Едва сдерживая слёзы от боли и обиды из-за поступков друзей, коими я их считала, подъезжаю к дому и бреду к двери с уставшим Нандо на руках.

Включая свет, бросаю на пол пакет с фруктами, сумку сына и тяжело вздыхаю.

– Я где велел тебе быть, Джина?

Вздрагиваю от злого голоса, раздавшегося сбоку.

Только не сейчас.

Глава 34

– Я предупреждал тебя, чтобы ты ждала меня дома? – цедит сквозь зубы Дерик, приближаясь ко мне.

Мои губы дрожат от эмоций.

– А вместо этого… Ты где была? Отвечай! Ты где была, мать твою?

Он кричит, пугая нашего сына, которого я прижимаю к себе.

Из глаз текут непрошенные слёзы. Ноги подкашиваются, и я оседаю на пол, качая ребёнка в своих руках.

– Джина?

А я плачу. Горько. Страшно. У меня начинается истерика. Не могу прекратить её. Гадкие слова Сабины крутятся в голове, и я понимаю, что это правда. Всё так. Я лгунья, лицемерка и никому здесь не нужна. Все устали от моих истерик. Устали от того, что я, вообще, дышу. Устали…

– Джина. – Дерик пытается забрать у меня сына, но я цепляюсь за него.

– Ты делаешь ему больно…

– Только он меня любит… никто больше… он любит меня… какой… бы… я ни была. Он любит. Только он один, – реву, целуя Нандо в лобик. Правду говорят, что только дети могут искренне любить и доверять. Лишь они честны в своих пристрастиях и выборе. И мой сын выбрал меня.

– Джина, что случилось? – Дерик садится рядом со мной и приобнимает за плечи.

Слова вырываются из меня ужасным потоком. Я рассказываю ему всё. Буквально всё, снова коря себя внутри за то, насколько жалкой кажусь сейчас. Это противно. Даже мне от себя противно. Но что я могу сделать? Все они оказали сегодня серьёзное давление на меня, и я не справлюсь с ним. Я ни с чем не справляюсь и, оказывается, не могу ничего сделать сама. У меня даже няня есть. Я ещё и мать хреновая. Сестра хреновая. Подруга тоже. Любовница, вообще, с минимальным рейтингом. Я ничтожество. Как была такой, так и осталась. Знаю, что мои проблемы Дерику не нужны. У него своих полно. У него целая страна проблем, и мои это просто ерунда. Пыль. Ничего.

– Я лишняя. Всегда была лишней для этого мира. Знаешь, что-то вроде мяса для войны. Того, что бросают в первую очередь, потому что не жалко. Вот так и я. Я лишь проблемы приношу. Родила Нандо. Испортила тебе жизнь и будущее. Я потеряла всё, Дерик. Буквально всё. И недостойна ничего, – всхлипывая, утираю слёзы и натягиваю улыбку, предназначенную для Нандо.

Дерик тяжело вздыхает и качает головой.

– Ты не задумывалась о том, что люди бывают лишними в твоей жизни, Джина? Не ты лишняя, а они? Ты цепляешься за них, пытаясь дать им то, что они хотели раньше, но ничего не получается, потому что они лишние для тебя.

Поднимаю на него взгляд и горько хмыкаю. Конечно, он говорит обо мне. Он всегда старался для меня, а я?

– Значит, для меня нет других людей в этом мире, кроме сына. Прости, что заставила тебя всё это слушать. Тебе это не нужно. Я не смогла вытерпеть столько обвинений, особенно со стороны Сабины. Не думала, что она меня так ненавидит. Прости, Дерик, тебе моё дерьмо не нужно. Я справлюсь, это была просто минута слабости. Мне жаль, что тебе пришлось наблюдать подобное, – произношу, поднимаясь на ноги, и иду на второй этаж.

Дерик остаётся внизу, а затем, когда я касаюсь ручки двери детской, слышу хлопок двери. Он ушёл. И я его понимаю. Я бы тоже от себя ушла, если бы могла. Но уход Дерика – самое ужасное для меня. Он столько раз уходил, а сколько раз я бежала от него, и вот теперь… пусто.

Искупав и покормив Нандо, немного успокаиваюсь, осознавая, что с материнством приоритеты меняются. Да, на первое место выходят именно дети. Тебе важнее, что они поели или как покакали, чем интересы твоей семьи. Мы создаём свой маленький мир, в который не хотим никого пускать, потому что боимся потерять эту самую настоящую любовь, искренние чувства, нежность, ласку. Да, зачастую мы сами виноваты в том, что теряем близких людей. Но если мы их теряем, значит, они, правда, были лишними. А как же семья? Разве вот так всё заканчивается? Но у меня никогда не было нормальной семьи, и я повторяю свой старый опыт для Нандо. Нет, я не могу так с ним поступить. Даже если останусь одна, то никогда не позволю сыну чувствовать себя так же, как я чувствовала себя всю свою жизнь. Брошенной. Ненужной. Лишней. Пустым местом.

Наполняю себе ванну, ложусь в неё и смотрю на видеоняню, лежащую на тумбочке. Нандо спит, и у меня есть время для себя. Знаю, что горячая вода мне запрещена во время кормления, но так необходима. Расслабляющая ванна – моя отдушина. Всегда было так.

Сидя в воде, глубоко ухожу в свои мысли и даже пару раз всхлипываю, немного жалея себя. Но за спиной неожиданно происходит что-то странное. Оборачиваясь, охаю, когда голый Дерик садится позади меня и притягивает к себе. Он ступнёй включает воду, чтобы наши тела полностью были скрыты.

– Ты что здесь делаешь? – шокировано шепчу.

– Купаюсь. Давно так не расслаблялся, – отвечает, мягко улыбаясь мне.

– Ты же ушёл.

– Были кое-какие срочные дела. Появились неожиданно. Мне нужно было их решить. – Дерик убирает мокрые пряди с моего лица.

– Какие? Думала, что ты увидел, насколько я жалкая, и понял, что тебе всё это не нужно.

– Джина, – Дерик усмехается и качает головой. – Ты не жалкая. Мне не понравилось то, что тебя обвинили в рождении нашего сына. Я категорично не приемлю, когда мою женщину оскорбляют. Я иду и решаю эти проблемы.

– Подожди, это ведь не то самое срочное дело, по которому ты уехал, да? – хмурясь, спрашиваю.

– Именно оно. Джина, ты должна понять. Я не допущу, чтобы ты плакала и снова считала себя брошенной всеми только из-за того, что твоя жизнь изменилась. Если они не хотят уважать твой выбор, то этим наносят серьёзное оскорбление своему королю. Каждый из тех, кто находится на земле Альоры, зависит от меня. И я буду использовать своё положение, чтобы оберегать и тебя, и Нандо.

– Господи, Дерик. Я не маленькая девочка, и тебе не следовало…

– Это не обсуждается. Я сделал то, что должен был сделать раньше. Именно из-за меня они посчитали, что имеют право говорить подобные вещи тебе в лицо. Я не обозначил им рамки. Ты моя семья. Если они не уважают тебя, то заведомо идут против меня. Разговор завершён, – отрезает он. Я в шоке, что Дерик поехал поговорить с ребятами только из-за такого пустяка. Нет, конечно, всё выглядит слишком обидно сейчас, и меня, действительно, ранили их слова и поступки, но так… как же я теперь в глаза всем смотреть буду?

– Но…

– Никаких «но». Я взял на себя ответственность за тебя и Нандо. Остальные меня мало волнуют, Джина. Мне на них откровенно наплевать. Я не испытываю глубоких чувств ни к твоей сестре, ни к подруге, ни к Герману, ни к Дину. Это просто люди, которые существуют отдельно от меня. Но когда они пытаются испортить жизнь тебе, то я напоминаю им, благодаря кому они, вообще, живут.

Поджимаю губы и недовольно смотрю на него. Хотя если быть абсолютно честной, то внутри я пищу от восторга. Меня впервые кто-то защищает. По-настоящему защищает и ограждает от боли. Пусть даже если все обиды исходят от моей семьи, но Дерик закрывает собой и предлагает им говорить именно с ним, чего они очень боятся. Наверное, я подлая, раз понимаю, какое удовольствие приносит сам факт защиты. Инга так не делала. Когда меня в школе оскорбляли, и я жаловалась сестре, она говорила: «Переживёшь, ничего такого в этом не вижу». Сестра раньше никогда не поддерживала меня. Конечно, она заботилась обо мне, дала денег, чтобы выкупить квартиру и многое другое. И я даже не зла на неё или на подругу сейчас. Больше всего меня ранили слова Сабины, значит, я услышала в них правду. Серьёзную правду, от которой хотела бы спрятаться. Она обнажила мой страх быть шлюхой, которая залетела ради места под солнцем. Она прямо в лицо мне высказала то, что я думаю о себе. Вот это меня и мучает. Так ли это на самом деле?

– Скажи мне, Джина, нужны ли все эти люди тебе? Насколько они важны для тебя?

– Ты про кого?

– Про тех, кто тебя сильно ранил своим отношением. Про тех, кто заставил тебя думать, что ты никто в этом мире и не имеешь никакой ценности для общества. Про тех, кто продолжает изводить тебя и относиться к тебе, как к временной и ненужной вещи. Именно про них.

Меня застаёт врасплох его вопрос. Я как раз об этом думала, но так сразу ответить не могу. Слишком много сложных подводных течений.

Пожимаю плечами.

– Тебе нужнее они или я с Нандо?

– Ты и Нандо для меня самые важные, Дерик. Это даже не обсуждается, – моментально произношу.

– Так разве тебе нас двоих мало? Зачем тебе другой мир, если у тебя есть наш, Джина? Ты рвёшься в прошлую жизнь, но такой, как раньше, она уже не будет. Никогда не будет. Всё изменилось. Ты прекрасная мать для нашего сына, а у них другие ценности и приоритеты. Всему приходит конец, и нужно отпускать их, не злиться, а смириться с тем, что они решили не в твою пользу.

– Но Инга моя сестра, Дерик, а она мне не доверяет.

– Здесь дело не в доверии, а в том, что она знает, ты её не поймёшь. Вероятно, она боится твоего осуждения, потому что ты для неё авторитет. Не пустое место, как ты ошибочно думаешь, а именно авторитет. Да и мышление у вас отличное. Вы разные. Не всегда интересы совпадают даже в семье. Порой они выходят за границы приемлемых для тебя рамок, и с этим тоже нужно смириться. Вы никогда не будете единым целым, именно из-за того, что слишком сильно отличаетесь друг от друга.

– Неужели, авторитет повышается от того, если раздвинуть ноги, залететь и родить?

– Джина, не смей так принижать себя, поняла? Это я раздвинул твои ноги. И ты не залетела, а забеременела моим сыном. Родила его так, словно тебе это ничего не стоило. Запрещаю тебе считать, что ты не нужна никому. Ты нужна мне и нашему сыну. – Подхватив мой подбородок, Дерик смотрит мне в глаза своим тёмным, всегда манящим меня взглядом. В эту самую минуту я, наконец-то, понимаю, как сильно люблю его. И если он уйдёт от меня, то я никогда его не отпущу из сердца. Я умру в тот самый момент, когда он исчезнет из моей жизни.