— Колин, прошу, не надо… — сиплым голосом заверяю его я.

— Скажи, что будешь со мной, — его палец замирает на кнопке, которая может отправить видео на сайт, который за час облетит весь Манхэттен. Леденящий душу ужас на миг лишает меня способности двигаться.

— Я буду с тобой, обещаю, — поддавшись страху, произношу я. Конечно, это ложь, но сейчас я готова сказать что угодно, лишь бы его палец не соприкоснулся с экраном телефона. — Колин, удали видео, и мы поговорим… все будет хорошо, если ты просто удалишь его.

— Какая же ты сука. За идиота меня держишь? — смеется Колин, резко дергая ногой, снова пытаясь со всей дури пнуть меня, но я вовремя поджимаю колени, валяясь на полу, как какое-то никчемное, беззащитное, никому ненужное существо.

У которого нет шансов на спасение.

Я не чувствую себя жертвой в лапах хищника. И даже не ощущаю себя пленницей безумного психа. Я вообще лишилась возможности чувствовать. Сейчас я способна только умолять небо о том, чтобы Колин удалил видео. Я не могу даже закричать, потому что боюсь, что это спровоцирует его нажать на кнопку…

— Что? Приятно чувствовать это, Лана? Унижение. Именно это чувствовал я, когда понял, что ты променяла меня на этого умника. Надо мной все ржали, дура. Теперь посмеюсь я.

— Колин, не надо…

— Не надо что? — резко наклоняется ко мне Колин и хватает за волосы, поднимая голову над слоем снега. Кожа головы горит от боли, но страх затмевает даже это ощущение. — На что ты способна, чтобы я не выкладывал это видео? Готова отсосать мне прямо сейчас? Так сказать, закрепить наш союз, жалкая шлюха? — я отрицательно качаю головой, сдерживая слезы и немой крик, так и рвущийся из груди.

Все кончено.

Моя карьера автора закончилась, так и не начавшись.

Недолго в нашей семье царило перемирие.

Отца убьет это видео.

Мама…

Мама бы покраснела от позора, если бы увидела, до чего докатилась ее дочь.

Алекс…

Его имя просто проносится в моих мыслях без всякого продолжения.

— Сначала удали видео, — нахожу лишь один ответ я и резко выбиваю телефон из рук Колина свободной рукой. Он падает в снег, но реакция Колина вполне предсказуема — он дергает меня за волосы снова и снова толкает лицом в снег, пока я не начинаю задыхаться. Пока мое тело не сотрясает крупная дрожь. Снег, обагренный кровью, попадает в нос, рот… я уже ничего не понимаю.

Я готова потерять сознание от боли и унижения, от безумного желания не чувствовать того, что происходит со мной.

— Хватит. Хватит… — обессиленно умоляю я, давясь снегом, пока неведомая мне сила не заставляет Колина остановиться.

— Ебанный урод, — легкий шелест листвы, и я уже слышу другой, знакомый мне голос. Голос Джордана.

Хотя я почти уверена, что это мое безумное сознание так трансформирует реальность, и теперь я просто слышу то, что хочу услышать. Глупая. Идиотка. Мне до сих пор хочется верить в то, что мой «супергерой» всегда поможет, придет на помощь. Черт возьми, он покрошил мое сердце на маленькие кусочки своим предательством, а я до сих пор хочу видеть его, когда нахожусь практически между жизнью и смертью…

Я не сразу понимаю, что Колин давно отпустил меня. Что мое лицо больше не прижато к снегу, и я могу поднять голову, и делаю это, оборачиваясь на тяжелое мужское дыхание и звуки ударов.

— Уебок ты недоделанный, — я вскрикиваю, когда вижу, когда Алекс проделывает то же самое, что только что проделывал со мной Колин. Скручивает ему руки и с силой ударяет головой о ледяной снег несколько раз подряд. Я вижу, как он заносит кулак над его лицом, но он замирает в миллиметре от соприкосновения с головой Колина, с которого мгновенно сошла вся спесь и уверенность в своей неуязвимости и вседозволенности. Когда он шел сюда, вооружившись видео, которое могло сломать мою жизнь, Миллер явно не ожидал встретить достойный отпор. Помутненное наркотическим дурманом сознание никак не предполагало, что произойдет нечто подобное, что словно из-под земли появится Джордан, чтобы защитить меня. Мне хочется плакать от облегчения, и я все еще не верю, что вижу его.

— Алекс, перестань… — хрипло прошу я, понимая, что, если он продолжит, это ничем хорошим не закончится. Я настолько слаба, что даже не испытываю нового приступа шока от того, что именно Алекс пришел мне на помощь. Боже, он, что, следил за мной? Так почему не действовал раньше? Колин хрипит, пытаясь подняться, но Джордан жестко толкает его обратно в снег.

— Не стони, обдолбанный ублюдок. Ты доигрался. Теперь уже окончательно, — яростно шипит Алекс, не обращая никакого внимания на мои тихие просьбы и всхлипы. Склоняясь на Колином, он быстро выворачивает карманы на его куртке, и я не понимаю, зачем он это делает, пока не вижу россыпь пакетиков с разноцветными таблетками на снегу.

— Тут явно много для одного зависимого кретина. Не хватает больше денег папочки? Решил приторговывать? Ну, что, сученок, допрыгался? — шипит Алекс, хватая Миллера за волосы и заставляя посмотреть на разбросанные наркотики. Колин мычит что-то невразумительное и не способен оказать никакого сопротивления. Неужели я была права, и он настолько серьезно подсел на запрещенные препараты?

— Алекс… — снова повторяю я, когда он снова заносит голову Колина над снегом для нового удара. Наши взгляды встречаются, и Алекс замирает.

Собирая последние силы, я пытаюсь встать, кусая дрожащие губы. Алекс тут же бросает обессиленного Колина в снегу и кидается ко мне, рывком понимая на ноги.

— Руслана, — едва слышно выдыхает Алекс, и внутри меня все леденеет еще сильнее, чем пропитанная снегом кожа. Осколки сердца вспыхивают огнем, когда я впервые за эту неделю слышу свое имя из его уст. Так знакомо… и так больно.

От обломков сердца остается пепел. Я опускаю взгляд, не желая больше смотреть… в глаза, что встречали меня каждое утро, а взгляд обволакивал особым теплом и делает это и сейчас.

— Руслана, ты в порядке? Все будет хорошо, маленькая, — он натягивает мне на голову свою шапку и прижимает мои руки к губам, согревая их своим дыханием.

Я замираю и задаю единственный вопрос, который не дает мне покоя:

— Что ты здесь делаешь?


Алекс

— Давай начнем вот с этого, — Нехотя отпускаю ледяные ладошки Ланы и, наклонившись, поднимаю с земли вывалившийся вовремя потасовки телефон Миллера, который я чудом не раздавил. После недолгих манипуляций нахожу то самое видео, которым он пытался шантажировать Руслану и одним движением пальца удаляю его. Швыряю телефон обратно в снег и рывком хватаю Миллера за волосы.

— Есть еще копии, мразь? — запрокидывая окровавленное лицо, требовательно спрашиваю я. Черт, нос я все-таки ему успел сломать, отмечаю я, глядя, как бардовые густые струи стекают с подбородка обожравшегося наркотой дебила. Сломать нос и все кости в его никчемной перекачанном теле — это меньшее из того, что я хотел бы с ним сделать. — На других носителях? Домашний компьютер, ноутбук, планшет, съемный жесткий диск? Понимаешь, о чем я спрашиваю? Говори, блядь, пока я полицию не вызвал, и они не увидели тебя с радужным набором амфетаминов, — толкаю его в сторону, чувствуя невероятное омерзение к своему бывшему студенту. А еще гнев, который с трудом сдерживаю. Если бы я опоздал, если бы не нашел их вовремя…. Черт, может, стоит убить его?

— Смотрю, вы неплохо разбираетесь в видах запрещенных веществ, мистер Джордан, — хрипло произносит Миллер, приподнимаясь и сплевывая кровь на снег.

— Мне вызвать полицию? Как думаешь, какой срок тебе грозит за нападение на девушку и распространение наркоты? — спрашиваю я ледяным тоном, сжимая руки в кулаки. Наблюдаю, как парень вытирает снегом лицом, пытаясь остановить кровь.

— Нет. Не надо полиции. Только в телефоне я сохранил ваше долбанное видео, — быстро с какой-то отчаянной яростью отвечает Миллер, поочередно глядя на нас воспаленный ожесточенным взглядом.

— Почему-то я не верю тебе, сученыш, — свирепо рявкаю я, сгребая ткань куртки на его груди и рывком полнимая на ноги. Второй достаю свой телефон, собираясь вызвать копов.

— Алекс, нет. — Руслана опускает ладонь на мое плечо, и я резко оборачиваюсь на нее. — Не надо полиции.

— Ты хоть представляешь, что этот отморозок мог сделать с тобой? — яростно спрашиваю я, глядя в ее перепуганные глаза. Ее бледное лицо покрыто царапками и ссадинами, из которых сочится кровь. Глаза блестят от непролитых слез. Мое сердце болезненно сжимается, когда я в полной мере осознаю, что только что предотвратил. — Я убью эту мразь, — произношу с какой-то твердой уверенностью, и в этот момент Руслана обеими руками хватается за меня.

— Пожалуйста, — умоляющим обессиленным шепотом просит девушка. — Этот новый виток скандала, который не нужен ни тебе, ни мне. Прошу тебя, Алекс. Давай отпустим его. Видео больше нет. Я уверена, что Колин не врет. Ты посмотри на него…. Он же не способен сейчас ничего придумать, — Лана заглядывает мне в глаза, пытаясь достучаться до моего разума, подернутого розовой пеленой ярости. Я тяжело дышу сквозь стиснутые зубы. Как она не понимает? Я в шаге от того, чтобы разорвать его голыми руками.

— Ему нарколог нужен, а не полиция, Алекс, — добавляет Лана тихо. Я какое-то время смотрю в ее бездонные глаза, пытаясь найти решение, которое всех бы устроило. Миллер зависимый придурок, больной голове которого возникла определенная одержимая идея, связанная с Ланой. Я должен быть уверен в том, что сукин сын остановится, что больше не будет пытаться приблизиться к ней.

— У меня есть отличная мысль, — бесстрастно произношу я. — Тебе понравилось быть оператором, Миллер? Теперь я воспользуюсь твоим примером. Как насчет чистосердечного признания? На камеру?