Лина Мур - Скандальный Альянс

Со мной больше никто не прощается. Они просто не успели. Я себя так убеждаю. Всё произошло слишком быстро, чтобы успеть нормально обдумать случившееся. Но если будет нужно умереть, я умру. Кажется, я это уже пыталась сделать, ради человека, который этого не заслужил. Дерик обо всём забыл. Что ж… его право. Я же буду помнить. Каждую чёртову минуту своей жизни я буду помнить, что с людьми делает власть. Он был прав, в ней нет места чувствам. Они губительны. Они делают жестокими сердца. Дерик так и не увидел, что любовь может и помогать, если её, действительно, чувствовать. Я верила в то, что Дерик меня немного любил. Теперь же категорично уверена в обратном. Он никого не любил, кроме себя, и даже в его любовь к Нандо я больше не верю. Нет, не верю. Он принёс мне достаточно страданий, чтобы я имела веские причины именно так поступать с ним. Мне его не жаль. Себя тоже. Жаль лишь сына, оттого что он появился на свет из-за глупости двух взрослых людей. Жаль людей, которые видели, как можно сломать человека и даже не раскаяться. Ненавижу ли? Нет. Мне просто жаль потерянного времени и чувств. Жаль, что больше не испытаю их. Жаль, что выбрала не того. Жаль, что он не выбрал меня. Жаль… всего лишь жаль.

Когда я улетала из Америки, то даже не думала о возвращении. Я питала себя иллюзиями, что не всё ещё потеряно. Тот случай в самолёте, грубость Дерика, его холод, мой страх перед беременностью и неизвестностью того, что со мной будет дальше. Кажется, что эти события разделяют сотни лет.

Мои ноги касаются земли, и я сажусь в машину, заранее заказанную для меня, чтобы та наверняка доставила меня в дом Инги. Родная земля, да? Так говорят про место, где ты родился? Это дерьмо. Родная земля там, где твоё сердце. Моё похоронено в Альоре довольно давно, и что бы я ни говорила, как бы ни убеждала остальных, что Альора не моё место, всё это чушь, чтобы не показать свою слабость в очередной раз.

Я улетела из Америки напуганная и без каких-либо предположений, что со мной будет дальше. Вернулась такой же, только ещё более уязвимой и никчёмной. Ни о каком сне не идёт и речи, я лишь прошу любые силы этого мира спасти моего сына. Пусть моя мольба не повиснет в воздухе. Меня лишили всего, даже достоинства. И от прежней Реджины Хэйл осталась лишь пыль. Именно так я себя и чувствую. Всё стало чужим. Люди. Воздух. Безвкусная еда. Я словно живу одним днём. Постоянно жду звонка с известиями о том, что Нандо жив и сейчас уже в замке с бабушкой и в окружении сотен людей. Это больно.

Я раскаиваюсь. Во многом. Я тоже сделала слишком много ошибок, посчитав, что это правильно. Я до сих пор люблю Дерика. Сейчас, оставшись абсолютна одна в этом мире, корю себя за каждое сказанное гадкое слово, за трусость, за холодность, за глупость, за непонимание, за всё. Я не смогла создать семью, о которой мечтала. Я многое сделала неправильно, и мне стыдно. Если бы у меня был ещё один шанс, я бы отдала всю себя, ради них. Но кому нужны мои жертвы? Никому. Это лишнее. Уже лишнее и настолько неправдоподобно, что даже саму тошнит.

Сидя в спальне, смотрю на телефон, и он такой же безжизненный, как и я. Кажется, что мне с каждым часом всё хуже и хуже. Моё зрение порой бывает настолько расфокусированным, что голова кружится, и пару раз я чуть не упала на пол без чувств от недоедания, страха и незнания того, что сейчас происходит. Конечно, сестра и подруга, Эни и Герман пишут мне сообщения, поддерживая и интересуясь моим состоянием. Но всё это пустое. Мне нужно лишь одно имя. Дерик. Именно он должен сказать мне важную новость. Сын с ним. Сын его. Я откажусь от всего, только бы он не отказывался от Нандо. Сейчас я понимаю, насколько важно Дерику быть рядом с сыном. Он его спасение от одиночества. Спасение от всепоглощающего чувства вины. Просто спасение от нехватки любви. Нандо сможет научить Дерика дарить любовь. Конечно, мои мысли постоянно скачут. Я впадаю из крайности в крайность, но злости на Дерика больше нет. Лишь печаль, что не смогла я. Ничего не смогла ему дать, кроме проблем.

– Редж! Реджина!

Дёргаюсь во сне и распахиваю глаза. Яркое ноябрьское солнце бьёт по глазам.

– Редж!

Голова кружится, когда я подскакиваю с кровати и хватаюсь за стену. Чёрные точки перед глазами, и ужасно тошнит. Глубоко дышу, снова слыша, как меня зовут. Я могла уже к этому времени сойти с ума от самобичевания. Могла…

Медленно спускаюсь и охаю при виде Инги.

– Ты что здесь делаешь? – шепчу я. Она подлетает ко мне и крепко обнимает, укачивая в своих руках.

– Ну как что? Неужели, ты думала, что мы тебя бросим. Мы твоя скорая помощь. И да, сестрёнка, выглядишь хреново.

Отмахиваюсь от неё и выпутываюсь из её рук.

– Ты сказала мы…

– Привет, – Мег отталкивает Ингу и улыбается мне.

Мне хочется закричать на них. Почему они веселятся, когда я в таком горе? За что? Не нужно меня спасать. Я в ссылке. Я должна пройти это одна. Я…

– Так, Редж, ты ужасно выглядишь. Ты врачу показывалась? Ты сильно похудела и…

– Потом. Мы не одни, Редж. Мы приехали не одни. – Инга отходит в сторону.

В свете, исходящем от двери, я вижу Сабину, а на её руках…

– Нандо! Боже мой… Боже мой… – Прикрываю рот руками, и по щекам катятся слёзы.

– Малыш мой, сынок. – Несусь к ним. Сабина с улыбкой передаёт мне сына.

– О Господи, Нандо, – я целую сына. Меня не держат ноги, и я оседаю на пол, но меня успевают поддержать все, кто сейчас собрался вокруг меня.

Я плачу, целую его и глажу по маленькому сонному личику. Ощупываю и снова плачу, прижимая его к себе. Он так вырос, и его схожесть с Дериком в очередной раз причиняет не боль, а безумную благодарность за то, что у меня есть смысл этой жизни. Он в моих руках. Живой. Невредимый. Любимый. Частичка моего прошлого и моё будущее.

– Эй, привет. Ты помнишь меня? Я мама… я… твоя мама… Боже мой, прости меня. Ты прости меня, я стану лучше. Я обещаю тебе. Я никуда тебя больше не отпущу. Я клянусь, Нандо. Клянусь. – Качаю в своих руках сына и смеюсь сквозь слёзы.

Не могу поверить, что после стольких недель беспросветного горя, я держу его на руках. Родного. Маленького. Моего сына. Я не чувствовала такую любовь, даже когда родила его. Боже мой… Нандо со мной.

– Выпей чая, Реджи. Теперь Нандо здесь, и ему ничто не угрожает. – Сабина ставит передо мной чашку на журнальный столик. Мотаю головой и продолжаю, не отрываясь, смотреть на сына.

– Как? Как ему это удалось? Это из-за моего отъезда? – шепчу, хватая его пальчики и целуя их.

– Вообще-то, всё это было хренью, – фыркает Инга.

– Здесь ребёнок. Закрой свой рот, – шикаю на неё.

– На самом деле она права, Редж. После твоего отъезда стали поступать ещё условия. Их было много, но Дерик ничего не предпринимал. Они требовали, чтобы он женился в самое ближайшее время на альорке. Затем, чтобы это была девушка с приличной родословной. Всё указывало на Ван Досса, но его дочь к тому времени была уже помолвлена, как оказалось. Она встретила мужчину и собирается за него замуж. В общем, Калебу поступил звонок три дня назад. Ночью. Мы уже спали. Это звонила Марина, – Мег делает паузу.

– Марина? – недоумённо переспрашиваю.

– Да, именно она. Вспомнила номер Калеба, потому что однажды уже звонила ему. Звонок был из деревни на границе Франции. Она сказала, что Нандо грозит смерть, и она не может так поступить. Она раскаивалась и рассказала, что не знает, кто за этим стоит, но её шантажировали, угрожая смертью родителей. У Марины не было выбора. И она ездила вместе с Нандо по разным городам, постоянно меняя парики и незаконно останавливаясь в разных мотелях, пока ей не приказали бросить ребёнка у любой помойки и исчезнуть. Она не смогла. Сказала, что у неё мало времени, и сообщила, где находится Нандо. А потом звонок прервался. Калеб отследил его, туда они и поехали. Марина была мертва. Её или отравили, или она сама это сделала с собой. Нандо там не было. Его крик услышали хозяева мотеля и сначала просто спрашивали, всё ли хорошо. Никто не отвечал, затем они взломали дверь номера и нашли Марину мёртвой. Там же был и Нандо. Его отвезли в полицейский участок, из которого уже Дерик забрал его. Нандо сразу же отвезли к педиатру. Были небольшие проблемы с кормлением, ребёнок не ел длительное время, но всё это стабилизировалось. Состояние Нандо прекрасное, и у его начали резаться зубки внизу.

Перевожу взгляд на сына и улыбаюсь ему.

– Ты вырос уже, да?

Он смотрит на меня большими, тёмными глазами, в которых я узнаю Дерика. Такой же долгий, мучительно изучающий взгляд напоминает мне о прошлом.

– Родителям Марины уже сообщили о гибели их дочери, и они, конечно же, в недоумении от её поступка. Дерик взял на себя все расходы по организации похорон и помощь с перевозкой тела…

– А второго? Его не поймали? – Бросаю взгляд на девочек, и они мрачнеют.

– Нет. Прости, Редж, но мне пришлось передать Калебу твои подозрения, и он проверил Кристин. Она никак не связывалась с Мариной и находилась постоянно на территории Италии. Она непричастна к похищению Нандо. Когда Дерик ей сообщил о пропаже сына, то Кристин тоже пыталась найти его через свои связи. Она подключила знакомых, и они отслеживали каждый уголок в Италии на случай, если Марина бы появилась там.

С одной стороны, я чувствую облегчение, что Кристин не замарала руки в такой низости, используя невинного ребёнка против Дерика. Но с другой… если учесть, что именно Кристин больше всех хотела, чтобы её брат правил Альорой, как и её постоянное напоминание о том, что всё происходящее между нами это игра, которая долго не продолжится, не даёт мне покоя. Когда она была в больнице, то мягко, убеждала меня, что моя роль отыграна идеально, и больше во мне нет нужды. Обстоятельства сложились не в её пользу, и я родила сына от Дерика. Она явно была против и готова была забрать меня с собой, только бы я не портила жизнь её брату. Это ей не удалось. К тому же все эти записки были направлены именно на то, чтобы Дерик не смешивал кровь и уж точно никогда в жизни не сближался со мной. Мотивы были у Кристин, да и у Ван Досса, да и у министров, у всех, кто был против американки. Но я почему-то подозреваю именно Кристин. Эта женщина не так проста, как кажется. Она змея, а когда-то я думала о ней совершенно иначе.