– Вы согласны, Лукас?

Вздрогнув, он взглянул на Элис. Ее большие голубые глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, не выражали ничего, кроме застенчивости, приличествующей юной дебютантке. Они стояли возле огромной чаши с пуншем, и Элис как раз сделала глоток из своей чашки, а потом что-то сказала. Но он не слышал ни одного ее слова. А ведь она и до этого все время что-то говорила…

– Прошу прощения… Что вы сказали? – пробормотал Лукас.

– Я спрашивала, согласны ли вы приехать завтра к нам на ужин. Будут только мои родители и я. Я была бы очень рада, если бы вы приехали.

– Ужин?.. – «Черт возьми, почему Рори так долго остается в саду? Быть может, ее кто-то обидел?»

– Папа говорил об этом в экипаже, когда мы ехали сюда. – Элис потупила глазки, являя собой воплощение скромности. – Он уже давно вас не видел и надеется с вами поговорить.

Лукас помрачнел; он отлично понял невысказанный намек. Ее отец желал, наконец, узнать его намерения. Этот ужин – обычная уловка, призванная заманить его в западню и заставить просить руки Элис.

Заставить? Проклятье! Да ведь ему, Лукасу, необходима эта помолвка.

Да, необходима, но только не сейчас, когда они с Рори стараются найти письма. И это следовало сделать до того, как шантажист опубликует их в бульварной прессе.

– Боюсь, завтрашний вечер у меня уже занят, – ответил маркиз. – Может быть, на следующей неделе.

Девушка надула губки.

– Вы последние дни так заняты… Я вас почти не вижу.

– Дорогая Элис, вините за это мои обязанности в Парламенте, – заявил Лукас. – О, слышите? Оркестр снова начинает играть. Мы с вами не можем больше танцевать. Это было бы неприлично. Но я уверен, что мой брат с радостью вас пригласит.

Прежде чем Элис успела возразить, маркиз поставил чашку девушки на стол и повел ее к Генри, болтавшему со своим другом Перри; оба были поглощены беседой, и Лукас предположил, что речь шла о том, на какую лошадь ставить на очередных скачках в Ньюмаркете, или же о том, какая из дебютанток самая красивая.

Он похлопал брата по плечу, и Генри обернулся; на его лице застыло непривычное для легкомысленного повесы раздражение. Перри тоже нахмурился, очевидно, недовольный тем, что их прервали.

Лукас откашлялся и, глядя на брата, проговорил:

– Я привел юную леди, которой необходим партнер. Надеюсь, ты меня понял, Генри.

Увидев Элис, молодой человек расплылся в улыбке. Плутовское выражение делало Генри еще больше похожим на отца, что Лукасу не очень-то нравилось.

– Почту за честь, – заявил Генри.

Лукас поцеловал руку будущей невесты и тихо сказал:

– Увидимся позже, мисс Киплинг.

Он тотчас же ушел, успев заметить обиженное выражение на детском личике Элис. Она явно не поняла, почему он вернулся к официальному обращению. Проклятье, потом придется извиняться. Но сейчас он не мог думать ни о чем, кроме Рори. Где она? Он должен был немедленно ее найти.

В ее уходе из бального зала было что-то странное. Может, ее обидел кто-то из гостей? Или же она что-то задумала в отношении поисков шантажиста?

Он больше склонялся ко второму варианту. Рори не из тех, кого могло вывести из равновесия грубое замечание. Бесстрашие, с которым она встретила враждебность толпы, когда ее имя было объявлено мажордомом, было, по его мнению, достойно восхищения. Лукас тогда находился достаточно близко от нее, чтобы заметить, как она вздрогнула. И в этот момент он понял, сколько шрамов было у нее в душе. Ее совратил негодяй, от нее отвернулась семья, она провела восемь лет в изгнании. Именно поэтому он коснулся рукой ее плеча. Она должна была знать, что не одинока.

И если честно, то он с самого начала был против появления Рори на этом балу. Незачем ей было открываться для критики. Гости отнеслись к ней с презрением, и этого следовало ожидать. Высшее общество считало себя вершиной цивилизации, но по-дикарски относилось к тем, кто нарушал его законы.

Лукас некоторое время оставался рядом с матерью и ее свитой, желая всем показать, что нисколько не осуждал Рори. Это все, что он мог для нее сделать.

По крайней мере, опасному влечению, которое он испытывал к ней, вскоре придет конец. Как только они найдут письма, Рори вернется в Норфолк и навсегда уйдет из его жизни. От такой мысли щемило сердце, но ничего, он это как-нибудь переживет.

Выбора все равно не было. Долг требовал от него женитьбы на богатой наследнице. Иначе у его семьи начнутся серьезные проблемы.

Лукас вышел на террасу и вдохнул прохладный ночной воздух. Стоя в тени, он внимательно осматривал сад. Фонари освещали пустые дорожки. Какого дьявола она так долго задерживается? Нашла какую-то новую подсказку? А может, встречается с подозреваемым? С нее станется – отправиться в одиночку на встречу с опасным преступником. Она слишком безрассудна.

Краем глаза он вдруг уловил какое-то движение в дальнем конце сада. А затем услышал звук пощечины и возбужденные голоса – мужской и женский. Рори!

Лукас побежал по дорожке, и из-под ног его разлетался гравий. Он увидел две фигуры на скамье под деревом. Мужчина тянулся к Рори и, кажется, угрожал ей…

Услышав его шаги, оба оглянулись. Под деревом было слишком темно, и Лукас не мог рассмотреть негодяя. Несколько секунд спустя он схватил мужчину за ворот и рывком поднял на ноги. Хватка его была железной, и он это знал.

– Мерзавец, как ты смеешь? – прохрипел маркиз.

Девушка вскочила на ноги.

– Лукас!.. – воскликнула она.

Он всмотрелся в ее бледное лицо, но видно было плохо.

– Рори, ты в порядке? Он ничего с тобой не сделал?

– Я в полном порядке, Лукас. А теперь отпусти его.

– Не раньше, чем я узнаю, в чем дело. – Маркиз как следует встряхнул мужчину. Тот даже не сопротивлялся – висел словно тряпка в его руках. – Кто ты такой? Немедленно отвечай!

– Вы не имеете права обращаться так со мной, – заявил мужчина, говоривший с довольно необычным иностранным акцентом. – Я…

– Молчи! – крикнула Рори. – Лукас, я требую, чтобы ты сейчас же его отпустил.

Слова девушки несколько умерили пыл Лукаса. «А может, я неправильно понял ситуацию? – подумал он. – Может, это романтическое свидание? Ведь Рори вполне могла повстречать на балу одного из своих прежних поклонников…»

Эта мысль привела его в ярость, и ему захотелось убить негодяя. Но он тут же вспомнил, что у него не было никаких прав на Рори – она ему не принадлежала. И никогда не будет принадлежать.

Лукас с трудом заставил себя разжать пальцы. Освободившись, мужчина тотчас же поднырнул под руку маркиза – и побежал. Это был поступок провинившегося труса, и Лукас машинально двинулся за ним, сожалея, что отпустил его. Но Рори преградила ему дорогу.

– Пусть бежит. Это он умеет делать лучше всего. Быть может, на сей раз он будет держаться от меня подальше. – Вслед за быстро удалявшимися шагами последовал скрип садовой калитки.

Тут Рори вышла из густой тени, и теперь Лукас лучше видел ее лицо. Она явно была расстроена. И обхватила плечи руками – словно ей было холодно.

– На сей раз? – переспросил Лукас, внимательно глядя на нее.

Она кивнула.

– Да, это был… Стефано.

Лукасу показалось, что в его грудь вонзили кинжал. Ведь Стефано – тот самый негодяй, соблазнивший Рори. Женатый итальянский дипломат, лишивший ее девственности…

Ярость едва не ослепила Лукаса; ему ужасно захотелось кого-нибудь ударить или что-то сломать. Пришлось довольствоваться ударом кулака по ладони другой руки.

– Проклятье, Рори! Почему ты сразу не сказала? Я бы избил его до полусмерти.

– И чего бы ты добился? Он сбежал, и это главное.

– Вовсе нет, – возразил Лукас. – Скажи, а почему ты ударила его. Он что-то сделал, да? Клянусь богом, если он снова попытается применить к тебе силу, я уничтожу его, убью как бешеную собаку.

– Он всего лишь поцеловал меня, не причинив никакого вреда.

– Никакого вреда?! – При мысли о том, что этот скользкий Ромео прикоснулся своими мерзкими губами к Рори, Лукас заскрипел зубами. – Послушай меня… Если он посмеет еще раз к тебе приблизиться, скажи мне. Я его убью.

– Я говорю правду. – Рори вздохнула. – Поверь, он никакой опасности для меня не представляет.

– Перестань защищать его! – Лукас вновь разозлился. – Кстати, а что он здесь делал? Тинсли не стал бы его приглашать. И почему ты пошла на встречу с ним после всего, что он с тобой сделал восемь лет назад?

Рори содрогнулась и закрыла лицо ладонями.

– Я просто думала… Впрочем, не важно. Ты не поймешь.

Лукас почувствовал ее боль и сразу пожалел о том, что накричал на нее. Он никогда еще не видел Рори такой подавленной – только бодрой, остроумной и смелой. А сейчас…

Он подошел к ней и обнял. Конечно, Лукас прекрасно знал, что Рори никогда не будет принадлежать ему, однако его тело не знало логики, и он сейчас действовал вопреки разуму.

Держать ее в объятиях – это было для него нешуточным испытанием. А она уткнулась лицом ему в грудь – и замерла. Чуть помедлив, Лукас наклонил голову и вдохнул цветочный аромат ее волос. Ему ужасно хотелось ее поцеловать – казалось, что без этого он просто не сможет больше дышать. Проклятье! Он желал куда большего, чем поцелуй. Ему хотелось уложить ее в постель.

Но ведь тогда он уравняет себя с негодяем Стефано, а это для него было совершенно неприемлемо. Тем не менее сила эмоций, нахлынувших на него, не могла не пугать. Он испытывал страстное желание обладать этой женщиной – ничего подобного Лукас не чувствовал даже в юности. Последние несколько дней, проведенные с Рори, усилили его влечение к ней. Временами ему даже казалось, что он бы жизнь отдал – только бы она была счастлива.

– Давай сядем, – пробормотал маркиз.

И они вместе опустились на скамейку под цветущим деревом. Внезапно подул ветер, и дерево осыпало их лепестками, словно празднуя их свадьбу. А из дома лилась нежная мелодия вальса. Лукас понимал всю опасность столь романтической обстановки, но по-прежнему обнимал Рори за талию.