— Греческий салат прихватил, — сообщаю я.

— Без заправки, надеюсь? — она смотрит на меня, как строгая учительница. Ну и кто, спрашивается, из нас тут нашкодивший студент.

— Могла бы и сама что-то приготовить, — неожиданно раздражаюсь я. Не люблю, когда мои старания не оценивают. Я прождал долбаный салат больше, чем пиццу. И вот тебе благодарность.

— Ты не прифигел ли, милый. Постель согрей, кофе свари, в квартире прибери, теперь еще и пожрать приготовь. Не помню, чтобы такие пункты были в нашем договоре. При том, что ты даже не считаешь нужным сообщить, где болтаешься до позднего вечера, пока я тут работаю в одиночестве, — выдает на одном дыхании Лана. Закрывает ноутбук и резко ставит на столик перед диваном. Вскакивает на ноги, одергивая футболку.

— Я свою часть написала, — продолжает она. — Четыре часа без перерыва даже на кофе. А сейчас собираюсь пойти домой, — заявляет, вздернув носик и глядя на меня горящими обиженными глазами. Я отпускаю пакеты на стол. Расстегиваю пиджак и бросаю на диван. Приближаюсь почти вплотную к рассерженной кошечке.

— Мы можем вообще не есть, — хрипло говорю я и, скользнув по бедрам, забираюсь ладонями под ее футболку. Сжимаю упругую попку и резко прижимаю к своей эрекции. — К черту пиццу. Я знаю блюдо повкуснее, — улыбаюсь я, потираясь об нее бедрами. — Ты заслужила перерыв на десерт. Кофе будет после. И я сам его сварю. Ты все еще хочешь поехать домой? — поглаживая ладонями ягодицы, я запускаю указательные пальцы за тонкие веревочки стрингов и тяну вниз. Накрываю теплые губы жадным поцелуем, заставляя их открыться для меня.

— Иногда вы бываете очень убедительным, мистер Джордан, — бормочет она, расстегивая пряжку на моем ремне.

ГЛАВА 13

Лана

Когда я просыпаюсь в тот день, на который назначена пересдача экзамена по философии, я по привычке вытягиваю руку вперед. Еще толком не разлепив веки, я пытаюсь найти Алекса, ощущая нарастающую панику внутри, когда моя рука скользит по шелковой простыне вместо его твердой груди, и недовольно хнычу.

— Ааааалекс. Куда ты опять ушел… — недовольно бормочу я, открывая глаза. Такое действительно бывало. Алекс по звонку вскакивал с кровати и куда-то убегал на пару часов, оставляя меня одну. Сажусь в постели и с облегчением смотрю в сторону ванной, откуда доносится шум воды. В душе зарождается слабая надежда на то, что Джордан никуда опять не пропадет с утра пораньше. Ощущая холодный паркет голыми ступнями, я быстро добегаю до ванной. Здесь теплый пол… и мой теплый Алекс. Звучит глупо, но мне плевать на все, когда я, облокотившись о дверной косяк, застаю его за принятием душа. Глаза Алекса плотно закрыты, а руки скользят по волосам, и я с замиранием сердца наблюдаю, как обрисовывается дельта на его плечах. Готова вечно смотреть на его руки, которые вытворяют со мной такие неприличные вещи и уносят за пределы Вселенной. Не могу сдержать тихого стона, когда Джордан поворачивается ко мне спиной. Засматриваюсь на узкие бедра и подкаченные ягодицы своего мужчины. Непроизвольно спускаю по ногам свои шортики, и, жалея, что он не видит этого, забираюсь в душевую, прижимаясь к его крепкой спине.

— Доброе утро, малыш, — шепчу я, проводя языком по коже на затылке, пока мои руки скользят по рельефному прессу и косым мышцам, спускаясь еще ниже. Обхватываю самую твердую часть на его теле, ненамеренно вспоминая, что именно мы попробовали в ту ночь, когда он набрал всяких игрушек. Я бы хотела повторить…

— Ох, черт, — он вздрагивает он неожиданности, а потом резко разворачивается ко мне. — Иди ко мне. Это уже долбанная зависимость, детка, — я пропадаю в грубом и жадном поцелуе, который почти лишает меня дыхания. Вода заливается в нос и рот, но нам почти все равно, когда мы снова предаемся страсти. На этот раз я прижата к кафельной плитке, но не спиной, а грудью. Алекс чуть ли не перевязывает мои руки на пояснице, лишая малейшего шанса на сопротивление. Он проникает в меня без подготовки и, черт… кажется и без презерватива. Пробую на вкус новые ощущения, сходя с ума от того, что мы делаем это без всякой преграды. Кончая, я выкрикиваю его имя и чуть ли не плачу от переполняющих грудь эмоций, и едва стою на ногах.

После душа мы оба встаем перед зеркалом. Алекс натягивает красные штаны, которые я ему купила, и щелкает меня по носу.

— И что, я похож на Санту? — ворчит он, потягиваясь, поднимая руки вверх. При этом его пресс напрягается еще сильнее, и я невольно залипаю, задаваясь вопросом: надоест ли мне это когда-нибудь? И почему мне всегда мало?

— Вот теперь похож, — хихикаю я, когда Алекс наносит на скулы и подбородок толстый слой пены для бритья.

— Ты у меня сейчас доиграешься, — ворчит он, обмазывая мои щеки пеной, и, хохоча, мы вновь вступаем в небольшую перепалку.

— Подожди, — я бегу за шапкой Санты, чтобы подурачиться с ним перед зеркалом, делая всякие глупые селфи, которые, конечно, останутся только между нами. На память. Особенно мне нравится то фото, где Алекс стоит позади меня и прикрывает ладонями мои голые груди. Целует скулы и смотрит в объектив, бросая хитрый взгляд на наше отражение. Да уж, такое никому не покажешь.

— Твой кофе, — ставлю перед ним новую кружку пятнадцать минут спустя.

— Ты решила меня задобрить перед экзаменом?

— Что вы, мистер Джордан. Разве что чуть-чуть, — подмигиваю ему я.

— Я на грани того, чтобы поставить тебе экзамен автоматом, — рычит Алекс, шлепая меня по бедрам, когда я отворачиваюсь за своим кофе.

— Ай, перестань! И не говори так, Алекс. Я хочу сама все сдать. И никаких поблажек! Хорошо?

— Договорились. Мне не составит труда войти в роль строго преподавателя, — обещает Алекс, но его речь прерывает звонок телефона с уже знакомой мне мелодией. После этой музыки он вечно куда-то подскакивает. Я хочу взять телефон, чтобы протянуть ему, но окидывая меня яростным взглядом, который, мягко говоря, мне неприятен, он перехватывает мобильный.

Черт, да кто ему вечно названивает? Стейси?

— Да. Привет. Что? Прямо сейчас? Я нормально разговариваю. Да. Ладно, — коротко отвечает на все Алекс. Кажется, я слышу женский голос и нервно выдыхаю, скрывая свои эмоции.

— Лана, мне нужно идти, — резко встает Алекс. — Встретимся на экзамене.

— Ты куда? Даже кофе не попьешь? — обиженно поджимаю губы, хотя внутренности царапает непонятная мне злость и ревность.

— Прости, малыш. Я тебе потом все объясню, — Алекс делает один глоток кофе, даже не обратив внимания на новую кружку, наспех целует меня в лоб и направляется в сторону гардеробной. Я молча сажусь за стол. Кухня медленно расплывается перед моим взором, и я сдерживаю все свои эмоции, пытаясь понять его… пытаясь оправдать его постоянные соскоки чем-угодно, пока не осознаю четко и ясно одно: я еще очень многого о нем не знаю. И нет никаких, ни единой гарантии, что для него наши отношения — не беззаботная игра, которая закончится, как только мы допишем роман.


Алекс

Планам о плодотворном утре не суждено сбыться. Я собирался позавтракать, наверстать то, что не успел вчера (мы так и не вернулись к работе, последние силы отдав десерту, и одновременно вырубились после полуночи). Встал пораньше, чтобы дописать пару глав. Но позвонила Аня, сообщив, что в школе, где учится Кристина, случилась техническая авария, и всех детей попросили забрать по домам. Она сама работает далеко от школы, и у нее такая поездка сожрет полдня, а теща по-прежнему делает вид, что не ориентируется в мегаполисе, и кроме меня, помочь некому. Аня не в курсе, что живу я сейчас не дома, а в городской квартире, которая тоже находится не близко к учебному заведению Кристины. Просвещать я ее не стал, решив, что проще согласиться, чем вступать в долгие дискуссии и объяснения. Выбора у меня особого нет — я срываюсь и еду за дочерью. Отвожу ее к теще, по дороге заскочив в кафе. И в итоге на работу успеваю впритык.

У меня сегодня сразу два экзамена. Один из них в тестовой форме. Мой любимый вид аттестации знаний. Личные контакты со студентами меня угнетают, лишают сил, высасывают энергию. Какого черта я, вообще, забыл в Колумбии? Я уже говорил, что философия — предмет не для всех, но, если принимаешь экзамен у финансистов и будущих бизнесменов, то дела вообще обстоят плачевно. Второй экзамен в форме защиты проекта на выбранную тему приходится на последнюю пару. Руслана и другие должники тоже будут испытывать судьбу в надежде на выстраданный высокий балл вместе с остальными, которые еще не имели возможности высказаться. Вчера на ежедневной планерке Райт недвусмысленно дал мне понять, что я должен минимизировать низкие баллы сегодня, и посоветовал быть менее требовательным в преддверии рождественских праздников и пощадить нервную систему студентов, которые мысленно уже планируют свои каникулы.

Не знаю, подействовал ли на меня совет «Жирного Тома», или я просто был настроен более миролюбиво чем обычно, но привычного раздражения, превращающего меня в неумолимого дотошного преподавателя, я не испытывал. Становлюсь добрее или старею, или просто нет желания трепать нервы перепуганным студентам, наслышанным о моей принципиальности и требовательности. Руслану я оставляю на закуску, хотя прекрасно понимаю, что все то время, что я принимаю экзамен у других, она будет трястись в ожидании своей участи. Я вызываю одного студента за другим, игнорируя ее фамилию, и ловлю на себе обиженные возмущенные взгляды темных глаз. Я знаю, что она готова, но не могу отказать себе в удовольствии полюбоваться ее рассерженным личиком и горящими в негодовании глазками. Вот такой я извращенец или она меня таким делает? Уже представляю, как именно Лана «накажет» меня ночью. Может быть, я даже позволю ей немножко поиграть со мной. Совсем недолго. Как только малышка расслабится, я снова возьму инициативу на себя.