Александра Риплей - Скарлетт

— Это было бы очень мило. Где ваше поместье?

Черные густые брови Фэнтона поползли вверх.

— А вы не знаете? Адамстаун, на другом берегу Бойна.

Скарлетт была рада, что она этого не знала; совершенно ясно, что он этого не ожидал. Какое самомнение!

— Я хорошо знаю Адамстаун, — сказала она. — Несколько моих кузенов О'Хара — ваши арендаторы.

— Правда? Я никогда не знаю, кто у меня там живет, на моей земле, — он улыбнулся. У него были ослепительно белые зубы. — Вы знаете, я нахожу это очаровательным, эдакий налет американской чистоты в вашем скромном происхождении. Об этом говорят даже в Лондоне. Видите, это играет вам на РУКУ.

Он коснулся края полей рукояткой плети и отъехал в сторону.

«Какое хладнокровие! И какие ужасные манеры — он даже не представился. Как будто бы он был уверен, что я уже у кого-нибудь спросила, как его зовут. Как жаль, что я, действительно, это сделала».

Добравшись до дома, она велела миссис Фиц передать дворецкому, что для графа Фэнтона, когда он приедет, ее нет дома первые два раза.

Затем она занялась украшением дома к Рождеству. Она решила, что в этом году у них будет большая елка.

Скарлетт вскрыла посылку из Атланты, лишь только ее доставили.

Гарриэт Келли прислала немного кукурузной муки — храни ее Господь. «Мне кажется, я говорю о том, что мне не хватает кукурузных лепешек гораздо чаще, чем это чувствую. Подарок для Кэт от Билли. Отдам ей, когда она появится к чаю. А вот и пухлое письмо». Скарлетт устроилась в кресле поудобнее с чашкой кофе и приготовилась его читать. Письма Гарриэт всегда были полны неожиданностей.

Первое письмо было написано сразу после прибытия Гарриэт в Атланту и содержало в себе, помимо сумбурных выражений благодарности, невероятную историю о том, как Индия Уилкс завела себе серьезного ухажера. Янки, никак не меньше, новый священник в методистской церкви. Скарлетт была в восторге. Индия Уилкс — сама Мисс Правое Дело Конфедерации. Какой-то янки в бриджах появился на горизонте, уделил ей немного внимания, и вот она уже забыла, что вообще когда-то была война.

Скарлетт пропустила страницы, на которых описывались достижения

Билли. Кэт это будет интересно. Она прочитает ей их вслух. Затем она нашла то, что искала. Эшли попросил Гарриэт выйти за него замуж.

«Это ведь то, что я хотела, не так ли? Глупо было бы терзаться муками ревности. Когда же свадьба? Отправлю им какой-нибудь роскошный подарок. Господи! Тетушка Питти после свадьбы Индии не сможет жить в одном доме с Эшли, потому что это нехорошо. Не могу поверить. Хотя нет, могу. Это как раз похоже на тетю Питти — беспокоиться, что будут судачить, если она, самая дряхлая старая дева в мире, станет жить в одном доме с одиноким мужчиной. По крайней мере это поможет Гарриэт побыстрее выйти замуж. Нельзя сказать, чтоб предложение Эшли сделано от большой любви, но я уверена, наша Гарриэт, у которой в голове одни кружева и розовые бутоны, скоро поправит дело. А это уже хуже. Свадьба в феврале. Мне очень хотелось бы поехать, но не настолько, чтобы пропустить сезон замков. Даже не верится, что мне когда-то казалось, что Атланта — такой большой город. Я посмотрю, может, Кэт захочет поехать со мной в Дублин после новогодних праздников. Миссис Симе говорит, что примерки будут занимать всего несколько часов по утрам. Интересно, где держат зимой этих бедных животных из зоопарка?»

— У вас хватит кофе еще и на мою долю, миссис О'Хара? Я порядком замерз по дороге к вам.

Скарлетт уставилась на графа Фэнтона, открыв рот от изумления. О Боже, я, должно быть, выгляжу пугалом. Я ведь едва причесалась сегодня утром.

— Я велела дворецкому говорить, что меня нет дома, — выпалила она.

Фэнтон улыбнулся.

— Я вошел через заднюю дверь. Можно сесть?

— Удивляюсь, что вы еще спрашиваете. Прошу вас. Только позвоните сначала. У меня здесь только одна чашка, ведь для гостей меня нет дома.

Фэнтон потянул за шнурок звонка и уселся на стул подле нее.

— Я возьму вашу чашку, если вы не возражаете. Пройдет неделя, пока нам принесут еще одну.

— Нет, я возражаю, черт возьми! — воскликнула Скарлетт и, пораженная, рассмеялась. — Я не говорила так уже лет двадцать. Не понимаю, как еще я не показала вам язык. Вы ужасный человек, милорд.

— Люк.

— Скарлетт.

— Вы позволите, я выпью чашечку кофе?

— В кофейнике уже ничего нет… черт возьми.

Смеявшийся Фэнтон выглядел не таким властным, как он показался ей сначала.

Днем Скарлетт нанесла визит кузине Молли, вызвав у своей тщеславной родственницы такой всплеск светской активности, что ее бесцеремонные вопросы по поводу графа Фэнтона были едва ли замечены. Она пробыла там недолго. Молли не знала ничего, кроме того, что решение графа пожить в своем имении Адамстаун привело его прислугу и агента в состояние крайнего изумления. И дом, и лошади всегда содержались в порядке на случай, если бы он заехал в имение, но это было впервые почти за пять лет, что граф появился там.

Сейчас, по словам Молли, прислуга готовилась к большому приему. Последний раз, когда граф был здесь, у них было сорок человек гостей, все со своими слугами и лошадьми. Также привозили и графских гончих с псарями. Устраивали охоту, которая продолжалась две недели, и охотничий бал.

В доме дяди Дэниэла слуги О'Хара невесело вздыхали при разговорах о приезде графа. Фэнтон выбрал не самое лучшее время, говорили они. Земля в полях и без того была чересчур суха и тверда, зачем ее опять топтать охотникам, как было в прошлый раз. Засуха побывала здесь раньше графа и его друзей.

Скарлетт вернулась в Баллихару, зная про графа не намного больше, чем раньше. Фэнтон ничего не сказал ей ни про охоту, ни про прием. Если он устроит прием и не пригласит ее, это будет удар по ее самолюбию. После обеда она набросала несколько писем людям, с которыми познакомилась летом. «У нас здесь только и говорят, — писала она, — про неожиданный приезд лорда Фэнтона. Он не был в своем имении столько лет, что даже лавочники ничего о нем не помнят».

Она улыбнулась, запечатывая письма. Не будь я Скарлетт О'Хара, если я не узнаю про него все, что только можно знать о человеке.

На следующее утро она надела платье, в котором принимала гостей в Дублине. «Мне наплевать, выгляжу ли я привлекательной для этого ужасного человека, — сказала она себе, — но я не позволю ему снова застать меня врасплох, когда я не в лучшем виде».

Кофе остыл.

Днем Фэнтон нашел ее на площадке, верхом на Комете. На Скарлетт были ее ирландский костюм и плащ.

— Как это мудро с вашей стороны, Скарлетт, — сказал он. — Я всегда был убежден, что дамское седло портит хорошую лошадь, а эта, похоже, недурна. Хотите, устроим небольшие скачки, чтобы посмотреть, чья лучше. Ваша или моя.

— С удовольствием, — медовым голосом произнесла Скарлетт. — Но земля так выжжена засухой, что, боюсь, как бы вы не задохнулись от пыли позади меня.

Фэнтон поднял брови.

— С проигравшего — бутылка шампанского, чтобы пыль улеглась в горле у обоих, — предложил он.

— Идет. В Трим?

— В Трим. — Фэнтон повернул коня и пустил его галопом, прежде чем Скарлетт поняла, что происходит. Она была вся в пыли, когда догнала его на дороге; задыхаясь и кашляя, она подгоняла Комету. Они прогремели по мосту и голова в голову ворвались в город.

Они осадили лошадей на зеленой лужайке у стен замка.

— С вас шампанское, — сказал Фэнтон.

— К черту! Это была ничья.

— Тогда и с меня тоже. Остановимся на двух бутылках или поскачем обратно и разобьем ничью?

Скарлетт дала Комете шенкелей и первой пустилась обратно по дороге. Она слышала, как Люк смеется позади нее.

Гонка закончилась во дворе Баллихары. Скарлетт выиграла, но с трудом. Она радостно улыбнулась, довольная собой, довольная Кометой, благодарная Люку за доставленное удовольствие.

Фэнтон коснулся края полей своей пыльной шляпы рукоятью плети.

— Я привезу шампанское к ужину, — сказал он. — Ждите меня к восьми.

И он поскакал прочь.

Скарлетт смотрела ему вслед. Какое самообладание! Комета сделала несколько шагов в сторону, и Скарлетт осознала, что отпустила поводья. Она подобрала их и похлопала Комету по взмыленной шее.

— Ты права, — сказала она вслух. — Тебе нужно остыть. Мне тоже. Кажется, меня ловко обвели вокруг пальца.

И она рассмеялась.

— А это зачем? — спросила Кэт. Она наблюдала, как Скарлетт надевает бриллиантовые серьги.

— Чтобы было красиво, — сказала Скарлетт.

Она вскинула голову, бриллианты, обрамляющие ее лицо, качнулись, искрясь и переливаясь.

— Как елка на Рождество, — сказала Кэт.

Скарлетт рассмеялась.

— Да, действительно. Это мне никогда не приходило в голову.

— А ты меня на Рождество тоже будешь наряжать в такие камешки?

— Только когда вырастешь, котенок. Маленькие девочки носят тоненькие жемчужные ожерелья или золотые браслетики, а бриллианты — это для взрослых дам. Хочешь, мы купим тебе какие-нибудь украшения к Рождеству?

— Нет. Такие, для маленьких девочек, не надо. А ты зачем наряжаешься?

Еще не Рождество, еще долго.

И тут Скарлетт с изумлением поняла, что Кэт никогда прежде не видела ее в вечернем туалете. Когда они жили в Дублине, то всегда ужинали в гостинице, у себя в комнатах.

— У нас будет гость к ужину, — сказала она. — Нарядный гость.

«Первый, с тех пор как мы приехали в Баллихару, — подумала она. —

Миссис Фиц кругом права. Мне нужно было это сделать раньше. Сколько удовольствия получаешь, когда в доме гости и есть повод принарядиться».

Граф Фэнтон оказался изысканным и забавным собеседником. Скарлетт обнаружила, что говорит гораздо больше, чем собиралась — про охоту, про то, как она ребенком училась ездить верхом, про Джералда О'Хара и про его истинно ирландскую любовь к лошадям. Она чувствовала себя с Фэнтоном очень легко. Настолько легко, что лишь в конце ужина она вспомнила о том, что собиралась у него спросить.