– Ты так прекрасна, – шептал ей на ухо Стефано. – Ты – женщина, созданная для любви. Я буду любить тебя вечно.

Его пылкие слова, произнесенные низким бархатистым голосом, не оставили равнодушным ее романтическое сердце. И когда он потянул вверх ее юбки… О, она не сопротивлялась. Когда же мужские руки стали ласкать ее самые интимные места, Рори испытала только наслаждение. Она в одночасье забыла все предупреждения о распутниках, которые пользуются наивностью молодых неопытных девиц. Стефано не такой, он ее любит, они поженятся и будут жить долго и счастливо – так ей тогда казалось.

Охваченная томительной негой, она даже не сразу поняла, что происходит. А затем – стук распахнувшейся двери, громкий топот ног и злой голос отца…

Темнота аллеи вполне соответствовала ее мрачному настроению. Лукас не имел права выносить ей приговор за одну-единственную давнюю ошибку. Она была молода и доверчива – идеальная жертва для опытного соблазнителя. С тех пор прошло восемь лет. Неужели Лукас думал, что она выставит себя на посмешище на балу у Тинсли? Черт бы его побрал! Почему он не понимал, что она прекрасно усвоила урок?!

Когда леди Дэшелл предложила ей посетить бал, первой реакцией Рори была тревога. Она содрогнулась при мысли, что может снова предстать перед теми людьми, которые однажды ее с презрением отвергли. Она не видела их с тех самых пор, как ее застали вместе со Стефано в кабинете ее отца.

Папа был мертвенно-бледен, и он потребовал, чтобы Стефано немедленно на ней женился. И тогда Рори узнала ужасную правду: оказалось, что у красивого итальянского дипломата уже имелась жена в Италии.

Рори поморщилась, вспомнив ярость отца. Она едва успела стать между мужчинами, чтобы дело не дошло до драки. Стефано бежал как последний трус, и больше она его не видела. Она лишилась иллюзий, но это было не самое страшное. Куда хуже была печаль на лице отца, когда он объявил ей, что отныне она будет жить в Норфолке с его сестрой. Меньше чем через год после ее отъезда отец умер, и она навсегда утратила возможность с ним помириться.

А теперь ей надоело прятаться и стыдиться. Пора было встретиться со своими демонами лицом к лицу. Поэтому она поедет на этот бал. А если Лукасу это не нравится, то ему придется смириться. И вообще, если он не может принять реальную женщину со всеми ее достоинствами и недостатками, – пусть ухаживает за невинной и пустоголовой Элис. Она станет для него достойной наградой.

Рори подошла к садовой калитке. Она решила войти в дом через заднюю дверь, чтобы случайно не столкнуться с герцогом Уиттингемом. «Сейчас не время настраивать против себя Китти», – решила она. Мачеха и так ужасно разозлится, когда узнает о возвращении падчерицы в общество.

Рори потянулась к ручке – и в этот момент калитка распахнулась. Рори тихо ахнула, а в следующее мгновение негромко вскрикнула какая-то женщина – та, с которой она едва не столкнулась. На ней была длинная накидка, и Рори тотчас ее узнала, когда капюшон соскользнул с ее головы.

– Фостер, это ты? – изумилась девушка.

– О, мисс Пэкстон, прошу меня простить. Я не ожидала… – Женщина, судя по всему, ужасно нервничала.

– Это не важно. Но куда ты так спешишь?..

– Я… я должна навестить больную мать. Мистер Гримшоу разрешил. Хозяйка – тоже.

– Да, понимаю, – кивнула Рори. – Но скажи, миссис Пэкстон и моя сестра уже уехали? А я-то надеялась застать их дома…

– Нет, они еще здесь. Насколько мне известно, его светлость прибудет к девяти часам. Ох, простите меня, пожалуйста, но мне надо бежать.

Фостер сделала реверанс и тотчас же скрылась в темноте.

Рори же задумалась… Она впервые говорила с Фостер. Удивительно, но у этой женщины была правильная грамотная речь. Она получила образование? Может, воспитывалась как леди? Странно, что Китти ее отпустила, – даже если учесть больную мать. Слугам редко предоставлялось свободное время, помимо их законного выходного – полдня в месяц.

Рори вошла в сад. Узнав, что до приезда герцога еще полчаса, она отказалась от первоначального плана войти в дом через кухню и подошла к стеклянной двери библиотеки. Дверь была закрыта, но Рори знала, как надо покачать ручку, чтобы ее открыть.

Она вошла в библиотеку и остановилась. Здесь все напоминало об отце. Он использовал библиотеку как кабинет, и ребенком Рори провела здесь много счастливых часов. Было ужасно неприятно сознавать, какую боль она ему причинила своим проступком. Трудно было даже представить, что он почувствовал, увидев ее лежащей на диване рядом со Стефано.

Поднимаясь по лестнице, Рори имела несчастье наткнуться на Гримшоу, выходившего из гостиной. Увидев ее, он осклабился. Такое же глумливое выражение появилось на его физиономии восемь лет назад, когда она обнаружила его подслушивающим под дверью библиотеки, где ее отец вел разговор со Стефано.

Позже она узнала, что именно Гримшоу уведомил отца о ее непристойном поведении. Этот человек всегда подсматривал и подслушивал, и потому именно он возглавил ее список потенциальных шантажистов.

– Как вы вошли в дом? – спросил он, глядя на нее высокомерно. – Я не слышал стука в дверь.

– Места знать надо. Селеста в своей спальне?

– Она и миссис Пэкстон в гостиной. У них гостья. Советую вам не беспокоить их. Его светлость может появиться в любой момент.

В холле пробили часы. Половина девятого. Фостер сказала, что герцога ждали к девяти. Рори вручила дворецкому свою шаль, которую сохраняла со времени своего дебюта.

– Я учту твое мнение, – сказала она.

Пройдя мимо негодующего дворецкого, Рори вошла в гостиную. Когда-то здесь царили все оттенки зеленого цвета, а теперь все стало бело-розовым. Китти полностью обновила комнату, возможно, использовав для этого те средства, что отец оставил в качестве ее, Рори, приданого.

Она направилась к дамам, сидевшим у камина. Гостьей оказалась та самая миссис Эджертон, которую она уже видела утром. Все три дамы были одеты в элегантные вечерние платья; миссис Эджертон – в зеленое, Китти – в синее, а Селеста – в бледно-желтое. Белокурую головку девушки украшали желтые бутоны. Женщины оживленно болтали, а Селеста сидела рядом с ними, положив руки на колени и глядя на огонь в камине. И она была неподвижна – словно прелестная фарфоровая кукла.

Увидев Рори, она, однако, взбодрилась. Вскочив, обняла сестру и с восторженной улыбкой воскликнула:

– Какой чудесный сюрприз! Леди Дэшелл дала тебе выходной?

Рори почувствовала подкативший к горлу комок. Как прекрасно, когда тебя любят безо всяких условий и не ругают за ошибку далекого прошлого.

– На самом деле я пришла только на несколько минут. Мне необходимо как можно скорее вернуться.

– Леди Дэшелл?! – оживилась миссис Эджертон. – Китти, ты же говорила, что падчерица приехала в Лондон, чтобы помочь тебе со свадебными приготовлениями. Не хочешь же ты сказать, что она работает у маркизы.

Китти в раздражении пробормотала:

– Извини, Надин, разве я забыла об этом упомянуть? Аврора согласилась ненадолго стать компаньонкой маркизы. Я подумала, что об этом лучше не распространяться. Ты же знаешь, как люди обожают сплетничать.

Улыбка Селесты поблекла.

– Извини, мама. Я не сообразила, что об этом нельзя говорить.

– Не важно, дорогая. Уверена, мы можем доверять миссис Эджертон. – Китти встала. – Ты пришла поговорить со мной, Аврора? Давай пройдем в утреннюю гостиную.

Мачеха явно была уверена, что ее визит как-то связан с украденными письмами. Следовало исправить это заблуждение, не упоминая о намерении леди Дэшелл взять ее с собой на бал. Лучше не злить Китти.

– На самом деле я пришла по другому поводу, – сказала Рори. – Маркизе не нравится плачевное состояние моего гардероба. Она высказала мнение, что Сиси может мне одолжить что-нибудь из одежды.

– Сиси должна одолжить тебе платья?.. – удивилась Китти. – Весьма дерзкое заявление со стороны ее светлости.

– Необычное требование – это точно, – поддакнула миссис Эджертон. – Но говорят, маркиза стала весьма эксцентричной после того трагического инцидента. Это правда, мисс Пэкстон?

Миссис Эджертон могла считаться элегантной, пожалуй, даже красивой – у нее была высокая прическа и серьги с крупными изумрудами, – но ее страстные глаза заядлой сплетницы очень не понравились Рори.

– Она всего лишь хочет, чтобы я выглядела презентабельно, – ответила девушка. – Не думаю, что это странно. У маркизы ведь бывают люди, занимающие очень высокое положение в обществе.

– Рассчитываете соблазнить лорда Дэшелла? – Миссис Эджертон окинула Рори оценивающим взглядом. – Зря. Он обхаживает необычайно богатую простолюдинку, симпатичную простушку по имени Элис Киплинг.

– Я знаю, спасибо, – кивнула Рори.

Она заставила себя улыбнуться, хотя в душе кипела от злости. Очевидно, миссис Эджертон считала ее охотницей, которая проникла в дом богатого холостяка, чтобы заманить его в брачную ловушку.

Миссис Эджертон вполне могла пустить соответствующий слух в обществе – с нее станется. Но достаточно ли она беспринципна, чтобы украсть письма у своей лучшей подруги и шантажировать ее?

Пока у Рори не было никаких доказательств. Она всего лишь чувствовала инстинктивную неприязнь к этой женщине.

– Я с радостью дам Рори несколько платьев! – улыбаясь, воскликнула Селеста. – Можно, мама? У нас еще есть время до приезда его светлости.

Китти молча поджала губы. Рори понимала, что эта женщина не хотела давать падчерице дорогие платья, предназначенные для Селесты. Но она также должна была осознавать, что не следовало вызывать недовольство маркизы, пока не обнаружатся письма.

– Ладно, хорошо, – процедила Китти сквозь зубы. – Но не задерживайся, дорогая. И не выбирай для нее самые красивые платья. Их не подобает носить простой компаньонке. Кстати, Аврора, а где Бернис? Она вернулась с тобой?

– Нет, тетя была так добра, что согласилась остаться с леди Дэшелл, пока меня нет. Они – старые подруги.