Близких подруг у нее не было. Это немного тяготило, особенно когда родители начинали допрашивать, почему дочь никуда не ходит, почему ей почти никто не звонит. В старших классах она начала общаться с Татьяной на почве сходства интересов. Правда, дух соперничества преследовал добрых приятельниц всю жизнь. Чужое благополучие не давало обеим покоя, сподвигая на свершения в собственной судьбе.

Первым роковым ударом для Светы стало скоропалительное Татино замужество. Ее родители были довольно состоятельными и вовремя подыскали дочке жениха из своего круга. Естественно, Света, которую представили жениху на правах подруги невесты, окинув претендента на руку и сердце объективным взглядом и пообщавшись непродолжительное время, так как Татиной маме не понравился учиняемый будущему зятю допрос, обнаружила в нем богатейшую коллекцию недостатков, о чем и не преминула сообщить любимой подруге. Будущий муж был возмутительно толст, отвратительно губаст, говорил глупости и банальности, а волосы у него были тонкими и скатывались в жидкие кудряшки, что свидетельствовало о том, что он рано облысеет. Кроме того, полные люди чаще болели, больше потели и раньше умирали.

Невзирая на то что Светлана открыла ей глаза, Тата все-таки вышла замуж именно за него, прокатив исходящую завистью подругу на свадебной «Чайке», покормив в элитном ресторане вместе с сотней гостей и поделившись с ней на следующее утро впечатлениями от полученных подарков. Последней каплей стало сообщение, что жених пошел в ЗАГС вовсе не из корыстных соображений и оплатил все торжество сам.

После такого удара Светлана выскочила замуж за первого же, кто захотел на ней жениться. Чтобы доказать всем, и в первую очередь себе, что она не хуже. Муж по всем статьям проигрывал Татиному. В чем Света сразу убедилась. Супруга она ненавидела за покладистость и неконфликтность. Он напоминал ей кусок пластилина, податливо гнувшийся под ее напором. Беременность была нежеланной, дочка – обузой, брак – ошибкой. Но вернуть все назад и переиграть было уже невозможно. Светлана Николаевна впала в депрессию, из которой не выходила никогда. Муж ушел, не выдержав давления и постоянных скандалов. Остаться разведенной женой оказалось еще хуже, чем супругой бесперспективного и блеклого мужичка. Во всем происходящем ей прежде всего виделись лишь негативные моменты, даже в самом хорошем. Единственное, что радовало, – чужие неудачи. Дочка из непослушного шаловливого малыша превратилась в глуповатую толстуху, и шансов выйти замуж за богатого иностранца, переплюнув Татину дочь, у нее не было, а значит, умерла Светланина последняя надежда.


Галина, куковавшая без кавалеров и предпочитавшая гулянкам чтение книг, безмерно злила маму таким же пластилиновым, как у отца, характером. Без мужчины в доме стало невыносимо. Хозяйство пришло в упадок, денег не хватало. Светлана Николаевна пребывала в тихом бешенстве, периодически выплескивавшемся на безответную дочь. И перед соседями было неудобно. По установившейся модели семьи, господствовавшей в обществе, у женщины ее возраста должен был быть муж, дети и внуки. Из всего необходимого перечня у Светланы Николаевны имелась лишь дочь, и то… Да что говорить? Не удалась жизнь! Не удалась.


Как преподнести маме новость о своем грядущем замужестве, Галя не знала. И как подступиться к столь деликатной теме, даже не представляла. Наверное, так чувствует себя патологически интеллигентный человек, поставленный перед необходимостью попросить денег в долг у соседа, с которым у него напряженные отношения.

Проще всего рубануть с плеча, наплевав на мамину реакцию. Мало ли что ей не нравится, ведь жить они будут не у мамы, а в Жениной квартире. Однако плевать в колодец, как гласила народная мудрость, тоже опасно. Галочка все никак не могла поверить, что предложение руки и сердца, которые, к слову сказать, ей никто прямым текстом не предлагал, было сделано осмысленно. Конечно, женятся обычно по любви, других аргументов в пользу такого поступка быть не может, но то, что слово «любовь» в исполнении жениха так и не прозвучало, давало пищу для грустных размышлений. Никаких гарантий, что, расплевавшись с мамой, Галочка сможет выбраться из-под ее гнета и переехать к Евгению, не имелось. Ждать целые сутки до следующей встречи было невыносимо. На нервной почве Галя начала чесаться и покрылась какой-то сыпью.

Естественно, за завтраком любящая и внимательная мама сразу заметила на ее плечах розоватые пупырышки и радостно сообщила:

– Допрыгалась! И чем же нас наградил твой усатый друг?

Галя, не смотревшаяся по утрам в зеркало, вопроса не поняла и вознамерилась отмолчаться.

– Я бы тебе рекомендовала сдать анализы. Это похоже на венерическое заболевание, – не отставала Светлана Николаевна.

– Что похоже? – удивилась Галина, привыкшая к тому, что день начинался с испорченного мамиными выступлениями завтрака, а поэтому не особо взволновавшаяся.

– Иди в зеркало глянь! – победоносно выпятила губу Светлана Николаевна и добавила: – Я так и знала!

С трудом разглядев невзрачные пятнышки, которые часто появлялись после того, как она нервничала, Галочка спокойно вернулась за стол и попыталась допить кофе.

– То есть это у нас теперь будет в порядке вещей? – не унималась мама. – Или ты так спокойна, потому что КВД уже посетила?

– Это не то, о чем ты подумала. – Галя надкусила бутерброд и сосредоточилась на жевательных движениях, надеясь, что этот незамысловатый процесс отвлечет ее от маминого надрывного выступления.

– То есть ты знаешь, о чем я подумала?

Галя покачала головой.

– Не смей делать вид, что ты дебильная, когда с тобой мать разговаривает! Я тебя растила, кормила, поила, одевала, и ты не смеешь меня игнорировать! Твой отец, эта неблагодарная свинья, дал тебе худшее, что в нем было: мерзкий характер, неумение быть благодарным и дурные гулящие гены.

Едва не хихикнув при упоминании о гулящих генах, Галочка зажевала активнее.

– Подлость передается по наследству, это у вашей породы в крови. Он бросил нас голодать, наплевав не только на меня, но и на тебя! Эти жалкие крохи, которые приходили по почте, даже алиментами назвать стыдно!

Галина вздохнула: папу она любила, а ежедневные рассказы про отца-подлеца, сначала очень сильно задевавшие ее, теперь уже не имели того педагогического эффекта, на который рассчитывала Светлана Николаевна, а просто выматывали нервы и вызывали тупую боль в затылке.

Тяжело вздохнув, Галочка потянулась за новым бутербродом.

– Хватит жрать! – взвизгнула мать. – Под тобой скоро табуретки ломаться будут! Не смей молчать!

– Мама, я ем!

– Немедленно перестань разговаривать с набитым ртом. Я тебе сто раз говорила, что окружающим совершенно неинтересно, что ты там пережевываешь! Твой усатый еще не в курсе, что тебя не прокормить, иначе давно бы уже нашел себе другую дуру! Так что это за прыщи?

Галя торопливо допила кофе и мрачно сказала:

– Не знаю.

– А я знаю! Наверняка какая-нибудь зараза! Вот так бывает, когда спишь со всеми подряд!

– Я не сплю со всеми подряд!

– Ах, этот ханурик в драных носках, наверное, из бывших дворян! Простите, не разглядела его голубую кровь! Он так хорошо маскируется! Кстати, про кровь!

Завтрак нехорошо ворочался в желудке, портя Галочке настроение и не желая усваиваться под циркулярный вой любящей родительницы.

– Именно такие тощие мужики составляют основной костяк голубых! И женятся они для прикрытия своей поганой ориентации! Не зря он мне сразу не понравился. А ты – ворона, клюв раскрыла, глаза выкатила и понеслась крыльями хлопать! Вот сиди теперь в прыщах, лечись антибиотиками – догулялась!

– Мама, как тебе не стыдно! Что ты на пустом месте свои теории строишь? – Слушать гадости про Женю было невыносимо, тем более что Галочка плохо его знала, и мамины предположения ее пугали.

– Не на пустом! Вернемся к прыщам!

– Да у меня с ним вообще ничего не было, мы даже не целовались! – выкрикнула Галя и сразу пожалела о своей откровенности.

Светлана Николаевна не только любила громко обсуждать маленькие семейные секреты в транспорте и со знакомыми по телефону, но и использовала их как метод давления на легкоранимую Галочку. В общем, припертая к стене дочь в очередной раз проговорилась и дала ей новый козырь.

– Ха! Потрясающе! И этот сомнительный тип приходит пить мой кофе, трется костлявой задницей о мои табуретки и портит своей физиономией пейзаж! Хорош гусь! И ты тоже – тетеря! У тебя уже хотимчики вылезли, на четвертом-то десятке, а ты все глазами хлопаешь! Даже такой доходяга на тебя не позарился. Да он тебя использует!

– Как? Как он может меня использовать? Ему от меня ничего не надо!

– Нашла чему радоваться! – Переспорить Светлану Николаевну было невозможно. Ход ее мыслей напоминал синусоиду, проведенную рукой пьяного студента. – Мужику от тебя ничего не нужно! И ради чего ты живешь?

– Это риторический вопрос или мне следует отвечать? – набычилась Галочка.

– Не надо! Что ты можешь ответить? Смотреть на тебя тошно!

И после всего этого надо было как-то сообщить маме о том, что Галина выходит замуж! Эта новость, напрочь подрубавшая ее философский подход к личности дочери и нарушавшая стройный ход мыслей в плане развития событий в мрачных тонах, могла быть воспринята только в штыки. Какой смысл в дискуссии, если заранее знаешь, что оппонент останется при своем мнении? А Галина была достаточно проницательна, чтобы предположить, что Светлана Николаевна даст достойный отпор ее матримониальным планам, вселив в сознание мягкотелой дочери новые сомнения и подозрения. Необходимо было посоветоваться с Женей.


Он ждал ее, как обычно, на остановке. Галочка издалека приметила его сухощавую, немного сутулую фигуру.

«Опять без цветов», – приуныла она, смутно надеясь, что в каком-нибудь из карманов у него хотя бы спрятан подарок в виде колечка. Хотя чего ждать, если она сама всякий раз смущенно отказывалась даже от походов в кафе, говоря, что ей ничего не надо. Вот, наверное, кавалер и понял все буквально: не надо – так не надо.