Алекс Джиллиан - Скандальный Роман (СИ)

— Может, обсудим столь серьезные темы не в таком положении? — постанываю я, ощущая, как медленно он раздвигает мои ягодицы, одновременно сжимая их в сильных ладонях.

— Я хочу в таком. И говорить мы будем о менее серьезных вещах. Расскажи мне об этом молокососе, Лана. Он удовлетворял тебя? — с придыханием продолжает давить Алекс. — Для него ты была такой же мокрой?

— Если ты думаешь, что со мной этот приемчик сработает, то ты очень ошибаешься, — закрывая глаза, я напрягаюсь, ощущая, как Алекс почти не касается меня теперь. Мне хочется двигать бедрами, напрашиваясь на его ласки, но я не могу… не могу себе этого позволить.

— Отвечай на вопрос, — Алекс отвешивает мне сильный, но не болезненный шлепок по ягодицам, и кожа ни них вспыхивает огнем. Несмотря на смущение и стыд, я прогибаюсь в пояснице, ощущая, как он поднимает одну мою ногу под коленом и кладет ее на стол. Даже не хочу представлять, как развратно это выглядит. Я ощущаю себя настолько раскрытой, обнаженной и хочу раствориться в воздухе, либо знать… что ему нравится то, что он видит.

— О да, — его горячая ладонь поглаживает мои бедра.

Задранная до талии юбка, высокие чулки до середины бедра, почти оголенная задница… сейчас я чувствую себя не писательницей эротических триллеров. А актрисой немецких фильмов.

— Нет, — хотела соврать, но с моих губ срывается правда. — Нет, Алекс.

— А твой первый? Он был неплох или так же эгоистичен, как этот убогий качок? — смотрю через плечо и ощущаю новую волну смущения, когда мы встречаемся взглядами. — Ты была влюблена в него, но он не оправдал твоих ожиданий в постели. Я прав? — ухмыляется Алекс, вновь лаская меня подушечками двух пальцев, и с долей стыда я осознаю, насколько легко они скользят. Алекс резко переворачивает меня, распяв под собой на столе. Вскрикиваю, стараясь сопротивляться, пока он крепко обхватывает мои голени руками и раздвигает ноги, хоть я и упорно сжимаю их.

— Нет. Не надо!

— Раздвинь. Будь послушной девочкой. Скажи мне, я прав?

— Да, — сглатываю я, но волнение не проходит, как и дикое, пламенное возбуждение, пронизывающее каждый позвонок, косточку, мышцу и клеточку тела. — Откуда ты знаешь?

— Опыт. Интуиция. И твои глаза говорят о многом. И твоя влажная девочка, — медленными, дразнящими движениями ладони он поглаживает… там, вытворяя бесстыдные вещи. Его палец спускается ниже, мягко лаская меня у входа. — Ты кончала хоть кем-то из своих парней? Сколько их было?

— Трое.

— И?

— Нет, — признаюсь ему я. — Ни разу.

— Только сама с собой, — удовлетворенно заявляет Алекс, вгоняя в меня в краску. Снова.

— Перестань говорить эти вещи! — кричу я и вновь начинаю лягаться, резко хватая со стола какую-то коробку. Очевидно из-под чая. Я бью Алекса по плечу. Черт, это мог бы быть нож…. Это глупо, ведь я сама согласилась остаться, хотя вовсе не собиралась поддаваться на его уловки. Или собиралась?

— Последний вопрос, Руслана. Ты думала обо мне, когда делала это?

— Делала что? — пытаюсь свести дрожащие ноги, но он снова раздвигает их.

— Трогала себя вот здесь, — его ноздри раздуваются, и я ощущаю настойчивые пальцы на своем клиторе. — Я, блядь, скоро сдохну, — он втягивает воздух сквозь зубы.

— Нет, конечно! — слишком быстро отвечаю я. Приподнимаюсь на локтях и вновь вступаю с ним в перепалку, используя свои последние шансы вырваться, отсрочить неизбежное… замахиваюсь на Алекса кулачками, но вместо того, чтобы драться со мной, он лишь резко дергает вниз мой бельевой топ и белье, которое слегка больно врезается в кожу под сосками. Дорогой шелк с треском рвется, но, черт возьми, мне плевать, когда наши взгляды встречаются, и Алекс жадно сжимает мои груди в ладонях по очереди. Дыхания переплетаются, сердца бьются в такт, и не нужно быть экстрасенсом, чтобы почувствовать это. В его глазах плещется жажда и безумие, он втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, задерживая взгляд на моей полуобнаженной груди.

— Такая красивая, — его слова обволакивают мое сердце медом, и я всхлипываю, осознавая, что это уже — точно конец. Растворяясь в его поцелуях, я слабо брыкаюсь, ощущая, как его мягкие и горячие губы обхватывают мои напряженные соски. Он покусывает их и ласкает языком, опускаясь ниже, и от этого вида у меня перехватывает дыхание. Он не дает мне сесть на столе, с силой надавливая ладонью на низ моего живота.

— Хватит, малышка. Со мной ты узнаешь много нового, Лана. Прямо сейчас, — обещает Алекс с горловым рыком, резко отодвигая ткань моих стрингов в сторону. Затыкая мой рот одной рукой, он резко вставляет в меня сразу три пальца, и я вскрикиваю, ощущая, как мощно они скользят внутри, растягивая меня для его члена. Черт, мне так мало, Алекс.

Он выбивает из меня стоны, которые заглушает его ладонь, чертовски быстро сгибая свои пальцы, задевая чувствительную и пульсирующую точку внутри, готовую взорваться от его искусных ласк. Когда мне кажется, что я близка к тому, чтобы кончить прямо в его руках, он резко останавливается, заставляя меня дышать, стонать, всхлипывать, балансировать на грани и находиться в шаге от того, чтобы умолять его, кричать и требовать. Еще и еще.

Посылая к черту все, я сама начинаю вращать бедрами, глядя в его лукавые и горящие похотью одурманенные глаза.

— О, черт. Еще. Господи, — срывается с моих губ то, что я совсем не хотела произносить вслух. — Почему ты остановился? О Боже, — весь воздух резко покидает мои легкие, как только я вижу, что Алекс опускается ниже и сжимая мои колени вместе, слегка приподнимает, припадая губами к моей коже между бедер. Хватаюсь сначала за край стола, а потом запускаю руку в его волосы, невольно выгибаясь на встречу его умелому языку, плавно, но жадно поглаживающему мой клитор. Он ударяет его, обхватывает губами, посасывает и дарит мне целый водопад нереального удовольствия, которого я, черт подери, никогда не испытывала. Прежде мне было щекотно, но сейчас это неважно, я больше не могу скрывать своих эмоций и обхватываю его ладонь зубами.

— Маленькая злючка, — выдыхает Алекс, опуская ладонь, сжимая мою грудь, приглаживая сосок большим пальцем. Он словно каждую мою мысль читает и знает, как довести меня до безумия. Его пальцы и язык двигаются в синхронном ритме, и я нахожусь на грани потери сознания, крика и плача, вздрагивая и извиваясь всем телом в его руках, потому что мерзавец каждый раз останавливается за секунду до «падения». Его рука спускается с моей груди и ложится под попку.

— Алекс, пожалуйста… зачем ты это делаешь? Я хочу большего… хочу до конца… — чуть не плача, постанывая, умоляю я, вращая бедрами, сжимая его волосы в охапку.

— Кажется, я обещал тебе наказание, крошка. И это только начало, — угрожающе обещает он, вновь останавливая свои сокрушительные ласки.

Алекс

Наверное, так и выглядит безумие. Жаркая горячая бездна, разливающаяся в черных зрачках Русланы, поглощающая меня с каждым новым стоном, срывающимся с ее губ. Я ощущаю, как каждый оголенный нерв моего тела пульсирует от жадной потребности прекратить пытать нас обоих, но, блядь, это слишком сладостное чувство, чтобы остановить его так рано. Я успею накормить голодного зверя внутри меня, и даже если в процессе мне окончательно сорвет крышу, я буду знать, что оно того стоило. Я не думаю рядом с ней, не притворяюсь кем-то другим, не анализирую свои чувства, не пытаясь выглядеть лучше, чем есть. Ее желание проникает в мою кровь, зеркально отражающее мое собственное. Мы способны разрушить шаблоны, поменять местами полюса и выжить в катаклизме чувств, которые поглотили нас обжигающим внезапным ураганом. И я не задаюсь вопросом, как далеко могу зайти в своих желаниях, я вижу ответ в темных грешных глазах. Что-то случилось с нами еще в тот момент, когда я повалил ее на асфальт, спасая от несущейся на нее машины. Подсознание сработало безотказно, повинуясь инстинкту, и, когда наши вселенные соприкоснулись, мы попали в собственный персональный портал, где любая фантазия может статья явью, где так легко поддаться тайным желаниям, воплощая их с изысканной одержимой детальностью. Я тот, кто в настоящий момент владеет ее мыслями, а она позволяет мне проникнуть еще глубже, презрев сомнения и страхи. И это больше, чем секс или похоть, и шестым чувством я понимаю, что нам придется расплатиться за каждую минуту испытанного экстаза. Но, наверное, каждому в этой жизни приходится рисковать, чтобы попробовать свой собственный коктейль из похоти и сумасшествия. Возможно, прямо сейчас я рискую ее сердцем, но беспринципному ублюдку внутри меня хочется взять еще больше, чем она предлагает, не думая о последствиях. Моя прокушенная ее зубками ладонь пульсирует болью, еще сильнее разгоняя закипающую обжигающую неимоверным жаром кровь по моим венам. Приподнимаясь, я до синяков сжимаю упругие бедра, удерживая их максимально раскрытыми. Мне хочется прижаться к ней, дав почувствовать всю силу моей потребности, оказаться внутри хрупкого податливого тела, но внутреннее упрямство не позволяет слишком быстро перейти черту. Она должна осознавать, что мы не в фантазии, что реальность не похожа на то, о чем мы оба пишем. Все это может закончиться очень болезненно. Возможно, для нас обоих.

— Я обещал, что ничего не будет, детка, — ухмыляюсь я, раздвигая губы в жесткой улыбке, находясь в шаге от того, чтобы сорвать с нее остатки одежды, грубо оттрахав прямо на столе. Она не была бы против, я уверен. И, возможно, между маленькими идеальными грудями с острыми твердыми сосками. Она кажется нереальной, слишком красивой, одурманивающее-горячей, страстной. Не могу поверить в ее слова о том, что она никогда не испытывала оргазма. Такой потаенный огонь сложно не разглядеть. Кем были те идиоты, у которых не хватило смелости и терпения раздуть его, заставить вспыхнуть ярким пламенем?