— Прелюдия.

Чертов ад. Он был настолько готов приступить к делу, что забыл об этом. Женщины любят прелюдию. Как правило, это им необходимо.

Она покачала головой.

— Поцелуи были прелюдией. Мы полностью готовы.

Но он хотел. Он должен был замедлиться. Он был совсем не маленьким парнем. Она должна быть готова принять его целиком.

Гейб сделал глубокий вдох.

— Нужно, чтобы ты стала влажной. Все нормально. Дай мне минуту.

— Габриэль, я настолько возбуждена впервые в жизни. Меня даже немного беспокоит то, какое пятно я оставлю уборщикам на этом белом постельном белье. Так что мы можем, наконец, продолжить?

Схватив ее за лодыжки, он развел ее ноги шире. Его член дернулся, когда он увидел, что она была права. Ее киска была мокрой. Сочной. Сверху он мог видеть ее блеск, даже в сумраке комнаты. Немного поцелуев, несколько прикосновений, и она была готова кончить. Он никогда не был с женщиной, так чутко на него реагирующей.

— Скажи мне это еще раз.

— Я готова, — поклялась она. — Я действительно готова.

— Нет, скажи мне, что это необычно для тебя, — поправил он. Это было глупо. Она была прямо здесь, способная и готовая подарить ему удовольствие, которое он искал, но он жаждал большего. Он должен был знать, что сегодняшний вечер был особенным для нее. — Скажи мне, что ты хочешь меня, а не просто секс.

Она послала ему робкую улыбку.

— Это не совсем обычно. Я предполагаю, что сегодня вечером уступила сумасшествию, но я не занимаюсь сексом на одну ночь. Я могу по пальцам одной руки пересчитать мужчин, с которыми у меня был секс, и мне даже не понадобятся все пальцы. И я никогда-никогда не хотела никого настолько сильно, насколько я сейчас хочу тебя. Габриэль, мне не нужна прелюдия. Только ты.

Аллилуйя. Он тоже в ней нуждался.

Гейб нащупал свой бумажник, ища единственный презерватив, который он держал на случай «аварийного секса». В последнее время он в нем не нуждался. Последние несколько месяцев он больше напоминал болвана, занимаясь всем, что пошло наперекосяк в его жизни. Наконец теперь что-то было правильным.

Он разорвал маленькую обертку из фольги, и ему удалось натянуть презерватив на член быстрым движением руки. Ему не нужно было наглаживать себя, чтобы стать твердым. Он был чертовски тверд, словно вся доступная кровь в его теле прилила на юг и там и осталась.

Закончив с защитой, Гейб навис над девушкой. Частично перенеся на Эву вес, он взобрался на нее, одновременно расставляя ее ноги шире. Он удерживал ее запястья над головой, оставляя ее открытой и уязвимой, распластавшейся под ним, пиршество для каждого из его органов чувств.

Он зарылся лицом в ее шею и вдохнул запах, ее грудь гостеприимно приняла его.

— Оберни ноги вокруг меня.

Его команда прозвучала хрипло и неразборчиво, но Эва подчинилась, обернув ноги вокруг его талии, полностью открывая себя ему. Гейб застонал. Да, черт возьми. Ему не нужно было стараться, чтобы приспособить их тела друг к другу. Он потерся членом о ее мягкие складочки. Он точно знал, где он хотел быть, обосновавшись в ее киске, словно она была бухтой.

Он снова погрузил руки в ее волосы, покусывая мочку ее уха, вдыхая запах ее кожи, смакуя этот момент, прежде чем опуститься на локти.

— Пожалуйста, Габриэль. О, пожалуйста, — хныкала она в его плечо. — Не заставляй меня ждать. Я никогда не чувствовала ничего подобного.

Он был совершенно уверен, что с ним тоже не происходило ничего похожего. У него было так много секса, с его первого постельного опыта в четырнадцать лет. За последние несколько лет большая часть этого стала приедаться и стала лишь физической потребностью. Но, казалось, что в этот раз это что-то большее — что-то поразительное, необъяснимое. На самом деле, чертовски идеальное. Он хотел пережить острые, мучительные мгновения, прежде чем, наконец, погрузится в нее. Ему нужно насладиться шипением от его разгоряченной кожи и почувствовать, как Эва медленно заставляет его пылать. Но она прижимается поцелуями к его шее и челюсти, выгибаясь под ним, молча умоляя.

К черту ожидание.

Гейб прижался к ней, заставляя ее принять его на всю длину в один заход. Она закричала, ее ногти впились в его спину. Боль смешалась с удовольствием от ее уютного тепла и царапин на спине. Он зашипел и попытался войти еще глубже, но ее киска была такой тугой. Он слегка отстранился. Она была настолько мокрой и готовой, с идеальным трением. Сногсшибательно. Черт, он не мог вспомнить ни одной женщины, которая когда-либо так быстро и полно отвечала на его прикосновения. Он знал, что у него не было ни одной женщины, которая так бы дарила себя ему.

Их тела были как одно целое. Эва сжимала его в крепких и горячих тисках. И он наслаждался каждой секундой их близости.

Гейб прижал ее к матрасу, когда снова вошел в нее, так глубоко, каждым дюймом своего тела ощущая чистое, сногсшибательное блаженство. Так хорошо. Нет, чертовски восхитительно. Каждый раз, когда он толкался в нее, он готов был поклясться, что лучше уже быть не может… а затем брал свои слова обратно. Его сердце колотилось. Кровь бурлила. Кожа покрылась мурашками. Черт, голова кружилась от эйфории. Он не мог больше сдерживаться. Она была слишком горячей, слишком идеальной. Слишком много ощущений.

Он установил жесткий ритм, толкая их обоих к краю. Кровать скрипела. Одеяло терлось о колени. Гейбу было плевать.

Вместо этого он сосредоточился на Эве, подбирая угол, пока не нашел то местечко, которое заставило ее задохнуться и выкрикнуть его имя. Ее киска сжалась, сжимая его член с изысканным давлением, и он не мог сдерживаться больше ни секунду. Когда она застонала в бессвязном крике, он почувствовал, как она дрожит и сжимает его, пока кончала в его руках. Вот оно. Он сделал это. С первобытным криком, он отпустил себя.

Оргазм, который потряс его, казалось бы, длился вечно. С протяжным стоном он неумолимо вонзился в нее, погружаясь в невообразимое наслаждение. Вспотевший, он отстранился, пока ощущения возносили его на новую высоту.

Гейб повторил движение, пока экстаз не охватил его мышцы. Снова вспышка удовольствия. Он издал потрясенный, хриплый крик, одновременно неспособный даже вздохнуть новый глоток воздуха. Пока не почувствовал головокружение и переполненность. Пока у него не осталось ничего, что можно отдать.

И, наконец, он упал на нее сверху, лишенный сил… на данный момент.

Спокойствие поселилось в нем, и он положил голову ей на грудь. Он слушал, как ее сердце бьется в быстром, устойчивом ритме.

В тот момент Гейб не думал, что ему когда-либо надоест это… надоест она.

Предполагалось, что у них будет только эта ночь. Он выбрал гостиницу вместо своего пентхауса, потому что хотел трахнуть ее, а затем уйти, как только закончит. Но в этот момент он понял, что не поступит так. Не сможет. Ему нужно больше. Даже когда он лежал на ней, все еще погрузившись в нее и тяжело дыша, мысль о том, чтобы взять ее еще раз, заставляла его член снова набухать.

— Останься со мной на ночь.

Он поднял голову, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

Томная улыбка появилась на ее лице.

— Хорошо, но помнится мне, что ты что-то говорил о еде.

— Ну, я всегда стараюсь заботиться о женщине.

Он наклонился и поцеловал ее.

Гейб заполучил еще несколько часов с ней, может быть, даже всю ночь.

И он намеревался сделать так, чтобы она надолго запомнилась.

Глава 4

Эверли медленно просыпалась, не желая покидать сладкий сон, в котором была. Она была в безопасности и совершенно счастлива. С руками Габриэля, обернутыми вокруг ее талии, ее согревал жар его тела. Она довольно улыбнулась.

А потом почувствовала руку на своей груди. Ее ухмылка перешла в стон.

— Скажи мне, что утро еще не настало.

Он придвинулся ближе, его губы стали ласкать ее шею.

— Все еще рано. Солнце не полностью взошло. Мне никуда не надо еще несколько часов. Как насчет тебя?

— Пока не спешу, — ей все еще нужно время, чтобы смириться со смертью Мэда, поворотом ее жизни, подумать о ее будущем… Но ей не обязательно делать это сегодня.

Гейб снова перевернул Эверли и поймал поцелуем ее рот.

— Хорошо. Тогда у нас есть время. Я уже заказал кофе. Его принесут минут через двадцать. Мы можем принять душ. Затем я закажу что-нибудь на завтрак. Я очень проголодался.

Он был голоден всю ночь. Габриэль брал ее снова и снова. После того, как они в первый раз занялись любовью, он позвонил консьержу и заказал бутылку шампанского, ужин на двоих и дополнительную коробку больших презервативов. Она покраснела при мысли, что какой-то случайный коридорный заботится о контроле над рождаемостью, но Габриэль не моргнул и глазом. Он дал на чай молодому человеку, послал его в магазин, а затем совершил невозможное, использовав за ночь всю пачку.

Наконец, истощенная, она забылась во сне где-то после трех часов утра. Он выжал так много удовольствия из ее тела. Эверли не могла представить, что когда-нибудь снова захочет заняться сексом.

Несколько часов сна излечили ее от этого. Он едва начал целовать ее, и все ее тело оживало, разгорячилось и начинало пульсировать. Секс с Габриэлем был не похож ни на что, что было у нее раньше. Несмотря на то, что она не знала его, девушка почувствовала связь, которой не могла противиться. Эверли нравились ощущения, когда она была под ним. Когда он был сверху, она чувствовала себя странно защищенной, как будто он укрывал ее своим большим телом.

Это звучало глупо и наивно, но, когда они были вместе, она чувствовала себя так, словно принадлежала ему.

Он втянул ее нижнюю губу, пока освобождал для себя место между ее ног. Она уже чувствовала его твердый член и не могла удержаться от дрожи. Прошло много времени с ее последнего секса, если не считать прошлой ночи, целой ночи секса. Эверли также не могла отрицать, что Габриэль был намного лучше оснащен, чем ее предыдущие любовники. Что делало все намного лучше.