– Как дела? – интересуюсь.

– Ох… хорошо… да, погода хорошая, – мямлит Мег, хватая бокал с шампанским. Всем неловко. Это самый неловкий ужин на моей памяти. Прошлый был ужасным. Этот – напряжённо неловкий.

– Да, но уже чувствуется приближение осени. В этом году будет ярмарка, как в прошлом в честь Дня независимости? – Я выбираю нейтральные темы. Надеюсь, что делаю всё правильно.

– Его Королевское Величество уже отдал распоряжение по поводу некоторых изменений, – вставляет Эни.

Дерик закатывает глаза.

– Нандо понравится, хотя вряд ли малыш, вообще, поймёт, что за чертовщина вокруг него творится, – добавляет она. Тихо смеюсь.

Нам приносят салаты, и в абсолютном молчании все ужинают. Боже, это похоже на поминки, да и те были веселее. Клаудия решается заговорить первой и поздравляет Дина. Тот, как пришибленный, мямлит в ответ благодарность. Бросаю взгляд на Дерика, а его, кажется, всё это очень забавляет. Если остальные просто смотрят в тарелки и молчат, то он, довольный, потягивает шампанское и едва сдерживает улыбку.

– Не лопни, – шепчу.

Дерик переводит на меня своё внимание и поджимает губы, но только на пару секунд, не больше.

– Почему ты так доволен? Кажется, что я даже слышу, как люди в городе разговаривают, – удивляясь, едва слышно, говорю.

Дерик немного наклоняется ко мне и произносит:

– Ты слышишь их стыд, Джина.

– Дерик.

– Разве тебе не смешно? Все так заняты креветками, что даже не замечают своих унылых лиц. А причина? Ты. Они боятся тебя. Правильно делают.

– Прекрати. Может быть, мне лучше уйти? Кажется, им некомфортно, – кусаю губу, поворачивая голову к столу. Все гости, буквально все, словно по щелчку сразу же принимаются есть. Боже мой…

– Ты остаёшься здесь, – настойчиво шепчет Дерик и поднимается.

– Итак, сегодня мы должны отдать дань памяти рано ушедшему…

Все быстро поднимаются и я с ними. Но Дерик только прыскает от смеха.

– …нашему глупому, порой слишком самоуверенному и зачастую…

– Фредерик! – возмущается Клаудия.

– Подожди, тётя. Что я там говорил? Ах да, сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить своей памятью Фердинанда. Как жаль, что он именно в свой день рождения решил покинуть нас…

Шокировано приоткрываю рот. Он рехнулся?

– Дерик… – шепчет Герман.

– И в честь этого ужасно печального дня, я предлагаю всем вам выпить за его долгий путь в молчании и гордом одиночестве…

– Дерик! – шиплю.

– Почему нет, Джина? На похоронах Ферсандра и то было веселее. Так какая всем разница, помер Дин или родился тридцать один год назад? – равнодушно пожимает плечами Дерик и до дна допивает свой бокал шампанского, а все смотрят на него с ужасом.

– Я… я… жив, если ты не заметил, – пищит Дин.

– Боже мой, да это непредвиденный случай! Наш мертвец поднялся из могилы, чёрт возьми. У него есть голос. Так если он у тебя есть, то начни его использовать без меня… мне вся эта шайка уже поперёк горла.

Он с грохотом ставит бокал на стол. Меня пугает то, что творит Дерик. Зачем?

– Дерик, ты невежлив и…

– Я король! Даже в этом балагане я остаюсь королём, это раз. Два, ваши кислые мины – это не то, что я хочу видеть после сложного рабочего дня. Три, всем насрать, кто с кем трахается. Четыре, научитесь брать ответственность за свои поступки и прекратите перекладывать их на мои плечи. Пять, Джина, я знал, что Калеб встречается с Меган, а Дин спит с Ингой.

Охаю от шока.

– И раз уж мы говорим откровенно на этих похоронах лжи, то я предполагаю, что всем вам крайне интересно, как обстоят дела в моей постели, не так ли?

– Дерик, – предостерегаю его.

Он бросает на меня быстрый взгляд, и его губы растягиваются в язвительной улыбке.

– Не ваше собачье дело. Посему, если вы и дальше будете портить мне настроение своими странными заключениями о том, что кому-то вы интересны, как и ваши гениталии, то я предпочту провести этот вечер со своими близкими людьми. С сыном и Джиной. Есть возражения?

Он оглядывает каждого.

– Сделай одолжение, Дерик, уйди уже. Мы все поняли, что неинтересны тебе, – устало вздыхая, Клаудия падает на стул и взмахивает рукой.

– Отлично. Этого я и добивался. Пир окончен. Король уходит на покой, и вы можете больше не играть свои роли. Спектакль окончен. Мы свободны, американка. – Дерик, как безумный, хватает меня за руку, я лишь успеваю поставить бокал с водой на стол.

– Бежим и быстро. Они меня достали…

– Но…

– Ладно, с первого раза не понимаешь. Значит, перехожу к действиям.

Дерик неожиданно наклоняется и одним движением забрасывает меня на плечо.

– Дерик! Чёрт бы тебя подрал! Ты свихнулся?

А он смеётся! Просто смеётся и несётся со мной вон из зала под общий хохот всех присутствующих.

– Дерик! Ты что творишь? – Зло ударяю его по плечу, а он бежит вверх по лестнице. Постоянно охаю, когда его плечо ударяет по моему животу и рёбрам.

– Краду то, что мне не дают. Я король и имею право забрать своё с этого ужасно нудного банкета.

– Дерик! Ты знал? И ничего не сказал мне? Как ты мог?

– Знал! Всё знал! Это не должно тебя волновать. Тебя должен волновать я.

Он врывается в свою спальню и бросает меня на кровать. Жмурюсь от резкой смены позиций.

Дерик падает рядом.

Я в недоумении смотрю на него, на его улыбку, на озорство и радость в глазах. И меня пробирает смех.

– Ты придурок, Фредерик! – ударяю его по плечу.

Он перекатывается и накрывает моё тело своим.

– Разве не это важно? Ты и я? Ужины, какие-то дни рождения, праздники, свечи. Что за ерунда? Мне это не нужно. Я одиночка. И в моих руках часть моего одиночества. Так почему я должен терпеть то, что меня душит? Эти люди. Их лица. Протоколы. Я дома, когда дома ты, Джина. И всё это готов отдать за один вечер идиотизма с тобой. Это твой плюс и мой минус. – Дерик проводит ладонью по моему лицу и внутри меня затапливает любовью к нему. Я не злюсь и не обижаюсь. Вообще, в эту минуту, видя столько тепла в его взгляде, мне легко принять тот факт, что у каждого из нас свой путь, и я желаю, чтобы мои близкие тоже когда-нибудь увидели тот же плюс в чьих-то минусах и полюбили его. Безумно. До глупостей. До страха. До опасений потерять. До сильных чувств. Навсегда. Пусть это не продлится вечно, но это будет. И потом тебя больше никто не обманет, потому что ты уже знаешь, что такое настоящая любовь к мужчине. Она странная, порой необъяснимая и запутанная. Эмоциональная и тихая. Смешная и грустная. Она это всё, что есть в человеке. Она больше, чем сердце. Она огромный маленький мир только для избранных.

Обслуживая клиентов в кафе и раздаривая им свои улыбки, постоянно проверяю мобильный, потому что Дерик не устаёт писать мне, а я флиртовать с ним. Мы словно перешли в стадию знакомства, которой, в принципе, у нас не было. Мы плохо начали, но сейчас меня это абсолютно не волнует, ведь он открывается совершенно с другой стороны, а я учусь интриговать его и всегда держать в тонусе. Каждый день. Каждую ночь. Каждое утро. Каждый час. Наверное, я слишком боюсь его потерять и готова простить всё, только бы он был рядом, и его внимание было сосредоточено на мне и Нандо, хотя сыну он уделяет времени не меньше, чем мне. Марина продолжает привозить ребёнка в замок к Клаудии и отцу, а затем кормит его из бутылочки, чтобы не прерывать их общение. Кажется, что со дня рождения Дина мы полностью наладили свою жизнь. Хотя… как наладили? Мы оградились от всех, уютно обосновавшись в своём мире, и меня больше не волнует выбор Мег и Инги. Прошло уже достаточно времени, и в Альоре сейчас самый разгар ярмарки и подготовки к празднику, который вот-вот наступит.

К вечеру, едва держась на ногах, но согреваемая сообщением Дерика, что они с Нандо уже дома и ждут меня с горячим ужином и такими же объятиями, продолжаю разносить заказы. Мой взгляд натыкается на высокую мужскую фигуру, располагающуюся за свободным столиком. К нему сразу же подходит мадам Горади, а затем зовёт меня.

– Дорогая моя, возьми пятиминутный перерыв, а потом прими у него заказ. – Мадам Горади похлопывает меня по плечу и оставляет у столика.

– Привет, Герман, – спокойно произношу, смотря в его карие, взволнованные глаза.

– Привет. – Он ёрзает на стуле и взмахом руки приглашает меня присесть напротив себя.

– Прости, но я очень хочу домой, поэтому предпочла бы обслужить тебя и перейти к другим клиентам, – произношу и мотаю головой, взглядом указывая на заполненное кафе. Я ведь здесь официантка и администратор в одном лице. Мадам Горади отказывается нанимать кого-то ещё, кроме посудомоек и уборщиц.

– Хм… хорошо… да. Тогда мне как обычно. – Герман тяжело вздыхает и опускает взгляд на столик.

– Чай и пирог с мясом и яйцом? – уточняю.

– Да, – кивает он.

– Отлично. Через пять минут принесу…

– Я сплю с Сабиной, – выпаливая, смотрит мне в лицо. Охаю от неожиданной новости.

– Так получилось. Я сплю с ней. Хороший секс. Только хороший секс, – быстро добавляет он.

– А зачем ты мне об этом говоришь? Это твоё дело, – удивляюсь я.

– Ты резко отреагировала на известия об Инге и Меган, поэтому я предпочёл сказать тебе обо всём лично.

– Понятно. Ладно. Надеюсь, ты не начнёшь обсуждать со мной секс с Сабиной?

– Нет. Это просто секс. У меня нет к ней никаких чувств. Секс. Мне он был крайне нужен. Она была рядом. И как-то так получилось. Не думал, что до этого дойдёт. Но не смог остановиться. Я…

– Герман, – с улыбкой кладу ладонь на его плечо. – Не оправдывайся передо мной.

– Но… – он непонимающе приподнимает брови.

– Я повела себя некрасиво в тот вечер, потому что в моей жизни всё было дерьмово в эмоциональном плане. Сабина права, я эгоистична к чувствам других. Меня редко в жизни, вообще, замечали и ценили. Меня практически не существовало для окружающих, и друзья были моей подушкой безопасности, где я черпала немного любви и вынужденной заботы к себе. Но всё было настолько натянуто, что я, в какой-то момент, перегнула палку. Если ты думаешь, что я буду ругать тебя по поводу твоего признания или что-то в этом духе, то нет, Герман. Ты взрослый человек, и если Сабина даёт тебе то, чего ты хочешь, я только рада за тебя. Если Меган выйдет замуж за Калеба, то с удовольствием поздравлю её. Если Инга прекратит мотаться и трепать сама себе нервы, а выберет Дина, то так тому и быть. Вот и всё.