Яна Мелевич - Скажи, что любишь меня

— Налысо побрею, — рявкнул зло, прижав к груди пострадавшую руку. — И намордник куплю.

— Гав!

— Пуся! — попытался снова схватить многострадальный шнур, но собака бросилась на его руку, снова точно озверевшая морская свинка, не давая даже убрать мультиварку подальше. Улеглась рядом с королевским видом, дергая хвостиком и приподняв уши. Зашипел от злости, разглядывая изрядно пожеванный шнур, недовольно уперев руки в бока. Мелкие зубки оставили вполне себе кровоточащие царапины с укусами, зато сама Пуся выглядела крайне довольной своей пакостью.

— Патриция, — зарычал Ярик, в ответ, услышав невозмутимое:

— Гав!

— Надо было назвать тебя Ингеборга, — буркнул под нос, а Пуся наклонила голову набок, озадаченно тявкнув:

— Гав?

Вздохнув, оглядев созданный беспорядок, пусть и привычный для его вечно захламленной квартиры, а после двинулся из кухни, хватая пакет с вкусно пахнущими пирожками, аромат которых уже начал разносится по кухне. Пуся высунула язык, заинтересованно привстав, тихонько цокая коготками по поверхности кухонной тумбы. Ярик коварно улыбнулся, доставая пирожок, помахивая им перед собой, возвращаясь обратно.

— Гляди, что у меня есть, а? А у тебя не-е-т. Только мерзкий шнур, зато тут сочная, вкусная выпечка, — втянул носом запах, сделав вид, что жаждет укусить. Этого пережить собака не могла. Подскочила, бросившись прямо на Ярослава, от неожиданности выпустившего пирожок. Собака в полете схватила долгожданный трофей с маневром заправского циркача, а затем приземлилась прямо на груди упавшего хозяина, зацепившего рукой мультиварку с грохотом рухнувшую на пол и чудом не убив самого Тасманова при падении.



Лежал, разглядывая потолок, пока Пуся топталась по нему, пытаясь то ли сомкнуть челюсти на пирожке, то ли съесть целиком от жадности, измазывая в жире одежду.

— Да, — потянул задумчиво, — все-таки, ты реально сучка.

— Гав!

Раиса громко зевнула, правда тут же смущенно огляделась, пряча взгляд от любопытных коллег. Федеральная служба судебных приставов — место вообще веселое. Кругом одни женщины, у половины из которых портреты бывших мужей были развешаны на доске почета прямо в коридоре. Куда не плюну — злобный неплательщик то налогов, то алиментов, то долгов по ЖКХ. И хотя у Кошкиной был собственный, вполне уютный кабинет, по традиции женского коллектива, составляющего основную часть, пить чай садились строго вместе.

С конфетками, печеньками да последними сплетнями, главной из которых сегодня: Раиса и ее несостоявшаяся бесконечная история невзаимной любви.

Дружный женский протяжный вздох разнесся над столом, пока Мария Ивановна жевала пончик, щедро макая его в сгущенку, запивая кофе.

— И что ты так ему и не сказала?

Кошкина уныло опустила голову, с грустью качнув головой. Суровый ведущий специалист-эксперт службы судебных приставов, претендующий на повышение до главного в свои 27 лет. Дочка полковника еще в прошлом милиции, комсомолка, спортсменка, красавица — такая невезучая романтичная дуреха, сейчас отчаянно грызущая нижнюю губу.

«Ты мне нравишься, Яр», — сказала вчера ночью, пока они пили чай за столом на кухне. Это было пятое признание в симпатии за все время их недолгого знакомства. А он смотрел на нее своими голубыми глазами цвета лазури, улыбаясь самой прекрасной из улыбок, повторяя:

— Ага, ты тоже прикольная!

— Тупой кретин, — выругалась Ирина, подпиливая изрядно отросшие покрытые гелем ногти, придирчиво разглядывая парочку оторвавшихся стразиков.

— Он не кретин, — обиделась за Ярика, с шумом отпивая чай, стараясь не попасть на форменную блузку. — Просто, кажется, не понимает серьезности моих слов.

— Всегда говорила: красавчики сплошь идиоты, — отмахнулась рыжеволосая Жанна, поправляя вжимающийся в кожу бюстгальтер под одеждой, тихонько чертыхаясь. — То ли дело мой Гоша!

— Бухает беспросветно, — буркнула Мария Ивановна, дожевывая выпечку. — Только жрет, пьет и на диване лежит! Нашла чем хвастаться, давно ли плакалась нам тут в жилетку?

Дамы загалтели, Жанна засопела, а вот Раиса рассеяно уставилась на бледно-зеленую стену напротив, чувствуя, как от тоски сжимается наивное девичье сердце. Оно жаждало любви, прямо как в романах. Тех самых, где суровые викинги похищали девиц, а затем делали их своими возлюбленными. Где лорды женились на горничных, пораженные стрелой Амура и где принцы были готовы бросить к ножкам своих избранниц все королевство лишь за один взгляд.

А этот принц вчера даже не соизволил извиниться за то, что разбудил посреди ночи. Знает ведь, что она всегда была готова его принять.

«Привенчала на свою голову, теперь мучаешься. Говорил тебе, длинная, не страдай фигней и найди мужика попроще», — прямо слышала голос Паши Канарейкина, снова вздыхая. И ведь тоже бабник был тот еще, пока на любви к своей маленькой блондинистой жене не помешался, превратившись из прожигателя жизни в бизнесмена и хорошего мужа. Бывают чудеса на свете, когда становишься единственной в глазах любимого — это именно то, чего хотела Раиса.

— Рай, — погладила ее по руке Аня, худенькая новенькая из отдела розыска должников. Невысокая, едва заметная на фоне остальных дородных дам, а показатели закрывала лучше остальных. Точно такса-ищейка выискивала каждого должника, вручая ему уведомления лично в руки, дабы не смел откреститься. — Ты не расстраивайся, ты же такая клеевая, он еще заметит тебя.

— Ой, Анька, — хрюкнула от смеха Ира, качая головой, — ты зря надежду то не сели в нашу кулему. Сколько раз ей говорили: ноготочки, волосы, реснички надо делать. Мужика нужно опа, — она сжала кулак. Подняв руку вверх. — За яйца хватать! Чтоб очнуться не успел, а она что? Думает, платье короткое натянула и все? Не, оно так не работает, особенно с красавчиками.

— Вообще ничего не думаю, что заладила, — буркнула Раиса, потянувшись к печенью, но тут же отдернулся пальцы, едва не получив по рукам.

— Не жри! Толстая будешь некрасивая! — погрозила пальцем Жанна, а Мария Ивановна закатила глаза, покачав головой, поправляя седой пучок, глядя в маленькое зеркальце.

— Какая толстая, ты рост мой видела?! — невольно наступила на собственную больную мозоль Рая, оглядывая плоский живот, проводя ладонями по талии. Рост под метр восемьдесят, это не просто модельный. Это уже за грань.

«Дылда» — дразнили в школе.

«Вот ты здоровенная» — по-глупому шутили те немногочисленные поклонники, с которыми девушка знакомилась через интернет, разглядывая свысока на очередного мнящего о себе много кавалера в каком-нибудь кафе. Даже Паша по-дружески подшучивал над ее ростом, что уж говорить о девочках.

— Жопа, знаешь ли, независимо от роста растет, — невозмутимо ответила Жанна.

— Да дай ты девочке поесть нормально, и так тощая! — возмутилась Мария Ивановна, пододвигая к Рае тарелку полную домашних пончиков. — Ешь мила и забудь уже этого недалекого. Такое счастье не видеть, значит, не достоин! Мужчина должен добиваться свою даму, а не наоборот. Это почему в ваше время в век интернета мужичонки какие-то хилые пошли, только и могут, что в игрушки играть. Вот мой, когда украл меня прямо с порога Загса…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Началось, — застонали остальные за столом, заворчав дружно.

Любая мечта того, кто не спалю полночи — придти домой с работы да лечь спать. Об этом Раиса думала всю дорогу до метро, затем в вагоне, дремля под мерный стук колес, после в ресторане Канарейкина. Заскочив на пару минут в гости. Успела только кивнуть на входе пропустившей ее без вопросов охране, сходу наткнувшись на чету Канарейкиных, ссорящихся прямо посреди холла под нервный взгляд администратора.

— Паша, я беременная, а не больная, — в сотый видимо, раз повторяла госпожа Канарейкина-Леонова, упирая руки в округлившие бока. Со стороны они смотрелись забавно: высокий, статный зеленоглазый шатен в костюме и маленькая хрупкая блондинка, округлившаяся от беременности. Судя по недовольному красивому лицу Паши, он злился, но терпел, сцепляя зубы, но стоя на своем.

— Львенок, — потянул железным тоном, глядя на невозмутимую жену. — Ты не будешь сюда мотаться на таком большом сроке! Нервничать тебе нельзя, ничего тяжелее ручки поднимать нельзя. Что тебе делать в ресторане? Инесса хорошо выполняет свои обязанности…

— Да ты ее грудь видел вообще?! Она же сейчас вывалится из блузки! — пропыхтела гормонально-неустойчивая беременная супруга Кенара, тыча пальцем куда-то в даль, куда вели входы в залы для посетителей. Незаметно Рая попыталась туда проскочить, но была замечена сначала Пашей, затем пыхтящей от недовольства Кирой.

— Длинная!

— Раиса!

Воскликнули одновременно, заставляя замереть. Повернулась, улыбнулась, посмотрев на каждого.

— Вы продолжайте, я так, поздороваться зашла, к Алле пироженок у нее выпросить от Жан-Пьера, — пробормотала, отступая, но куда там. Хищные взгляды, решительный вид.

— Куда собралась, Кошак, — потянул Паша, мигом преодолев расстояние между ними, обхватывая за плечи. От этого движения Раиса невольно поежилась, с опаской покосившись в сторону ревнивой супруги Кенара, но в янтарных глазах не увидела ни толики раздражения, только бескрайнее любопытство и интерес. Захотелось срочно домой, но кто бы отпустил.

— Райчик, — Кира хлопнула ресницами, улыбаясь. — Так рада тебя видеть, в отличие от Тасманова ты хотя бы чаще нас навещаешь.

— Тасманчик тебя боится, в прошлый раз ты ему всю рубашку соплями измазала, — хмыкнул Павел, подмигивая Рае весело, улыбаясь во все тридцать два. — Всего-то посмотрела, как рожает ослица!