Дженика Сноу - Скажи, что ты моя

Переводчик: Иришка Котолуп

Редакторы: Евгения Мартыщенко  и Надежда Сулейманова

Вычитка: Ирина Духова

https://vk.com/zolochevskaya_irina

Феликс

В возрасте шести лет.

Когда я впервые увидел тебя, я знал, что ты моя. 

Когда она вошла в класс, всё вокруг меня исчезло. Казалось, нас было только двое. 

И хоть её одежда была в пятнах и дырках, и казалась слишком мешковатой, она была самой красивой девочкой из всех, кого я когда-либо видел. 

Да, она была самой красивой девочкой в ​​мире. 

Я даже не знал её имени, потому что учитель ещё не познакомил девочку с классом, но мне было всё равно. 

Я знал, что хочу быть её другом. 

Я знал, что хочу, чтобы она всегда была рядом со мной. 

- Класс, это Мэгги. Она приехала в Огайо из Колорадо. - Учитель коснулся плеча Мэгги и улыбнулся нам. - Я хочу, чтобы вы все сделали так, чтобы Мэгги почувствовала себя здесь желанным гостем. 

Я провёл Мэгги взглядом, когда она подошла к другой стороне класса и, наконец, села за свободный стол. Другие же дети игнорировали её, занятые работой над своими рисунками. 

Её волосы, цвета солнца, были заплетены в две косички. Я не мог перестать смотреть на Мэгги. Да и не хотел. Когда девочка взглянула на меня, её глаза были такими большими и голубыми, что напомнили мне океан, о котором мы только что узнали. Я ненавидел то, что она выглядела грустной, что никто не сидел рядом и не разговаривал с ней. 

Я должен был это исправить.

Схватив мои бумаги и акварели, подошел к ней. Остальные дети смотрели на меня, но я сосредоточился только на Мэгги. 

Когда я сел рядом с ней, то увидел, что её глаза расширились ещё больше.

- Привет, - сказал я, улыбаясь, искренне надеясь на то, что впредь здесь ей не будет страшно. - Я Феликс. 

Она ничего не ответила, вместо этого посмотрела на предметы для рисования, которые я принёс с собой. 

Я не мог понять, что чувствую, но точно знал одно: хочу, чтобы она была моим другом. Я хотел, чтобы мы стали лучшими друзьями. 

- Мэгги, - сказала она тихо. Затем подняла глаза, её голубые глаза были красивыми, но всё ещё испуганными.

- Хочешь дружить со мной? - Я улыбнулся. Надеясь, что она не будет смеяться над отсутствующим у меня передним зубом. Он только недавно выпал у меня, и я положил его под подушку для зубной феи. И получил за него целый доллар. 

Она пожала плечами и снова посмотрела на стол. 

- Ты можешь подумать об этом, но я очень хороший, и никому не позволю плохо к тебе относиться. - Она снова подняла глаза и улыбнулась. Это была небольшая улыбка, но она предназначалась только мне. - Эй, у тебя тоже нет зуба. - Я указал на отсутствующий зуб. Она перестала улыбаться, и мне стало неловко за сказанное. - Видишь? - Я улыбнулся шире, указывая на большой промежуток между зубами. – Мой выпал пару дней назад. И я получил взамен много денег от зубной феи. - Она ничего не сказала. - Сколько было у тебя? 

Она покачала головой. 

- Зубная фея не приходит ко мне домой. 

- Почему нет? 

Она ничего не говорила долгое время. 

 - Зубная фея не любит приходить ко мне домой, потому что там не убрано, и мама с папой часто дерутся. Она никогда не приходила ко мне домой, даже когда у моего старшего брата выпадали зубы. 

Мне это совсем не нравилось. 

Она снова взглянула на меня, и, казалось, испугалась, подумав, что у меня что-то болит. 

Я попытался придумать, что бы такого сделать, чтобы ей стало лучше, а потом посмотрел на бумаги и акварели передо мной. 

Я схватил свою кисть, окунул её в стакан с водой, который преподаватель поставил на стол, и выбрал цвет, который мне понравился. Я знал, что она наблюдала за мной. Я чувствовал на себе её взгляд, и мне это нравилось. 

Когда я закончил рисовать, бросил взгляд на свой рисунок, прежде чем передать его ей. Мэгги протянула руку и взяла его, и долгие секунды просто рассматривала. 

- Это мне? - спросила она. 

Я кивнул, чувствуя гордость за себя. За то, что я знал и был доволен тем, что Мэгги теперь принадлежит мне.

Мэгги

Он нарисовал на бумаге розовое сердце. Хотя оно было немного кривым, всё же было прекрасным. 

Он сделал это. Специально для меня. 

У меня никогда не было никого, кто мог бы сделать для меня что-нибудь приятное. 

Такое, как это сердце на бумаге, подаренное мне. 

- Мы с тобой будем лучшими друзьями, - сказал Феликс. 

Я хотела быть его другом, но я не вписывалась сюда. Моя одежда была старой, поношенной, и у меня не было нарядных вещей, как у других девочек в классе. Даже Феликс, в своих туфлях без дыр по бокам, и в одежде, на которой не было пятен, выглядел хорошо. 

- Почему ты хочешь быть моим другом? - спросила я. 

Тогда он посмотрел на меня с подозрением. 

- Почему бы мне этого не хотеть? 

Я пожала плечами. 

- Никто никогда не хотел быть моим другом. - В моей старой школе меня обзывали обидными словами: грязнулей, нищенкой, уродиной. И тогда Феликс протянул руку и положил её на мою. Я подняла взгляд и посмотрела в его зелёные глаза. Они напоминали мне траву летом. 

- Я собираюсь стать твоим лучшим другом, Мэгги. 

Мне понравилось, как он произнёс моё имя. 

- Я никогда тебя не оставлю. 

И я почему-то действительно поверила ему.

  

 Феликс

В восемнадцать лет.

Я держу тебя близко. Я держу тебя в своих руках. 

Я знал, что Мэгги будет моей, когда мне было шесть лет. С того момента я ни разу не подумал иначе. И вот, двенадцать лет спустя, это чувство дружбы внутри меня стало сильнее. 

Я любил эту девушку, которая изменила меня полностью и бесповоротно. 

Все эти годы я держался рядом. В этом мире были я и она, а без неё я был ничем. Даже в восемнадцать лет, всего за несколько недель до окончания школы, я знал это. Чёрт, я знал это всё время. 

Она была моей лучшей подругой, самым важным человеком в моей жизни, и сама мысль о том, что я могу потерять её, наполняла меня страхом и гневом. 

Я сделаю всё возможное и невозможное, дабы убедиться в том, что останусь с Мэгги, даже если это означает отказаться от множества предложений колледжей и пойти учиться туда же, куда и она. 

Потому что ничто в этом мире не имело значения, если Мэгги нет рядом со мной. 

Когда мы, наконец, остались одни за столиком в столовой, я улыбнулся ей. Я никогда не говорил Мэгги, как сильно её люблю, но разве я мог это сказать? Неужели она не видела, насколько я был предан ей? Даже если и нет, это не имело значения. Даже если Мэгги никогда не узнает, что я безнадёжно в неё влюблён, я всё равно буду рядом с ней. 

В этом мире не было ничего важнее, чем девушка, сидящая рядом со мной.

  Мэгги

Позже этим вечером. 

Феликс знал меня лучше, чем кто-либо другой, но я боялась сказать ему, что действительно чувствую, как сильно я его люблю. 

Я не ощущала себя достаточно хорошей для него, не с моими родителями - алкоголиками, которые постоянно дрались. 

Не с моим братом, который вернулся домой только, когда девушка, которую он трахал, вышвырнула его задницу. 

И не тогда, когда я не могла предложить ему ничего, кроме опыта дерьмовой семейной жизни. 

У тебя есть целая жизнь, чтобы предложить её.  

-  Ты точно не хочешь, чтобы я вошёл? - спросил Феликс. 

Он всегда спрашивал. 

Я закрыла глаза. 

-  Я уверена, что мои родители снова кричат друг на друга, и не хочу, чтобы ты видел это. – А ещё я не хочу, чтобы ты видел, насколько на самом деле дерьмово внутри моего дома, или как моя семья игнорирует меня, заставляя чувствовать, что для них я всего лишь тяжёлая ноша.  

Я столько всего скрывала от него. Столько всяких постыдных вещей, из-за которых мне хотелось кричать о том, какой несправедливой на самом деле была моя жизнь. 

Но жизнь не несправедлива. У меня есть Феликс.  

Он просто смотрел на меня, может быть, хотел поспорить со мной об этом, настоять на том, чтобы мы пошли вместе. Но после нескольких раз за эти годы, когда я отвечала, что лучше не входить, он прекратил подталкивать меня. 

-  Ладно, - наконец сказал он. Феликс повернулся, посмотрел на лобовое стекло и провёл рукой по темно-русым волосам. Когда он снова посмотрел на меня, я потерялась в зелени его глаз. 

Боже, я любила цвет его глаз. 

Я любила его. 

Он был настолько умным, что у него было множество предложений от колледжей, а на моём столе было только одно. 

И это был именно тот колледж, в который он собирался, потому что не хотел быть вдали от меня.