— Но как она заставила вестницу рассказать мне о скарабее? — поразилась Кейтлин.

— Вестница ничего тебе не рассказывала, она была просто отвлекающим маневром, все, что ты видела во сне, это не послание Джона, а работа Элен. Они обвели нас вокруг пальца. Удивительно, что ни ты, ни я серьезно не пострадали.

— Но как же теперь? Что со скарабеем?

— Элен получила все, что хотела. Теперь, я думаю, она надолго здесь не задержится. Пойдет покорять новые вершины. Подозреваю, мы о ней еще услышим.

— А артефакт?

— Он не приносит удачу. Рано или поздно Блаватская поплатится за обладание им, а у нас в наличии еще очень много опасных безделушек. К чему нам скарабей?

— Не нам, — печально покачала головой девушка. — Тебе.

— Ты так сильно хочешь домой? — печально улыбнулся Даниэль, заглядывая Кейтлин в глаза и пытаясь прочитать в них ответ.

— Не знаю. Мое положение здесь очень шаткое. Люди и так судачат. Скоро меня никто не сможет назвать честной девушкой.

— Это глупости, — склонился Даниэль и, поцеловав Кейтлин в губы, произнес. — Оставайся со мной. У меня есть замечательная идея, как раз и навсегда прекратить кривотолки. Нам только нужно написать твоему отцу письмо. Он, конечно, не будет рад отдать твою руку и сердце одному родовитому лондонскому бездельнику, но из-за океана его протесты нам не страшны.

— Ты предлагаешь это серьезно? — с замиранием сердца, поинтересовалась девушка.

— Как никогда, — шепнул молодой человек и сжал ее в объятиях.

— А как же твоя графиня?

— Больше никаких графинь, — Даниэль отстранился и, повернув Кейтлин лицом к себе, твердо сказал. — Я обещаю. С этого мгновения, только ты.