– Леди…

– Молчи! Ты уволен! Ты наказан! Ты… Боже мой! Лживые! Противные! Как вы могли?

– Редж, мы…

– Не хочу ничего знать. Нет. Нет. Нет. И я самая последняя узнаю? Снова? Да вы просто предатели, знаете ли? Болеешь, да? Вот так ты болеешь? Одна трахается с Дином, другая с Калебом. А я ничего об этом не знаю! К чёрту вас! Всё, я со всеми вами прекращаю общение! Хватит с меня! Выставили меня каким-то зверем. Пошли вы…

– Редж…

– Пошли все к чёрту!

Меня всю трясёт от адреналина в крови и потрясения. Это уже перебор. Такого я даже в кошмарном сне не могла увидеть. Прямо за моей спиной! И молчали! Предательницы! Я с ними больше никогда общаться не буду! Никогда!

Беру Нандо, уже уставшего от поездок, на руки, но понимаю, что мне нужно куда-то выплеснуть свои эмоции. Немедленно, иначе взорвусь.

Нажимаю на кнопку звонка, и дверь буквально сразу же открывается.

– Так. Ты не голый? У тебя нет голых девиц в доме? Ты ни с кем не на свидании и не занимаешься сексом? – выпаливаю я.

Герман, озадаченный моими словами, удивлённо приподнимает брови.

– Если бы знал, то сказал. Но, как видишь, я одет. Голых девиц здесь нет, а хотелось бы. Да и на свидания давно не ходил, про секс, вообще, молчу. Ты рехнулась, Реджина? Молоко в голову ударило?

Облегчённо вздыхаю и, отталкивая его, прохожу в дом.

– Ты не представляешь, что со мной случилось. Мало того, что Дерик явился со своими требованиями секса, так ещё моя сестра спит с Дином, а Мег с Калебом. Ты можешь в это поверить? Паршивый день. Вот, держи, у меня рука отваливается. – Передаю сына Герману, и он улыбается ему.

– Они обе солгали мне. Сказали, что больны. Вирус у них. Никакого вируса не было, а я, как дура, поехала к ним, фрукты купила. И что в итоге? Одна голая носится по лужайке, у второй День святого Валентина. Как такое быть может? – возмущаясь, взмахиваю руками.

– А ты почему такой спокойный? Тебя что, это ни капли не трогает? Повторяю, Дин и Инга, Мег и Калеб! Ау! Герман!

Он пожимает плечами.

– Я знал.

– Что?

– Да, я знал, думал, ты тоже уже догадалась. Меган начала переписываться с Калебом после того случая, когда Дин заставил тебя приехать на остров. Они поддерживали общение…

– Таинственный друг по переписке, из-за которого она хотела стать лучше, – шепчу.

– Ага. Они живут вместе уже полгода, Реджина. У них серьёзные отношения. Они влюблены, – подливает масла в огонь Герман. Опускаюсь на край дивана.

– На самом деле, Калеб собирается сделать Меган предложение…

– Но её свидания. Ты же был зол, что она проводит время с твоими ребятами, – одними губами произношу.

– Именно потому, что они не могли сблизиться. Меган провоцировала Калеба на ревность. Он молча терпел, пока не сорвался. Это меня и злило. Американки, как же вы любите выводить мужчин на эмоции. Да, Нандо? Выбери себе альорку, они куда спокойнее, или англичанку, тётя Эни крайне уравновешена, но только не американку. Она высосет всю твою нервную систему. – Герман чмокает моего сына в лоб.

– Но… но…

– Да, насчёт Дина и Инги… Когда Дин узнал, что Ферсандр умер, то пошёл в её клуб. Там Инга решила его пожалеть. Жалеет до сих пор, и уж точно это не жалость. Они с первой встречи цеплялись друг к другу. Это был опасный звоночек, что между ними намного больше, чем они сами хотят признать. В итоге… как я и говорил когда-то, Дину нужна мамочка. Инга старше его, но мозгами, конечно, не блещет, хотя это именно то, что ему нужно. Забота. Ласка. Много секса. Твоя сестра идеальна для такого, как Дин. Тем более он снял с себя все обязательства перед страной, и Альоре ничего не грозит. Особенно ей не грозит королева в лице Инги. Поэтому я не вижу проблемы в их отношениях, – даря мне равнодушную улыбку, заканчивает он.

– Не видишь проблемы? Это огромная проблема, и я сейчас тебе объясню, в чём дело. Когда я…

– Чего вы так орёте? Привет, красавчик.

Осекаюсь и проглатываю слова, когда в гостиной появляется Сабина, одетая в лёгкое платье.

– Не ты, а вот ты. – Она подходит к моему сыну и треплет его за щёчку.

– От тебя никогда не дождёшься даже хорошего слова, так что я привык. – Герман с Нандо на руках отходит от неё на шаг.

– Привет, Реджи. Так чего кричишь? Дерик снова что-то эдакое выкинул? – Достав стакан с полки, она наливает в него воду и вопрошающе смотрит на меня.

Так, этот день может быть ещё хуже?

– Какого чёрта она здесь делает, Герман? Ты же сказал, что нет у тебя девиц и свиданий, – выдавливаю из себя.

– Ты спросила про голых девиц. Сабина одета. В остальном тоже не соврал, я сдаю ей комнату. Она живёт в моём доме и прибирает здесь, ещё и платит, – спокойно объясняет он.

– Что? Вы прикалываетесь? Вы же на дух друг друга не переносите? Нет… нет… – выставляю руку вперёд и нервно смеюсь. – Это же не очередной звоночек, да? Это не значит, что вы… вы сношаетесь и ничего не хотите мне об этом говорить?

Герман и Сабина переглядываются, а затем одновременно кривятся.

– Что с ней? – обращается она к Герману.

– Узнала, что Инга и Меган имеют постоянных половых партнёров. По её словам, я понял, что это было чересчур наглядно.

– Оу, жестоко. Ты как, Реджи?

Недоумённо смотрю то на одного, то на другую.

– Вы что, считаете меня умалишённой?

– Нет!

– Что ты!

– О, Боже мой, – хватаюсь за голову и издаю стон.

– Реджина, ты должна понимать, что Меган и Инга довольно взрослые женщины, и они не всегда будут при тебе. Они имеют право на личную жизнь…

– Я знаю, – скулю.

– И ты не можешь их заставлять испытывать стыд за тех, кого они выбрали, – подхватывает Сабина.

– Я знаю…

– К тому же ты тоже всегда занята, а жизнь продолжается. Каждый находит счастье, но порой не в самых подходящих людях, – говорит Герман.

– Да знаю я! – злобно повышаю голос и вскидываю голову.

– Тогда почему ты так расстроена? – удивляется Сабина.

– Потому что… потому что… это не впервые. Они всегда всё от меня скрывают, словно я изверг какой-то. Они обижают меня этим. Ни одна из них не видит во мне близкого человека. Это больше всего ранит, – горько делюсь.

– Реджина, всё не так. Инга и Меган знают, как и мы, что сейчас у тебя сложное время. Нандо, Дерик, другие проблемы, работа. На тебя слишком много свалилось за последний год, и мы просто старались уберечь тебя от очередных потрясений. Это заботой зовётся у нормальных людей.

– Заботой? Я вот привезла фрукты – это забота, а скрывать от меня важные аспекты своей жизни – заведомая ложь, которую терпеть не могу.

Сабина от моих слов едко хмыкает.

Зло перевожу на неё взгляд.

– Ну, ты же трахалась с Дериком за нашими спинами, вела войну против Дина и, ко всему прочему, убеждала каждого, что не способна испытывать никаких чувств. Так что, из всех нас именно ты патологическая лгунья, Реджи. Именно ты многое скрываешь и ничем личным не делишься, так почему же другие должны быть откровенными с тобой. Нет, не должны. Ты заслужила то, что получила. Ты забила на своих друзей и полностью утонула в своих страданиях по Дерику. Постоянно ноешь, как же сложно тебе с ребёнком и приносишь лишь проблемы, от которых все устали. От тебя все устали.

Мне становится неприятно от её слов. Они выбешивают до такой степени, что моё тело начинает потряхивать.

– Ты хочешь мне ещё что-то сказать по поводу того, что это я трахалась с Дериком, а не ты? – шипя, поднимаюсь с дивана. – Или ты хочешь вспомнить, что именно твой отец хотел пристрелить меня, к чёртовой матери, лишь из-за несостоявшегося секса с Дериком?

– Реджина…

– Или же тебе хочется обсудить, что ты привязалась к моей сестре и зацепилась за неё, морочишь голову Герману и обманывала всех похлеще меня? Выбирай любую тему, и я её поддержу, – рычу.

– Так, девочки, брейк. – Герман хватает меня за талию одной рукой и притягивает к себе.

– Я извинилась за отца, и он, кстати, мёртв. Надеюсь, это приемлемая плата для тебя за всё, что он сделал, или тебе нужно и меня убить, чтобы я тебе не мешала охмурять короля? Родила от него ребёнка…

– Сабина, я выгоню тебя из своего дома, если продолжишь, – предупреждающе вставляет Герман.

– Неужели, я не права? Ты сам говорил, что она ни черта не видит, а всё и так лежит перед её носом! Ты сам обвинял её в эгоизме и причинении вреда Дерику! Сам! Лицемер ты, Герман! Лицемер!

– Вреда? Прошу прощения? Вреда? – захлёбываюсь яростью и выпутываюсь из рук Германа.

– Да пошли вы все. Пошли вы все на хрен. Каждый из вас приложил руку ко всем моим бедам. Один до смерти напугал моего жениха и вынудил меня приехать сюда, подстроив все мои злоключения, предварительно ударив меня по голове. Другая даже глазом не моргнула, когда её брат пулял в мою лошадь камешки, отчего я чуть не умерла. Рассказывала, как влюблена в Дерика и как боготворит его, а на самом деле просто хотела его использовать, потому что так было выгодно. И я ни слова не сказала, пока она меня не довела. И дело даже не в том, что вы сделали, а в том, кем вы стали. Нет, никто из вас мне больше не нужен. Никто. – Рывком беру на руки своего сына.

– Реджина, это глупо…

– Иди на хрен. Так понятнее? И шлюху свою забирай с собой. Вы друг друга стоите. Лживые, эгоистичные сволочи, вот вы кто. Не смейте даже приближаться ко мне и моему сыну. Вы мне как были чужими, такими и остались. С меня хватит. Никто из вас не был рядом с Дериком и с Клаудией, когда Ферсандр умер. Вы спрятались, поджав хвосты. Вы, чёрт возьми, только разглагольствовать умеете о справедливости и честности. Но на самом деле появляетесь там, где веселье. Это низко. И вы оба омерзительны. Каждой твари по паре. Так вот, каждый из вас нашёл свою пару. Фу, – кривлюсь от отвращения и вылетаю из дома Германа.

Никогда не думала, что до этого дойдёт. Никогда не предполагала, что все ополчатся против меня и будут видеть во мне врага. Не отрицаю, что эгоизма у меня хватает с лихвой, но я всегда прихожу на помощь, если меня просят. Всегда! А они? Я окончательно разочаровалась в этих людях. В каждом. Они не хотят подпускать меня ближе, боятся, словно я чудовище. Разве я обязана принимать такой расклад? Нет, я не против их выбора, а против такого отношения к себе.