Джулия Лонг - Скандальный поцелуй

Когда они вошли в сад, мимо пролетела голубая бабочка. Но Майлс не стал указывать на нее своей спутнице. Почему-то ему не хотелось говорить с ней об этом.

Войдя в шатер, они увидели уже знакомую им молодую цыганку с буйной гривой кудрей; та возилась в углу, укладывая вещи в сундук. Как и сказал Сэмюел Эрон, табор готовился к отъезду.

— Прошу вас, садитесь, господа, — сказала Леонора Эрон, сделав неопределенный жест рукой.

В шатре не было стульев.

Вайолет бросила скептический взгляд на пол, но он казался вполне чистым, да и во всем шатре пахло чистотой, как в аптеке или в приемной доктора.

Джонатан издал страдальческий вздох, вытащил носовой платок и расстелил его на земле. Вайолет опустилась на него на колени, и все остальные последовали ее примеру, став на колени в кружке света.

— Как вы угадываете будущее? — спросил Аргоси, слегка задыхаясь от нетерпения. Его колено дерзко коснулось колена Синтии, отстранилось и снова коснулось. Очевидно, эти манипуляции и сказались на его дыхании.

Но Синтия не шелохнулась; она смотрела на тени на противоположной стенке шатра, и ее охватывало тягостное чувство.

Внезапно тени шелохнулись — это Аргоси повернулся к ней с беспечной улыбкой, сверкнув белыми зубами.

— Я погадаю вам по руке и листьям, — сказала Леонора. — Марта, принеси чайник.

Девушка выпрямилась и выскочила из шатра, но перед тем стрельнула глазами в каждого из молодых людей. Джонатан ей улыбнулся — в отличие от Аргоси, все внимание которого было поглощено гаданием.

— Вы будете гадать по руке и листьям для всех нас?

— Тогда с вас еще шесть шиллингов, — с невозмутимым видом ответила Леонора.

— Но миссис Эрон!.. — встревожился Джонатан.

Аргоси вытащил свой кошелек и заглянул в него.

— Я могу дать вам три шиллинга.

— Шесть шиллингов, чтобы погадать по листьям для всех вас, — повторила Леонора мягко, но непреклонно.

Аргоси посмотрел на Джонатана, тот пожал плечами и развел в стороны руки, давая понять, что у него ничего нет.

— Трех шиллингов за меня и мисс Брайтли достаточно? — Аргоси снова одарил Синтию одной из своих заговорщических полуулыбок.

— Вполне. — Леонора тоже улыбнулась. — Вообще-то столько стоит чай, — добавила она, как бы оправдываясь. — Я не могу гадать бесплатно.

— Да, конечно, — отозвался Аргоси со скукой в голосе.

Синтия усомнилась, что ему приходилось задумываться о стоимости чего-либо. Возможно, он даже не знал, сколько стоит чай. Впрочем, цыгане — ужасно хитрые. Вряд ли цена чая имела отношение к сумме, которую они просили за гадание.

Вернулась Марта с чайником и помедлила в свете лампы, чтобы дать возможность Джонатану и Аргоси хорошенько ее рассмотреть. Леонора прикрикнула на нее по-цыгански. Надувшись, девушка вручила ей чайник и неохотно ретировалась в угол.

Леонора насыпала в две неглубокие белые чашки душистые листья и залила их крутым кипятком. Затаив дыхание, Синтия наблюдала, как вода темнеет, превращаясь в чай.

— Пока чай заваривается, я погадаю вам по ладони, господин. Дайте мне вашу руку, — сказала Леонора, обращаясь к Джонатану.

Бросив хмурый взгляд на сестру, Джонатан протянул цыганке ладонь.

Аргоси затаил дыхание, подавшись вперед.

— У вас будет долгая-долгая жизнь… — промолвила Леонора, проводя пальцем по его ладони. — Вы разобьете чье-то сердце. Возможно, свое собственное…

— О нет! — нервно отозвался Джонатан, а остальные беспокойно заерзали.

Цыганка прищурилась, разглядывая морщинки под его мизинцем.

— У вас будет десять детей…

Джонатан вырвал руку — как будто она плюнула на нее. Глаза Леоноры расширились от удивления. Но Синтия подозревала, что цыганка правильно оценила характер Джонатана и точно знала, как он отреагирует на подобное известие.

— С меня хватит, — буркнул Джонатан.

Леонора пожала плечами.

— Теперь вы, мисс Редмонд.

Вайолет протянула ей руку грациозным жестом, словно даруя милость простолюдинке.

Леонора нахмурилась, вглядываясь в ее ладонь.

— Я вижу долгое морское путешествие, — сказала она с удивлением.

Вайолет закатила глаза.

— Да… дальняя дорога… и высокий темноволосый незнакомец…

— Лавей! — вдруг выпалила Марта со своего места в углу.

Все замерли в изумлении. Затем повернулись к молодой цыганке.

— В чем дело, детка? — резко спросила Леонора.

Марта пожала плечами.

— Слово просто… прозвучало в моей голове, мама. Во всяком случае, мне так показалось. Словно кто-то сказал мне на ухо: «Лавей…»

— Лавей? Кто это? Высокий темноволосый незнакомец? — Вайолет не отличалась особой доверчивостью, но слова гадалки возбудили ее любопытство. — Вы знаете кого-нибудь по имени Лавей? — поинтересовалась она, обращаясь ко всем присутствующим.

Все молча переглянулись.

— Ничего я не знаю, — буркнула Марта. — Лавей. И все.

Пришла очередь Вайолет с подозрительной поспешностью убрать свою руку.

— Может, теперь вы погадаете Аргоси? — предложила она, спрятав свои руки в складках юбки — словно опасалась, что гадалка обнаружит еще что-нибудь, написанное на ее ладони.

Леонора сказала что-то своей дочери, и та снова зашуршала в углу, укладывая вещи в сундук.

Аргоси не заставил себя упрашивать и быстро протянул цыганке руку. Она взяла ее и осторожно распрямила, задумчиво изучая ладонь.

— Это линия жизни, господин. — Леонора провела пальцем по линии, рассекавшей ладонь посередине. — И я вижу здесь… — Она помедлила. — Вижу, что вы женитесь в ближайшие два месяца. — Цыганка постаралась изобразить изумление. — И я вижу здесь… девушку. — Да-да, девушку со светлыми глазами. Она очень хороша собой. И далеко не тихоня. Но вы должны поспешить, если хотите заполучить ее. Вы не единственный мужчина, кто имеет на нее виды.

Аргоси явно встревожился и, повернувшись к Синтии, бросил на нее страстный взгляд. Та ответила ему улыбкой; она была готова расцеловать цыганку.

— Что еще вы видите? — спросил Аргоси, явно воодушевленный таким началом.

— Много удовольствий и приятных волнений. — Леонора провела пальцем по другой линии.

Аргоси покосился на Синтию и деликатно кашлянул. Затем обратился к гадалке:

— Не думаю, миссис Эрон, что вы готовы сообщить нам о природе этих удово…

— Утка! — вскрикнула Марта.

Все снова повернулись к ней. Леонора нахмурилась.

— Что-что? — переспросила она.

— Утка… пустая. — Марта была ужасно сконфужена тем, что говорила подобные нелепости.

Последовало длительное молчание.

— Проклятие, — пробормотал наконец Аргоси; он был весьма озадачен словами девушки. — Я так и думал.

— Какого черта, Аргоси?! — спросил Джонатан.

Аргоси покачал головой, потом взглянул на Синтию, явно нервничавшую.

Повернувшись к дочери, Леонора разразилась длинной тирадой на цыганском наречии. Девушка в ответ пожала плечами, сверкнув в полумраке белозубой улыбкой; судя по всему, она наслаждалась всеобщим вниманием. Тем не менее она послушно вернулась к своему занятию. Закончив упаковывать вещи, захлопнула крышку и заперла сундук, громко щелкнув замком.

— Теперь вы, госпожа? — Леонора повернулась к Синтии, поманив ее к себе.

Синтия протянула цыганке руку, и Леонора принялась рассматривать ее ладонь. Изучение ладони Синтии заняло довольно много времени.

Наконец цыганка проговорила:

— Я вижу… — Она помедлила в нерешительности. — Вижу свадьбу. Да, вашу свадьбу, госпожа. — Аргоси беспокойно поерзал, снова коснувшись коленом колена Синтии, на этот раз — более решительно. Его колено было на удивление костлявым, она чувствовала это даже через свои юбки и его брюки. — Правда, я не могу разобрать, блондин ваш жених или брюнет… Но он очень сильный мужчина…

Аргоси приосанился, поглядывая на Синтию.

«Очень сильный». Синтия вспомнила о вполне определенной паре рук. И о вполне определенных плечах. А также о темных глазах за стеклами очков.

Она улыбнулась Аргоси, и тот ответил ей пылким взглядом.

— И еще я вижу…

— Кровь! — вскрикнула Марта.

Все подпрыгнули. Вайолет схватилась за сердце. Синтия выдернула у гадалки свою ладонь, холодную и влажную. Кто-то задел чашку с остывшим чаем, и та опрокинулась.

Леонора поспешила сгладить эту неловкость.

— О, посмотрите! — воскликнула она, повернувшись к Аргоси. — В вашу чашку, господин. Листья образовали форму сердца. — Все уставились на чайные листья, которые прилипли к стенке чашки, образовав фигуру, которую при желании можно было принять за сердце. Но Аргоси повернулся к Марте и устремил на нее вопросительный взгляд. В конце концов, он был аристократом и привык, чтобы ему подчинялись.

Синтия же всерьез обеспокоилась. Девушка определенно обладала каким-то жутковатым даром и представляла собой угрозу. Своими беспричинными воплями она могла погубить ее, Синтии, будущее.

Молодая цыганка театрально закрыла лицо ладонями, мотая головой из стороны в сторону.

— О!.. Я вижу пистолеты! Они стреляют! Он падает! Кровь! Сколько крови! И все потому… — Она убрала руки от лица и устремила укоризненный взгляд на Синтию. — Потому что она… — Марта умолкла, с любопытством уставившись на Синтию.

В шатре повисло молчание — такое плотное, что казалось осязаемым. И все в изумлении таращились на Синтию.

— Милостивый Боже, — произнесла наконец Марта с восхищением. — А вы плутовка, госпожа, не так ли?

Нет нужды говорить, что на обратном пути в Редмонд-Гос в карете ощущалась неловкость. Казалось, все придерживались старой мудрости: безопаснее говорить с самими собой.