Он оглянулся в сторону VIP-зала.

— Вечеринка закончилась. Всем пора по домам. Но я решил остаться на некоторое время. Какие у тебя планы на вечер, Эва?

Это был провокационный вопрос. Ее настоящий план включал возвращение в одинокую квартиру, где она могла бы побеспокоиться о своем будущем и попытаться выяснить, убили ли ее друга. Она могла бы остаться наедине со своими страхом и сомнением… но ей не очень хотелось.

— Я собиралась уходить. Что насчет тебя?

— То же самое. Я думал поужинать, прежде чем уходить. Но не думаю, что здесь хорошая еда. Через квартал есть ресторан «У Джованни». Итальянцы могут быть милыми. Могу обещать, что мы можем рассчитывать на бокал вина.

— Ты приглашаешь меня на свидание?

Это было немного сюрреалистично. Она видела гораздо более привлекательных женщин в баре. Почему он выбрал ее? Может быть, ему нравились девушки с формами. Как некоторым ребятам.

Его лицо превратилось в вежливую маску.

— Я бы не назвал это свиданием.

— Тогда как бы ты это назвал?

Он подошел ближе, вторгаясь в ее личное пространство.

— Эва, я хочу быть честным с тобой.

Эва. Она не Эверли для Габриэля. Это означало, что он не ожидал, что она будет хорошей, вежливой девочкой. Она не должна стесняться того, чего хотела.

Она встала на цыпочки и встретилась взглядом с его прекрасными голубыми глазами. Она видела щетину, темневшую на его подбородке, и задумалась, каково будет пробежаться кончиками пальцев по его лицу, провести большим пальцем по полной нижней губе.

— Честность — это хорошо.

Она не была до конца честной с ним, но это не имело значения. Они разделяли момент вне времени. Она не увидит его снова. Она даже не знала его фамилию.

— Сегодня я хочу забыть о реальности. Я могу найти забвение на дне бутылки или могу забрать тебя отсюда и попытаться сделать так, чтобы нам обоим было хорошо. Ты позволишь мне угостить тебя ужином и рассмотришь мое предложение?

Он просил ее переспать с ним. Секс на одну ночь. У нее никогда не было такого. За всю свою жизнь она спала с двумя мужчинами, и они оба были ее парнями. Секс был хорошим, но что-то во взгляде Габриэля говорило ей, что этот раз будет намного лучше.

Он хотел забыть о реальности. Она не была уверена, почему именно, но в его глазах девушка увидела мир забот и печали. Она познала потери и тоску. Она знала, что это значит, нуждаться в нескольких часах забвения. Не этого ли хотела она сама?

В это мгновение ее разум пронзило одно воспоминание. За два дня до своей смерти Мэддокс подтрунивал над ее несуществующей личной жизнью. Он пытался убедить ее позволить ему устроить ей свидание вслепую, но она сказала, что у нее нет времени. Ей нужно было закончить несколько отчетов и подготовить заказы на покупку новых жестких дисков и систем внутренней безопасности. На это он лишь закатил свои проницательные глаза.

«Тебе нужно немного отвлечься. Ты не можешь провести всю жизнь за экраном компьютера. Жизнь часто связана с риском. Иногда тебе придется изменить себе, чтобы выяснить, кто ты на самом деле.»

Она не должна быть самой собой. Не сегодня.

— Поцелуй меня.

Слова слетели с ее губ, прежде чем она смогла остановиться. Она никогда не была смелой или наглой, когда дело касалось мужчин. Она никогда не требовала чего-то сексуального от любовника, но сейчас она хотела, чтобы Габриэль ее поцеловал. Она хотела узнать, превратится ли эта искра, которую она почувствовала, во что-то поистине физическое.

Она ожидала возражений и, когда он сделал паузу, была более чем готова признать, что поспешила. Эверли собиралась покачать головой и попытаться перевести все в шутку, когда он обхватил ее лицо и прижался к ней. Он наклонил голову и коснулся ее губ.

Мягкие. Его губы были мягкими на ощупь. Нежными. Он двигался с хищной грацией. Его пальцы погрузились в ее волосы, а ее руки, казалось, инстинктивно, нашли поджарые мышцы на его боках. Даже через его отглаженную рубашку она могла почувствовать тепло его тела. Он практически пылал, согревая ее кожу и оживляя ее.

Он был нежным, но Эверли точно знала, кто был главным. Его губы завладели ей, управляли. Небольшое сжатие в волосах подсказало ей, в какую сторону он хотел, чтобы она двигалась.

Все в нем, запах, вкус, прикосновения, заставляли ее плавиться. Она забыла, где была, забыла, что они были в общественном месте. Шум бара стихал, пока все, что она могла слышать, это как ее пульс бешено бьется в ушах. Ничто не имело значения, кроме ощущения его тела, мастерства, с каким он управлял ею.

— Это то, чего ты хотела, Эва? — он выдохнул слова у ее губ. — Ты хотела увидеть, смогу ли я тебя поцеловать? Я могу дать тебе больше. Я не просто хочу целовать твои губы. Я хочу раздеть тебя и выяснить, такая ли ты мягкая и сладкая, какой выглядишь. Хочу ласкать тебя языком, пока не запомню, какова ты на вкус. Хочу целовать тебя так долго и жестко, что ты забудешь, как тебя целовали раньше, — он поднял голову и затаил дыхание. — Так что ты скажешь? Поужинаешь со мной?

Она сглотнула. Его слова сделали что угодно, но совсем не ослабили ее желание.

— Меня больше не интересует ужин.

Глава 3

— Один люкс на одну ночь, мистер Бонд. Вам нужна помощь с багажом?

Женщина на ресепшене в Плазе изогнула бровь, когда посмотрела на Эву, которая стояла в углу, оглядывая кессонные потолки и огромные люстры в элегантном, мраморном фойе. На самом деле, после того как они прибыли, она смотрела куда угодно, но не на него. Сомнение росло. Ее исподтишка брошенные взгляды и напряженный язык тела сказали ему об этом. Он мог бы поспорить, что она не часто делала такого рода вещи. Если он позволит ей думать слишком долго, то может потерять ее.

Гейб нетерпеливо постукивал пальцами по стойке, пока Эва поправляла сумочку, нервно сжимая лямку. Она определенно не была спокойна и беспокоилась о сексе на одну ночь, на которую согласилась.

Джентльмен бы усадил ее в такси и отправил домой, но сегодня он не был джентльменом. Может быть, он никогда им не был, и старый Огилви был прав. Да, он знал, что это было несправедливо, маскировать свое горе вожделением, которое он планировал утолить с ее помощью. Но сейчас он нуждался в ней слишком сильно, чтобы играть честно.

— Мне не нужна помощь с багажом, однако мне нужно кое-что другое, — он выудил пару сотен. — Оставьте мое пребывание здесь в тайне. Мне не нужно, чтобы здесь показывались репортеры.

— Сэр, в Плазе мы сохраняем все в строжайшей конфиденциальности, — сказала она, но все равно взяла наличные.

Когда он закончит через несколько часов, то выйдет через черный ход, а еще лучше позвонит Роману и попросит забрать его, чтобы они могли начать готовиться к встрече с адвокатом Мэда в понедельник. Если уж кто и знал, как избежать прессы, так это начальник штаба Белого дома.

Гейб знал, что умный мужчина не стал бы тратить этот вечер на Эву, а пошел бы домой и все выходные готовился к юридическим спорам. Он намеревался бороться за законное наследство своей племянницы или племянника. Ему было плевать, какую волю изъявил Мэд, или какой благотворительной организации он оставил свои деньги и имущество. Его состояние в полной сохранности и неприкосновенности должно быть передано Саре, черт возьми. Но сейчас Гейб не хотел об этом думать, не тогда, когда рядом с ним была теплая, интригующая рыжуля, чтобы помочь ему временно забыться.

Он посмотрел на нее. Она заставила его кровь бежать быстрее, заставила его чувствовать себя живым. Сегодня он ни за что не позволит ей соскочить с крючка. Он нуждался в частичке ее тепла, несколько часов, во время которых ему не придется думать ни о чем, кроме удовольствия. Понедельник уже достаточно близко, и скоро он вступит в бой с последней волей Мэда и своими собственными демонами.

Забрав ключ-карту и сунув ее в карман, он подошел к Эве и взял ее за руку, сплетя их пальцы. Обычно он не проявлял чувства публично, но прикосновение к ней заставило его чувствовать себя связанным с ней. Осознание того, что они будут делать дальше, заставляло его сгорать от нетерпения. К тому же этот жест, казалось, успокоил ее. Это его обрадовало, ведь совсем скоро они останутся наедине. Гейб планировал, чтобы в течение следующих пяти минут она уже оказалось обнаженной и возбужденной.

Когда они направились к лифту, ее каблуки застучали по отполированным полам.

Он был чертовски рад, что, похоже, большинство туристов отправились на ночь в центр города на шоу.

Со звонком двери лифта раскрылись, открывая взгляду работника отеля, одетого в униформу.

— Какой этаж, сэр?

Вопрос серьезного молодого человека заставил Гейба стиснуть зубы. Между ним и Эвой и так было слишком большое расстояние, слишком много времени между настоящим моментом и моментом, когда он окажется глубоко внутри нее. Он выудил еще одну купюру.

— Я дам вам пятьдесят долларов, если вы подождете следующий.

Служащий был более чем счастлив подчиниться.

Когда они остались одни, он нажал кнопку девятнадцатого этажа. Двери закрылись.

Эва недоуменно посмотрела на него.

— Зачем ты…

Гейб не дал ей закончить вопрос, он просто припечатал ее к стене, и прижался ртом к ее губам. Продемонстрировать свой голод было намного легче, чем объяснить.

В ту же секунду, как его тело прижалось к ее, его органы чувств взорвались от ощущений. Он сразу же уловил миллион деталей об Эве. От нее пахло очень женственно. Ее формы были пышными. Даже на каблуках она была миниатюрной, едва достигая его плеча. Она отлично вписывалась в его объятия. И, черт, она излучала тепло, как солнце после суровой зимы.

Эва слегка помедлила, прежде чем ответить, но поцеловала его со всей страстью. Женщина воспламенила его.