Оливия Дрейк - Скандальный флирт

– Только потому, что ты их слишком хорошо спрятал!

Лукас со вздохом покачал головой.

– Нет-нет, Аврора, ты ошибаешься. Послушай… вспомни о здравом смысле. Неужели ты считаешь, что я, если б украл письма, впустил бы тебя в свой дом? И неужели ты думаешь, что я не догадался бы, зачем ты пришла среди ночи в мою спальню?

Он и впрямь подумал, что Рори захотела его соблазнить, и ощущения, испытанные им в тот момент, ему не суждено забыть никогда. Она стояла рядом с его кроватью. Свеча же, горевшая на столике позади нее, освещала ее соблазнительные женские формы под шелковым неглиже. Лукас желал Рори Пэкстон с тех самых пор, как впервые увидел ее восемь лет назад. И вот теперь она стояла перед ним – потрясающе красивая, полуодетая, настоящий подарок судьбы.

И ведь как быстро отреагировало его тело на ее присутствие… Он прямо-таки обезумел от желания и был полон решимости уложить ее в постель, хотя она и протестовала. Господи, да что это с ним? Он же никогда не умел очаровывать женщин, да и не хотел приобрести это умение, считая его прерогативой повес.

Но это было до Рори.

Неужели у вас нет чести? – кажется, так она сказала.

Вспомнив об этом оскорблении, Лукас похолодел. И его затуманенный страстью мозг снова обрел ясность мышления. Нет, он не мог – не имел права! – впустую тратить время с нищей опозоренной женщиной. Тем более сейчас, когда он уже почти сделал предложение богатой наследнице. Он обязан был заключить выгодный брак. Его долг – обеспечить семью и сохранить владения. Причем, женившись, он намеревался хранить верность жене. Поэтому не мог обзавестись любовницей. Он поклялся, что не станет таким же, как его отец, – распутником, не пропускавшим ни одной юбки.

Однако же… Ведь он всего лишь несколько минут назад предложил Рори стать его любовницей. Иными словами, был чертовски близок к нарушению своих принципов. Хотя невозможно было представить женщину, так неподходящую ему, как Рори Пэкстон.

А она смотрела на него с яростью и подозрением.

– Может, ты спрятал письма в банковской ячейке?

– Нет. – Он покачал головой и заглянул в ее сверкающие глаза, в которых, казалось, можно было утонуть. – Рори, клянусь, у меня нет писем твоей мачехи – и никогда не было. Повторяю – клянусь.

Лукасу очень хотелось, чтобы Рори ему поверила. И он почти сразу же понял, что она действительно ему поверила.

– Но мне сказали… Впрочем, не важно, – пробормотала она, отводя глаза.

– Рори, сядь, пожалуйста. И расскажи мне все. И молю тебя, сделай это добровольно. В конце концов, ты мне должна хотя бы такую малость за все удары и оскорбления…

Лукас подвел девушку к камину, и на сей раз она не сопротивлялась. Усадив ее, он опустился на соседний стул, хотя ему очень хотелось усадить Рори себе на колени. Во время потасовки у нее оторвался рукав халатика, и теперь персикового цвета лоскут свисал до локтя; к тому же обнажилось нежное плечико. Дамы часто носили платья с очень низкими вырезами, но почему-то именно обнаженное плечо этой женщины зачаровывало Лукаса и манило. Сделав над собой усилие, он постарался смотреть только в лицо собеседницы и спросил:

– Может быть, начнем с самого начала? Насколько я понял, у твоей мачехи пропала какая-то корреспонденция. Что это за письма? И почему они так важны, что кто-то захотел их украсть?

– Это любовные письма, написанные ее любовником. – Рори невольно вздохнула. – Очевидно, они весьма вольные… если будут опубликованы… Тогда Китти окажется в центре скандала. А герцог Уиттингем может расторгнуть помолвку с Селестой. В общем, мою мачеху шантажируют.

– Шантаж? – Теперь Лукас уже кое-что понимал. Однако же его задело то обстоятельство, что Рори посчитала негодяем его. – Значит, ты решила, что шантажист – я. Но что привело тебя к такому заключению?

– Тебя видели в малой гостиной на торжестве, посвященном помолвке Селесты. Именно тогда письма исчезли. – Рори покосилась на собеседника. – Есть кое-что еще… Видишь ли, любовником Китти, написавшим эти письма, был покойный маркиз Дэшелл.

Лукас замер, а челюсть его отвисла. Неужели у его отца была любовная связь с миссис Китти Пэкстон?.. А впрочем… Вряд ли стоило удивляться. Ведь всем было известно, что его отец не пропускал ни одной юбки. И ему было все равно, с кем крутить романы – с вдовами или с замужними дамами. Лукас с раннего детства слышал ожесточенные ссоры родителей по этому поводу и не мог винить мать за ее озлобленность.

Рори внимательно посмотрела на маркиза. Было очевидно, что он не желал обсуждать с ней поведение своего отца – очень уж болезненной была тема.

– Ты уверена в этом? – спросил он. – То есть… в шантаже?

– Да. – Рори достала из кармана халата два чуть смявшихся листка и протянула их Лукасу. – Можешь сам прочитать записки шантажиста.

Их было две, и обе были написаны на самой обычной бумаге. Первая содержала требование бриллиантового ожерелья, вторая – тысячу фунтов, причем не позднее будущей субботы. Почерк был явно мужским, хотя и украшен женскими завитушками.

Маркиз поднял глаза на Рори.

– Надеюсь, ты заметила, что этот почерк совершенно не похож на мой.

– Да, заметила. Я нашла образцы твоего почерка на столе. Но ты мог изменить его.

– Ты такого мнения обо мне?..

Рори покраснела.

– Видите ли, я… Мне очень жаль, милорд, но я действительно считала, что это вы украли письма. Китти убеждена в этом.

Маркиз не знал, что на это сказать, – но ему вдруг захотелось, чтобы Рори назвала его по имени. Он жаждал услышать имя «Лукас» из ее уст. Хотя это, конечно, неправильно. Ни одна компаньонка его матери не должна была проявлять фамильярность по отношению к своему нанимателю.

Хотя теперь Рори, вероятно, покинет это место. Ведь она заняла эту должность только для того, чтобы без помех обыскать дом. И поэтому…

Решив сменить тему, Лукас спросил:

– Так это твоя мачеха рассказала тебе о моих… неудачных инвестициях?

– Да. Хотя она услышала о них от леди Милфорд. Графиня приехала за мной в Норфолк и сказала, что Китти нужна моя помощь.

Лукас невольно вздрогнул. Значит, леди Милфорд? Этого еще не хватало…

Откинувшись на спинку стула, маркиз задумался. Значит – леди Милфорд. Но ведь эта женщина – настоящий столп общества. К ее мнению прислушивались все без исключения. Она часто вмешивалась не в свои дела и имела репутацию сводницы. Какого же черта? Что ей потребовалось от него, Лукаса?

– Если письма будут опубликованы, – сказал он, – они бросят тень и на мою семью. Неужели тебе это не пришло в голову?

– Пришло, конечно. Но… общество намного легче прощает нескромность джентльмену, чем леди. Поэтому Китти подумала… – Рори вздохнула и добавила: – Сейчас все это представляется неубедительным, не правда ли?

Лукас молча кивнул. Слава богу, что Рори признала свою ошибку. Ему до сих пор было обидно, что она именно его посчитала тем самым негодяем. И, конечно же, ему ужасно не хотелось увидеть вульгарные письма своего отца в бульварных газетах. У Элис Киплинг уже появились сомнения относительно перспектив брака с ним. А скандал мог бы заставить ее семью искать для богатой наследницы другого мужа. Так что он не имел права рисковать.

Передав записки Рори, Лукас сказал:

– Что ж, до следующего платежа осталось всего несколько дней. У нас совсем немного времени.

Рори уставилась на него в изумлении.

– У нас?.. – переспросила она.

– Да, у нас. Ты не можешь продолжать поиски в одиночку. Это слишком опасно. Поэтому я помогу тебе найти шантажиста.

На следующее утро Рори вошла в вестибюль дома своего детства и поздоровалась с дворецким. Все вокруг было знакомо – черно-белые мраморные полы, светло-зеленые стены, лестница с коваными перилами… Но сколько же всего произошло с тех пор, как она приехала сюда из Норфолка всего лишь два дня назад! Она заключила – вынужденно – союз с Лукасом Вейлом – с тем самым человеком, которого подозревала в краже. А сюда она пришла с определенной миссией.

На узкой физиономии Гримшоу застыло обычное выражение превосходства.

– Еще слишком рано для посетителей, мисс. Я посмотрю, встала ли миссис Пэкстон.

Рори сняла свою старую соломенную шляпку и бросила ее на стул.

– Конечно, она проснулась. Уже десять часов, и она в утренней гостиной. Не беспокойся о формальностях. Я сама найду дорогу.

– Проводить вас туда – моя обязанность.

Рори направилась к лестнице, но дворецкий забежал вперед и последовал перед ней. Его возмущенный взгляд говорил о многом. Было ясно, что он считал ее недостойной называться членом семьи.

Приподняв юбки, Рори шла по лестнице, хмуро взирая на спину дворецкого. Гримшоу имел обыкновение повсюду совать свой нос и всегда знал все, что происходило под крышей этого дома. Мог ли он обнаружить письма, спрятанные Китти в корзину для шитья? Запросто.

Так, быть может, это он шантажист?

Хм… а почему бы и нет? Достаточно вспомнить о том, что он сделал… Ах, не надо думать о прошлом – у нее были более насущные проблемы в настоящем.

Накануне, ночью, они с лордом Дэшеллом долго обсуждали это дело, прикидывая, кто мог бы быть подозреваемым. По мнению маркиза, преступник, вероятнее всего, человек, близкий к Китти. И он имел свободный доступ в дом. Возможно, это был кто-то из слуг или же из родственников или друзей. В конце концов, не было никаких доказательств того, что кражу совершил гость на балу Селесты. Поскольку Китти спрятала письма в корзинку для шитья за два дня до бала, их могли украсть и раньше – так считал маркиз.

И Рори с ним согласилась – в этой версии была определенная логика. Тем не менее она отказалась принять его помощь, поскольку это было не предложение, а приказ. Но Дэшелл не обратил внимания на ее возражения, заявив, что имеет право принять самое активное участие в поисках, так как речь шла о письмах его покойного отца. Ох, как это похоже на маркиза – приказывать и ожидать безусловной покорности.