— Правда, — киваю я, прежде чем склонится к ее губам. Сердце оглушительно грохочет в груди, и низкая температура вокруг нас только усиливает ощущение жара между нашими телами. Но Лана оказывается проворнее и вырывается, уклоняясь от поцелуя.

— Ты прав. Плохая идея, — ее голос немного дрожит, выдавая волнение. Как ей удается сопротивляться этому безумному влечению, которое становится почти осязаемым?

— Ты просто набиваешь себе цену, — ухмыляюсь я.

— Даже не мечтай, — фыркает девушка, бросая на меня снисходительный взгляд.

— Так странно. Мне кажется, что я давно тебя знаю, — произношу я, приобнимая ее за плечи и уводя за собой подальше от яркого света.

— Мне тоже, — задумчиво отзывается Лана.

— И ты до сих пор не спела мне.

— Я и не собиралась.

— Ну, пожалуйста! — прошу я, хитро улыбаясь. — Тут никого нет. А в клубе ты пела для сотни человек. Чем я хуже?

— Ты будешь смеется, — упрямится она.

— Клянусь, что не буду. Давай вместе споем, — неожиданно для самого себя предлагаю я.

— Что, например?

— Что-нибудь русское.

— Я не помню ни одной русской песни, — качает головой девушка.

— Ну, бабушка же пела тебе? — спрашиваю с улыбкой, вскидывая правую бровь.

— Боже, ты запомнил мою бабушку, — хохочет Лана.

— Еще бы не запомнить. Меня первый раз с бабушкой сравнили, — теперь смеюсь я.

— Может быть, все-таки на английском? Не хочу выглядеть глупо.

— А что глупого в песне «Ой цветет калина»? — растягивая буквы, почти пою я. Лана хватается за живот, хохоча в голос.

— На бис, пожалуйста.

Я повторяю. Давясь смехом, Лана присоединяется ко мне. Если бы в парке были еще люди, то точно сочли бы нас сумасшедшими. Несмотря на отрицание русскоязычных песен, мы с Русланой спели не меньше десяти, прерываясь только на то, чтобы поржать и глотнуть текилы. Исключительно для того, чтобы промочить горло.

В итоге мы оба охрипли, и парк закончился. Как и содержимое бутылки, которая полетела в ближайшую урну. Лана больше не сопротивлялась моим попыткам обнять ее, и, можно сказать, теперь мы оба держались друг за друга, чтобы не свалиться.

— Нам нужно поймать такси, — пытаясь произносить слова правильно, говорю я, качаясь вместе с ней на обочине дороги. Понятия не имею, где мы находимся. Нас обходят толпы людей, мимо несутся машины, вспышки фар светят в глаза, а мы с Ланой вдрызг пьяные, и она до сих пор что-то мурлычет себе под нос, еще и пританцовывая одной ногой. Это опасный маневр, если честно. Нас и так заметно шатает ветром. Я столько не смеялся с юношеских лет.

— Папа точно тебя убьет, — произносит Лана, когда я усаживаю ее в затормозившее перед нами такси. Водитель скептически смотрит на нее, потом на меня.

— Адрес? — спрашивает он.

— Реггу Stгееt 34, - киваю я, даю крупную купюру и залезаю на заднее сиденье рядом с Русланой. Она роняет голову на мое плечо, продолжая напевать «Калину Красную».

— Русские что ли? — спрашивает таксист, трогаясь с места.

— Так точно, — отвечаю я.

— Не, тогда понятно, — ухмыляется водитель, который сразу мне не понравился.

— Ой, папа звонит, — говорит Лана, с пьяной улыбкой демонстрируя мне свой телефон издающий смутно-знакомую мелодию. Я уверенно зажимаю ее ладонь, опуская вниз.

— Лучше не отвечай, — советую я.

— Он мне весь мозг съест завтра.

— Скажешь, что выключила звук.

— А если он приедет в общежитие?

— Лан, тебе не пять лет, — хмурюсь я. — Ты же ходишь на свидания? Я видел твоего парня. Скажешь, чтобы была у него.

— Ты за мной следил! — возмущается Руслана, поднимая голову. Ее губы в нескольких сантиметрах от моих. Я с трудом сдерживаюсь, от соблазна впиться в них и расстегнуть ее пальто, чтобы добраться до стройного тела, и останавливает меня не здравый смысл, а любопытный неприятный водитель, то и дело поглядывающий на нас в зеркало. Если мы поднимем стекло, то ему это точно не понравится, и он высадит нас на первом же разрешенном для остановки месте.

— Трудно не заметить. Он следует за тобой по пятам, — отвечаю я, проводя подушечкой большого пальца по плотно сомкнутым чувственным губам. Ее помада осталась на горлышке бутылки, и такими ее губы мне нравятся больше.

— И что, ты не ревнуешь? — капризно спрашивает мисс Мейсон, проводя кончиком языка по губам и вскользь касаясь им моего пальца. Черт возьми, я не железный, детка. Ты с огнем играешь.

— А должен? — одергиваю руку от греха подальше.

— Фу, какой ты, — хмурится девушка, убирая голову с моего плеча. На самом деле это хорошая идея. Мне нужно немного протрезветь и остыть, пока я не натворил бед прямо в такси. — На самом деле он не мой парень, — произносит она через минуту молчания.

— Мне так не показалась, — отстраненно говорю я.

— Ну, он пока не смирился. Он был моим парнем. А теперь уже нет.

— Слишком тупой для тебя? Или слишком качок?

— Слишком лжец, — выдыхает она.

— Так бывает?

— Он мне изменял.

— Так точно бывает, — ухмыляюсь я. — Но он дебил.

— Я сказала ему тоже само раз сто, но он не понимает.

— Хочешь, чтобы я сказал?

— А ты можешь? — с надеждой глядя на меня, спрашивает Лана.

— Могу. Но не буду. Ты сама должна дать ему понять, что все кончено.

— Ты боишься, — кивает она с усмешкой.

— Что? — возмущаюсь я.

— Серьезно, — подтверждает Лана, тыча указательным пальцем мне в грудь. — Боишься. Если ты скажешь ему, чтобы он отвалил, то все поймут, что у нас роман. Скандальный новогодний роман.

— Новый год еще не скоро, — напоминаю я.

— Но и романа у нас еще никакого нет, — делает она вполне разумное замечание.

— Мы едем ко мне домой вроде как, — многозначительно улыбаюсь я.

— Но это ты сказал, что я должна попросить, а я точно не буду. Так что можешь смело везти меня в общежитие. Никакого горячего секса на мокрых простынях.

— Блин, а я так рассчитывал, что мы повторим пару сцен из твоего романа, — улыбаюсь я.

— Или из твоего? — принимает вызов девушка, и меня снова бросает в жар. Она действительно это сказала?

— Какие тебе нравятся больше? — осторожно спрашиваю я, пытаясь сдержать острое желание воплотить в реальность то, что нарисовало мое воображение.

— Твои, — выдыхает она, когда я сгребаю ее пальто на груди, притягивая к себе и сближая наши лица почти вплотную.

— Никто тебя за язык не тянул, Лана. Я это запомнил, — хрипло шепчу я в обдающие меня горячим дыханием полные губы.

— Приехали, голубки, — разворачиваясь к нам, объявляет водитель, нарушая волшебство, возникшее между нами. Волшебство, это, конечно, я загнул. Скорее момент дикого безумия.

— Какой большой у тебя дом, — замечает Лана, пока я веду ее по дорожке к парадному входу. На ступеньках она спотыкается, но падаем мы оба, потому как она держалась за меня. С диким хохотом встаем, так же цепляясь друг за друга в поисках равновесия. Я с третьего раза попадаю ключом в замок, и мы вваливаемся в прихожую. Я протягиваю руки, чтобы помочь Лане раздеться, но она несильно толкает меня, но этого оказывается достаточно, чтобы я впечатался спиной в стену.

— Никаких обнимашек, — уверенно заявляет она. И я снова смеюсь.

— Обнимашек? Малыш, я на них даже не рассчитывал. Я не занимаюсь обнимашками уже лет двадцать.

— Какой ты старый и нудный, — выдыхает с притворным огорчением Руслана.

— Я опытный, крошка, а это другое, — сообщаю я. Забираю у Ланы пальто и вешаю его в шкаф. И свое убираю туда же.

— Вот прекрати это. Крошка, детка, малыш. Я все это уже читала в твоем романе. НЕ пудри мне мозги, Джордан. Я не такая тупая, как твоя героиня.

— То есть считаешь, что твоя героиня умнее.

— Конечно, — уверенно кивает Лана, неровной походкой проходя в гостиную. — Ничего так, — выдает она, бегло оглядевшись. Ее взгляд падает на рабочий стол у окна, где я обычно пытаю свою ускользающую «музу». Урна возле стола переполнена останками непрошедших мою внутреннюю цензуру историй.

— Значит, здесь ты творишь? Не много места для одного? — спрашивает она, плюхаясь на диван. Я иду к холодильнику и достаю из морозилки пару банок пива. Конечно, это жесть. Утром мы умрем, но сейчас я ужасно хочу пить.

— Смерти моей хочешь? — скептически интересуется Лана, когда я притягиваю ей открытую банку, но не отказывается. Обхватывает ладонью и делает пару глотков, облизывая губы. Я сажусь рядом, вытирая пену большим пальцем с ее губы.

— Хочу я совсем другого, — произношу хрипло и, надеюсь, чувственно.

— Нет, Джордан. Ничего не будет. Ты обещал, — на удивление твердым голосом произносит девушка, вызывая невольное уважение. Она отсаживается от меня подальше.

— Ты читал мое эссе? — неожиданно спрашивает Руслана. И я не могу сдержать ироничный смешок.

— Я его даже не заметил.

— Как ты мог, а?

— Слушай, я был уверен, что ты специально закинула свой роман мне на флешку, чтобы я его оценил.

— И фотографии?

— Ну, это для наглядности.

— Боже, ты решил, что я решила тебя соблазнить для того, чтобы ты помог мне продвинуть мой роман?

— Ну, да, такая мысль приходила мне в голову. На мою почту приходит огромное количество рукописей от молодых писателей, которые почему-то уверены, что у меня есть время, желание, а главное компетенция оценивать их труды.

— Но мой ты оценил?