– Боже мой, Дерик, – шепчу, доставая из коробочки белую шапочку с вышитой буквой Ф. Это та шапочка, которую он носил, находясь в возрасте Нандо, и она прекрасно сохранилась. Такая же белоснежная, какая и была раньше. Какой дурой надо быть, чтобы такую прекрасную вещь утаить от сына. Наверное, Дерик решил, что мне она не понравилась, и даже словом не обмолвился о подарке, что делает его намного лучше, чем я. Он вложил всю душу в подарок для сына, а я… признаю, полная дура.

Подходит очередь другого подарка, и я открываю его. Это простая монетка. На одной стороне профиль Дерика, а на другой мой. Ладно, мне теперь безумно стыдно, что я так поступила с ним. Он старался. Этот кулон символизирует нашу связь. Странную и скандальную, но нашу. Близкую. Родную. Любимую.

Надеваю украшение на шею и прячу под футболку. Надеюсь, что ещё не поздно вызвать улыбку на лице Дерика.

– Мисс Хэйл, я бы хотела взять выходной во второй половине дня, если вы не против. Сделала заказ ко дню рождения мамы, хочу забрать.

Поворачиваюсь к Марине, выскочившей из детской Нандо.

– Да, конечно. Я сегодня дома, так что ты можешь ехать прямо сейчас. Тем более я проведу остаток дня в замке, – отвечая, расплываюсь в улыбке.

– Благодарю вас.

Марина прекрасная няня и помощница по дому. Раньше я испытывала угрызения совести из-за того, что наняла её. Сейчас же именно благодаря ей я могу дарить своё внимание Дерику и не злиться на всех вокруг из-за усталости.

Собрав Нандо, направляюсь в сторону замка. Каждый день сына привозят к отцу, и вечером они вместе возвращаются в дом. Даже часть вещей Дерика уже перекочевала в наш дом, потому что он здесь спит, ест и в выходные дни полностью проводит с нами. Хотя пока так было лишь раз, но я не теряю надежды.

– Леди Реджина.

Сухо кивнув Калебу, прохожу мимо него.

Я до сих пор испытываю неприятное чувство из-за обмана подруги и друга, потому что считала Калеба другом, соратником и просто человеком, который меня понимает лучше всех. Я ошиблась, и да, может быть, у меня очень гадкий характер, но не приняла тот факт, что они без предупреждения вычеркнули меня из списка важных людей в их жизнях. Вероятно, это просто обида.

– Реджина, милая моя, рада тебя видеть. Составьте вместе с моим милым внуком мне компанию за чаем. – В коридоре меня перехватывает Клаудия. Бросаю печальный взгляд на закрытые двери кабинета Дерика и вынужденно соглашаюсь.

Клаудия продолжает занимать королевские покои, как и раньше. Здесь уже всё готово, словно она ждала меня, но если я ощущаю подставу, значит, это она и есть. Клаудия не просто так меня утащила подальше от кабинета Дерика.

– Дай мне моего любимого карапуза.

Передаю Нандо ей и сажусь в кресло. Она располагается на кровати, куда и кладёт ребёнка.

– Боже мой, я помню эту шапочку, – шепчет она.

– Правда?

– Да-да, конечно. Дерик был сильно болен и слаб, когда закончился тот ужас. У него практически не было одежды, и это первое, что я на него одела, когда малыш оказался у меня на руках. Худой, с синевой под носом… я не верила, что он выживет. Его врачи забрали. Ферсандр пригласил их к нам, чтобы они помогли Дерику. Затем его отправили во Францию, в клинику, и я не видела его практически два месяца. Фердинанд был мал, а у меня были проблемы с кормлением, да ещё и ситуация в стране складывалась непростая. Но когда его вернули нам, здоровым и подросшим, на нём была эта самая шапочка, но я думала, что потеряла её. – Клаудия проводит пальцами по вышивке.

Улыбаюсь её воспоминаниям, разливая чай.

– И вот она снова ко мне вернулась. Дерик её сохранил, – добавляет она, бросая на меня странный взгляд.

– Да. Видимо, да. Он подарил её Нандо на Рождество, – киваю я.

– Не буду спрашивать, почему я вижу её только сейчас, но у меня есть предположения. На самом деле я ожидала тебя, Реджина. Хотела поговорить с тобой.

Вот, о чём я и думала. Клаудия редко делает что-то просто так.

– Конечно. О чём?

– На днях состоится день рождения Фердинанда, и я собираюсь устроить ужин перед тем, как все вы отправитесь в клуб к… хм, твоей сестре.

Терпеливо ожидаю. Сказать или нет, что моя «хм, сестра» трахает её сына? Это будет жестоко?

– С ужином какие-то проблемы?

– Нет-нет, Дерик дал мне своё разрешение и даже предложил пригласить ещё гостей, которых я сочту нужным принять в замке. Но мне достаточно трат прошлого года, поэтому будут только самые близкие. Вот здесь и проблема. Для меня семья – это мои сыновья, внук и ты, но Фердинанд настаивает на присутствии твоей… хм, сестры, что приводит меня к неприятным догадкам.

– Почему? Может быть, он просто хочет проявить вежливость…

– Реджина, ты же знаешь, как я ненавижу, когда мне лгут, – резко перебивает меня Клаудия.

– Хорошо, что вы хотите знать?

– Мой сын связался с твоей сестрой, Реджина?

– Да. У них интимная связь, и я не знаю, насколько глубоко это зашло. Я узнала недавно, – тяжело вздыхая, произношу.

Клаудия умеет прекрасно скрывать свои эмоции. И хотя по её лицу многим не понять, что она чувствует на самом деле, но я вижу глубоко скрытые гнев, разочарование и боль в глазах.

– Клаудия…

– И я должна принять его выбор? Но как я могу? Прости меня, Реджина, но твоя сестра – это тихий ужас. Она вульгарна, не умеет себя вести… вот если бы это была ты, – горестно причитает Клаудия. – Знаю, не говори мне, что не могу решать за Фердинанда, ведь я сделала столько ошибок. Но теперь у тебя тоже есть сын, Реджина. Ты представь рядом с ним женщину, похожую на Ингу…

О-о-о, нет, такого «добра» своему Нандо я не желаю. И хоть я расстроена ложью, но она моя сестра. Какой бы она ни была для меня, никто не должен знать об этом, даже Клаудия. Во мне борются противоречивые мысли. С одной стороны, я против отношений Дина и Инги, потому что, чёрт его знает, как они смогут перевернуть Альору вместе, и я готова поддержать Клаудию, а с другой, совесть не позволяет мне говорить плохо об Инге.

– Я понимаю, как вам сложно принять это, но позвольте Дину самому разобраться в том, что происходит. Если честно, то я не говорила ни с ней, ни с ним на эту тему, и никто из нас не вправе лезть в их жизнь. К тому же наше понимание «благих намерений» может отрицательно сказаться на Дине. Вспомните, как Эни пыталась свести меня с Дериком, и чем всё это закончилось. Злостью. Обидой. Яростью. Скандалом. Страхом. Неужели, вы хотите подобного для своего сына? – Сажусь на корточки рядом с Клаудией и беру её руку в свою.

– Нет, конечно, не хочу. Но оставаться в стороне… я всегда участвовала в его жизни и в выборе. Даже с тобой ругалась, оскорбляла, не слышала ничего. Вспомни, какой гадкой я была по отношению к тебе, а ты даже не соблазняла его. Ты просто находилась рядом, Реджина. А сейчас? Не хочу, чтобы он себе жизнь сломал. Это больно, – шепчет она.

– Знаю. Мне тоже страшно за него, а не за Ингу. Моя сестра – уверенная в себе женщина, которая всегда получает всё, что хочет. Но я обещаю, если она, действительно, причинит боль Дину, то я не буду молчать. И… мне кажется, что из этого может что-то выйти. Инга повидала много мужчин, она была замужем несколько раз и знает цену обещаниям. Вряд ли она будет использовать Дина себе во благо. Наоборот, она будет демонстрировать ему свою свободу. И подарит ему её, если Дин захочет уйти. Порой сложно понять, что творится в умах людей, Клаудия. Поэтому проще не думать об этом. Отпустить ситуацию. Когда я узнала про них… про всех, – поднимаюсь на ноги и отхожу. – Я была так зла. Хотела причинить им ту же боль и даже, кажется, Дерика натравила на них. Но разве оно того стоит? Когда всё в груди горит от ярости, то зачастую мы совершаем непоправимые ошибки. Мы рвём нити, связывающие нас, а одиночество… это страшно. Я всегда была одна или же хотела так думать, потому что когда ты одна, то не больно. Ты знаешь, что люди недостойны твоего доверия. Они просто все в тени. Но это ложь. Обманываешь себя много лет, но приходит время, когда начинаешь судорожно искать понимание, тепло, заботу и ласку от любого человека. Не важно, кто он. И вот здесь таится опасность. Хорошо, если подвернётся такой человек, как Дерик, а если нет? Тогда это катастрофа, самоубийство. Поэтому пусть лучше будет много ошибок, но благодаря им можно будет сделать правильный выбор. Люди могут измениться, если на то появится веская причина. Единственное, что остаётся – надежда на то, что причина уже есть, и они сделают друг друга лучше. Вот и всё, – замолкаю, а в груди всё же дыра. Огромная. Бездонная. Мне стыдно за то, что я сделала и рассказала Дерику. Мне стыдно, что они больше не видят меня близкой подругой и сестрой. Мне стыдно, что я никогда не была той, кому они могли доверять. Стыдно, что столько лет прошли впустую, и я только учусь быть нормальной женщиной. Учиться никогда не поздно. Только порой это не работает. Бывает, что мы упускаем бесценное время, которое никогда не вернуть, не нагнать, не исправить. Надо просто начать с того, что было вчера. Изменить прошлое невозможно, что бы ни было сделано в настоящем. Прошлое – зарубки на сердце, и они всегда будут внутри. Но есть шанс, слабый шанс, обрести что-то новое, которое займёт своё место.

– Джина, – Дерик ласково касается моей щеки, и я, моргая, поднимаю голову на него.

– Ты слишком тихая. Меня это всегда пугало. Когда ты молчишь, значит, что-то задумала. – Он улыбается мне и тихонько треплет меня по подбородку.

– Нет, я просто думала. Про всё, – упираюсь руками в его обнажённую грудь.

– Есть что-то хорошее?

– Не знаю, но рядом с тобой мне хорошо.

– Ты приглашена на ужин в замок, который состоится через два дня. Хочешь отказаться?

– Нет, – уверенно отвечаю.

– Правда? Там будет Инга и ещё Меган, Калеб и Герман.

– Ты слишком заботишься обо мне. Надо прекратить эту бессмысленную обиду. У них своя жизнь, у меня своя, рядом с тобой. Они должны понять, что я никогда не буду прежней, как и не буду пытаться доказать, что они могут мне доверять. Нет. Насильно вынуждать их находиться рядом со мной – жестоко. Так что на самом деле я спокойна. Не смотри так, я не лгу. Я много думала. И ты был прав, мне достаточно тебя и Нандо. Вы моя семья, которой я никогда не имела. И за неё я буду бороться, а остальное… не моё дело. Захотят, расскажут. Если нет, то нет. Не могу вынудить их любить меня лишь за то, что живу. Ведь я тоже, вероятно, их не так сильно люблю, как казалось. Они всегда будут занимать своё место в моём сердце, но оно не такое большое, как твоё и сына. Всё хорошо, – целую его в подбородок и ложусь Дерику на грудь, прижимаясь к нему.