыночной торговки и позволить своей фантазии расправить крылья.

Каждый человек способен рассказать уникальную историю, сложенную из фрагментов собственной жизни или жизни друзей. Добавим к ней лишь несколько ярких мазков магической кисти. И воспоминания, словно хрустальный шар, заиграют на солнце завораживающими гранями.


А еще — это история извечной войны за каждую человеческую душу ни на жизнь, а насмерть. В войне, в которой никогда не бывает перемирия, не выбираются парламентеры и не спасают белые флаги. Она продолжается каждое мгновение, незаметно от нас, мы каждую секунду совершаем свой выбор, отраженный в бесконечности интерпретаций и реплик в душах других, вечно мечемся между двух полярных полюсов. Мы просто живем. Пришли сюда, добровольно выбрав испытание, которое не всем под силу преодолеть, но как ни горька потеря, опыт в награду обещан бесценный. Кем обещан?

Кто из нас не задумывался над этим? Каждый сам для себя решал, каждый сам размечал пограничную черту, за которую не пускал Тьму, а потом она незаметно стиралась под ежедневными хождениями по комнате вдоль и поперек, и мы проводили ее заново, не замечая, что Тьма отвоевала несколько сантиметров и приблизилась. Она всегда была рядом. Но и у нас всегда был выбор.


ПРИЛЮДИЯ


" ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ"


Позвольте представить — Машу. Да, нашу главную героиню зовут на первый взгляд просто. Но имя порой решает за нас будущую судьбу. Ее означало — клише святости, жертвенности и бескорыстной любви. Точнее она — Мария Сергеевна Фогель. Пусть фамилия не кажется вам о странной — фамилия как фамилия, не много ли других куда более чудных в Москве, городе — Вавилоне, сумасшедшем многослойном пироге, уже поглотившем и до сих пор поглощающем в нарастающей геометрической прогрессии миллионы человеческих душ и судеб, стекающихся в столицу со всех краев и весей не только великой России — матушки, но и других заморских пределов в поисках скорее проблем на голову, чем в ожидании лучшей доли.

Эта фамилия досталась ей от дедушки Йозефа, чьи родители, бывшие уроженцы польского града Кракова в поиске пролетарского эльдорадо в победившей в классовой борьбе России переехали с нехитрым скарбом в 1920 году в Москву. В их одержимых молодых сердцах пылала вера в счастливое равноправное будущее, в победу их великого вождя, которого Франц и Ядвига боготворили, чьими опасными брошюрами зачитывались, за чье здоровье и благоденствие втайне от соратников атеистов молились Святому Николосу, за чьи идеи не побоялись сорваться с нажитого поколениями небольшого подворья в Величке, оставив его на стариков родителей и семью старшего брата. Променяли спокойный удел земледельцев на утопическую авантюру, на эфемерную идеологию всемирного товарищества и братства, рискнули начать жизнь с нуля, имея в багаже лишь необходимую для предстоящей долгой зимы одежду, перетянутую бечевой, истрепанную подборку подпольной агит литературы, зачитанный томик Капитала да неистощимую веру в светлое и счастливое будущее.

Они были подобны прилетевшим на свет пылающего и всепожирающего горнила революции бесчисленным мотылькам… Не буду отвлекаться на то, как они потом пожалели о содеянном в ходе сталинских репрессий, но, тем не менее, выжили. Пусть ценой жизни нескольких невинных потомков, не пришедшихся по душе чистильщикам революции и навеки канувших в ссыльных магаданских лагерях. Несчастные члены семьи Фогель, что вам оставалось, как только ассимилироваться к условиям праведного в глазах фанатиков коммунистического террора, принять, вжиться, раствориться в серой марширующей под выкрики идейных лозунгов толпе. Стать ей…. и что в итоге получить в замен? Малогабаритную квартирку на севере Москвы, где тихо умирали их мечты, которым никогда не было суждено исполниться.

Гримаса истории, бедолаги Фогель почили, в стране вновь победившего капитализма, от коего призрака их родители безуспешно пытались бежать, покидая неспокойную Речь Посполитую. Какая теперь разница, Россия стала для их детей новой суровой родиной.


Разницы действительно никакой, особенно на сегодняшний момент для Маши Фогель, врача обычной московской поликлиники Северного округа, живущей на государственную зарплату и подрабатывающую порой переводами с немецкого языка.

Врача психотерапевта, дипломированного специалиста, защитившей диплом на пять баллов и получившей самые лучшие рецензии уважаемой комиссии, но что они значили в наше время? Ровным счетом ничего. Возможно лишь удовлетворение собственных излишних амбиций и то на один единственный вечер, пока празднуешь защиту с сокурсниками, а потом, окунувшись с головой в серую и неблагодарную действительность перестраивающейся, очумевшей от завоеванной свободы страны, зажать в горле комок горькой обиды и разочарования.

Постойте, замечательные похвальные отзывы дипломной комиссии можно в терапевтических целях расклеить на обоях и… благополучно забыть. Хотя…. Зачем так грустно? Хорошая идея — написать позитивные мысли о себе на четырех стенах спальни и каждый день, проснувшись — напоминать — какая ты исключительная и единственная на свете.

Исключительная и единственная, самая умная, красивая, необыкновенная и желанная, самая, самая… самая… только ТЫ, Маша.


Маша пыталась вспомнить, когда к ней в первый раз пришла мысль о привороте.


О ужас! Каков переход! Ну извините, первоначальный пафосный настрой героини меняется. Все очевидно, когда речь заходит о несчастной любви.


Слово то какое чудное…приворот… Привести к своим воротам, к своим дверям чужого человека?

Вчера, когда шла в полном душевном смятении с его дня рождения? Или уже давно, когда поняла, что этот мужчина никогда не будет принадлежать ей, потому что не сводит восторженных глаз со своей красавицы жены?


Что за ерунда — приворот? Могла ли она в процессе изучения в первом МЕДе химических процессов происходящих в человеческом мозге, считавшая, что может управлять этими исключительно подотчетными материальным теориям реакциями не только медикаментозно, но и путем обычного терапевтического внушения или доверительного разговора, в любое время суток предугадать всевозможные человеческие модели поведения, могла ли она подумать, что сама будет вынуждена отвернуться от рационального, от не требующего доказательств, от аксиомы и искать помощи у запредельного, иллюзорного, опасного подобно обманчивому тонкому льду, припорошенного первым снегом мира??

Вряд ли, Маша Фогель могла представить, что связь с Денисом может завести ее так далеко… Зачем было шесть лет учиться, не спать ночами, пытаясь уяснить, понять и правильно интерпретировать теории доктора Фрейда и Шопенгауера, практиковаться ежегодно в психиатрическом диспансере, слушая каждого безумного теоретика, сочинять и доказывать собственную идею о преемственности любви и добра, чтобы спустя некоторое время после ее защиты осознать, что она сама — как личность ничтожна и повержена в прах… Что стоила ее образцово показательная, оцененная по максимальной шкале, награжденная похвальными рецензиями дипломная работа — "Помощь жертвам активного манипулирования психикой" теперь, когда реальная жизнь повергла заслуженного теоретика, отличницу и именную стипендиатку Фогель ниц, не дав ни малейшего шанса для реабилитации ее собственных придуманных идей преемственности Добра и обязательной, неизбежной наказуемости Зла. Да конечно, Зло наказывается, но порой столь незаметно и несущественно, что создается впечатление, что муки совести испытывают лишь те люди, кто изначально смирились с наказанием.