— Ярик, — уже не выдерживая, хрюкнула от смеха, давясь словами. — Прав Пашка, иногда ты такой идиот.

И увидев, как скис, вовсе расхохоталась, добавляя:

— С этого дня все свои косяки будешь пирогами отрабатывать!

Глава 9 — Ядовитый и прекрасный

В противогазе было жарко, а жуткое вонючее растение в пакете тяжелым. Аронник обыкновенный — цветок, с ярким темно-красным соцветием, каким-то неведомым чудом был усажен с парочкой белых лилий в большом горшке. Пока Ярик запаковывал его в строительный мешок, для чего пришлось бежать в ближайший магазин, едва не задохнулся от вони экскрементов да падали. Натянул чудом найденный противогаз, выданный еще техникой безопасности в редакции журнала, и вышел рано утром на улицу, таща свою ношу на вытянутых руках.

— Мне кажется, он воняет даже через пакет, — дыша ртом, с трудом проговорил через марлевую маску Паша, скривившись от запаха, когда растение расположили на заднем сидении его автомобиля. Черт его дернул помочь Ярику увезти этого жуткого представителя флоры в ботанический сад.

— Меня сейчас стошнит, — просипел Сергей, открывая окно, наплевав на зимний морозный воздух, жадно глотая кислород. — Яра, ты не мог его выкинуть?!

Два стеклянных отверстия уставились на него, хоботок дёрнулся, а шумно вздыхая через противогаз, Ярик наклонил голову.

— Ты сдурел? Это же драконовая лилия, — невозмутимо ответил, блеснув знаниями Гугла. Вчера полвечера шерстил название, пока цветок томился на балконе. Там все равно было тепло, пусть не тропики. Впрочем, растение успешно пережило зимнюю ночь, вольготно устроившись среди своей зелени, продолжая вонять. Казалось, даже сильнее, чем прежде. На вопрос Валентине Олеговне, почему он еще жив, та невозмутимо ответила:

«Это прелестный гибрид, выведенный в моем ботаническом саду. Он устойчивый»

— К чему? — не понял Ярослав, слыша на том конце шум автомобилей, скривившись при взгляде на балконную дверь. Ей было хорошо, сама Штольц Валентина рассекала сейчас на красном кабриолете по дорогам Кубе, будучи в полугодичном свадебном путешествии со своим 12-м мужем. Потому она и рассмеялась громко в трубку на вопрос.

«Ко всему, Ярослав. К морозам, к жаре, к солнцу, к сухости. Удивительный гибрид, очень красивый, но ядовитый. Убивает мелких глупых мушек да прочих насекомых, что летят к нему, привлеченные запахом. Не понимаешь аналогии?»

- Как классно вы меня с мерзким растением-то сравнили!

«Дурачок. Я к тому, что однажды какая-нибудь глупая бабочка не смотря ни на что, полетит к такому цветку, поддавшись его красоте, и будет уничтожена. И ты, кстати, тоже устойчивый ко всякой гадости, что удивительно при твоем стиле жизни!»

По итогу цветок даже выкидывать стало жалко. Хотя куда, существовал ведь риск вызвать экологическую катастрофу в городе, если отнести его на помойку. Решил отвезти обратно в ботанический сад госпожи Штольц, она его там вырастила, пусть обратно забирает да нянчит. Удумала: Ярик красивый, но мерзко пахнущий ядовитый цветок. Как вспомнил, так плечами передернул, покосившись на растение, аккуратно запакованное.

— Выкинул бы эту мерзость, сейчас весь салон провоняет, — буркнул Сергей, закрыв рукавом пиджака нос, принимая у Паши дополнительную повязку. Помогало так себе, но все же лучше, чем ничего. Глаза слезились, зато вот Ярик сидящий в противогазе немного веселил своим видом, особенно, когда поведал о разговоре с Валентиной.

— Цветуёчек, — усмехнулся Паша, сворачивая на выезд, проезжая мимо машины ГАИ, коршунами, наблюдавшими за проезжающими. — Фиалка ты наша комнатная.

— Ха-ха-ха, кто тут у нас? А это же король бородатых шуток и император плоского юмора — Павел Канарейкин, — глухо пробурчал в противогазе Ярослав, складывая на груди руки, поправляя гофротрубку с патроном так, чтобы не мешала.

— Слышь, алоэ трепетное, сейчас на мороз выкину прям в твоем наморднике, — смерил недовольным взглядом Тасманова Кенар, в ответ, услышав едва различимое фырканье. Затем нога Ярика пихнула его кресло, заставив Пашу возмущенно подпрыгнуть.

— Офонарел?! Я сейчас из машины выйду, и ты прямо на дороге ляжешь!

— Ты мне тут не угрожай, у меня, знаешь ли, химическое оружие в руках, — зашуршал мешком Тасманов, грозно приподняв завернутое растение. Смех со стороны пассажирского сидения подле Канарейкина отвлек от братоубийства и грозной расправы последнего.

— Вам сколько лет, олухи? Двенадцать? — хмыкнул Сергей, проведя ладонью по рыжим волосам, приподняв бровь. Тасманов с Канарейкиным лишь переглянулись, хором отвечая:

— Десять!

А затем Паша добавил иронично:

— Но Тасманчик у нас блондин. Сделай скидку на недоразвитость из-за природной пергидроли в его голове.

— Все, я достаю растение!

— Не угрожай мне… эй, убери эту пакость от меня! Тасманов, выкинь ЭТО в окно!! Фу, Боже…

В ботаническом саду, как в джунглях: хочешь, не хочешь, а чертовщину какую-нибудь встретишь. Особенно, если он такой же огромный, как частный сад Валентины Олеговны, пестрящий различными видами растений от самых редких представителей флоры до банальных хризантем, встречающих тебя в кадках прямо на входе в главное серое кирпичное здание. За ними выходы к теплицам, где поддерживалась нужная влажность, температура и даже почва подбиралась необходимая для того или иного вида растений.

Пока Паша с Сергеем подбирали в каталоге будущие букеты для своих дам, раз уж явились в столь любопытнейшее место, а заодно решили поглядеть на некоторых попугаев да обезьянок, успев пошутить на эту тему, Ярика повело в одну из теплиц. Именно там была выведена драконова лилия, скрещенная, по словам местного ботаника с диким взглядом да всколоченными волосами с цветком под названием «калла». Слушать о том, каким чудесным способом произошло подобное — не стал, свернув во время беседы в один из проходов, пока всполошенный ученый крепко прижимая к груди «ароматное» растение, шагал вперед, ничего вокруг не замечая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Невероятное произведение искусства! Вы даже не представляете себе, скольких трудов нам стоило добиться таких результатов, — вещал, уходя вглубь, а Ярослав не исчез за раскидистыми кустарниками, вдыхая влажный теплый воздух, неприязненно морщась.

Прямо, как лето в Хабаровске: влажно, жарко, только умылся и снова потек.

Наткнувшись на раскидистую пальму, едва не стал жертвой шустрой мартышки, живущей тут на правах любимца Валентины Олеговны. Ловкая, сильная, она перебиралась с ветки на ветку. Издавая крикливые звуки при виде наблюдавшего за ней Ярика. В какой-то момент скрылась между листьев, дождавшись, пока парню надоест за ней наблюдать, после прыгнула ему на голову, когда приходил мимо каких-то кустов напоминавших папоротник. С минуту они боролись, каждый выкрикивал на своем языке возмущенные слова, пока не рухнули на мягкую землю, а мартышка, надавав ему по лицу лапками, выкрикнула что-то, бросившись в сторону высоких деревьев.

— Иногда мне кажется, что животные меня ненавидят, — буркнул, приподнимаясь и отряхиваясь с сожалением осознавая, что рубашке пришел конец. Поднял голову, тихо матерясь, наткнувшись взглядом на яркие цветки каллы. Такие часто встречались на Дальнем востоке, его родине, хотя обычно оно стояло в офисах, а не попадалось в природе. Самый стандартный — белый. Правда, этот цветок обладал ярким темно-бордовым окрасом, потому и привлек внимание, раскинув свои одиночные большие листья, гордо восседая вдали от сородичей.

— Уж, не с тобой ли крестили то вонючее чудовище? — усмехнулся Ярик, шагнув к нему, осторожно проминая мягкую почву ботинком, наклоняясь, чтобы коснуться цветка.

— Это Зантедеския, нам привезли ее из Эфиопии, будьте, пожалуйста, осторожны. Она довольно ядовита, — послышался женский голос за спиной, заставивший Ярика с сожалением убрать пальцы от глянцевых насыщенных зеленых листьев, чуть проведя пальцами по гладкому соцветию. Обернулся, наткнувшись на стоящую неподалеку девушку в стандартной форме-робе, состоящей из желтого комбинезона с эмблемой орхидеи. Такой же, как у парня из доставки и всех, кто тут работал. Судя по неприметному внешнему виду, собранным в пучок русым волосам да очкам, девица сутками тут находилась, посвящая все время растениям. И сейчас ее поджатые тонкие губы говорили о том, что она совершенно недовольна его поведением. Будто поддакивая, откуда-то сверху раздался крик мартышки.

— А я думал, эту красотку скрестили с тем жутким цветком, что оказался у моего порога, — шутливо потянул, привычно улыбаясь. Щеки девушки вспыхнули, однако сама она подбоченясь, возмутилась:

- Дракункулюс обыкновенный не жуткий! Кстати запах исчезает через сутки, после аромат просто невероятный, — гордо вздернув курносый нос, заявила, искоса поглядывая на Ярослава, чуть прикусив губу.

Цветы цветами, а этот мужчина был неописуемой красоты, даже в грязной одежде, перепачканный землей. С невероятно яркими лазурными глазами да золотыми кудрями, чуть потемневшими от влажности помещения. Он просто провел рукой по волосам, едва не заставив шагнуть к нему, дабы убрать прядь, упавшую на лоб. Хитро прищурился, заметив интерес, промелькнувший в карих глазах девчонки, поманив ее пальцем.

— Правда? — потянул, широко улыбаясь, уже чувствуя пойманную на крючок жертву. Реакция в большинстве всегда одна, Ярик это знал. Чувствовал эти жалкие трепыхания с попытками самоубеждения. Вот и сейчас, девушка по имени «Маша», вышитое прямо на груди комбинезона, непроизвольно шагнула к нему, сглотнув слюну.

«Убивает мелких глупых мушек»

Пяти минут не понадобилось, она уже в объятия шагнула, распахнув широко глаза, стоило Ярославу запустить пальцы в ее волосы, распуская пучок, сбрасывая кепку прямо на землю. Усмехнулся, наклонившись ниже, обжигая кожу горячим дыханием: