Четвёртая неделя для меня превратилась в ад, ведь приближается день крещения, и меня буквально рвут на части. Бесконечные ругань и споры по поводу того, кто будет крёстным; Клаудия со своими рюшечками и ужасными игрушками; педиатр, убеждающий меня, что мне стоит прекратить нервничать, иначе пропадёт молоко. Советы. Советы. И ещё раз советы. Меня тошнит от всего. Я готова схватить сына и сбежать из страны, только бы никого не видеть.

Тайна рождения наследника сохранена. Никто не подозревает, что он сын Дерика, а последний, видимо, абсолютно об этом забыл. Но ничего, я держусь. Крёстными сына стали Герман и Мег, я даже не лезла туда, потому что мне хватило ада, в который они превратили мой дом.

Меня вынудили запереть все ворота, включить сигнализацию и угрожать им, что если хотя бы кто-то появится, то я исчезну. Мои нервы сдают.

Я то плачу, то, как безумная, ношусь по дому, то жалею себя. Я осталась одна с Нандо, и, как оказалось, что это довольно сложно. Из-за моих, порядком потрёпанных, нервов он практически перестал спать, плохо ест и постоянно орёт. Каждую минуту я словно в аду. Мне не нужна ничья помощь… нужна только от одного. От Дерика. А он пропал. Только с моих радаров. Эни сочувствует мне и старается как-то поддержать, а вот Сабина лишь изредка присылает странные картинки, которые меня должны якобы рассмешить. Она ещё не приходила посмотреть ребёнка, не поздравила меня, и насколько я знаю от Эни, её вызвал Дерик, чтобы она находилась рядом с ним на официальных ужинах. Интересно, как я должна себя при этом чувствовать? Конечно, паршиво. Всё это сказывается на Нандо. Я понимаю, что изменить ничего не могу. Я сделала так, как хотел Дерик. Теперь ему волноваться о наследнике не нужно, зато развлекаться можно. А я? Я мать-одиночка со взвинченными нервами.

За неделю до дня рождения Дерика я всё же впускаю в свой дом Германа, шокированного синяками под моими глазами и бардаком в доме. Но он молча берёт и помогает мне. Прибирается, забирает Нандо и даёт мне время побыть одной в тишине.

Я, наконец-то, спокойно проверяю почту и разгребаю письма, принимаю ванную и наслаждаюсь тёплой водой, а не холодным душем в течение двух минут.

– Он спит, – говорит Герман и ставит передо мной тёплый чай и сэндвичи.

Благодарно ему улыбаюсь.

– Ты как?

– Хреново. Устала настолько, что готова нанять няню для него и для себя. Меня словно выжали за этот месяц, а ещё мне пришло приглашение на празднование дня рождения Дерика. – Кладу пригласительный на стол.

– Он закончил турне сегодня, но сказал, что задержится в Ницце, чтобы немного отдохнуть.

Криво усмехаюсь и качаю головой.

– То есть сын ему не нужен? Вот так он стремится проводить с ним время, – шепчу я.

– Реджина, ты не услышала меня. Он возвращается в Альору раньше запланированного времени. В последний месяц он старался быстрее всё закончить именно для того, чтобы быть рядом с сыном.

– Правда? – с надеждой спрашиваю его.

– Да. Всё наладится. Сейчас Нандо выйдет из постоянных стрессов, в которые мы же его и загнали, и всё успокоится. Дерику важен его сын. Он появится, тем более ты приглашена на его праздник. Это будет просто семейный ужин. Дерик надеется, что ты возьмёшь с собой сына.

– Он ещё мал для такого. Поэтому мы, скорее всего, останемся дома. Я напишу ему поздравление на открытке…

– Ты не можешь. Ты должна прийти.

– Герман, посмотри на меня. Я в ужасном состоянии, и явно, что меня в таком виде, не пустят даже на порог. Сносить унижения я не хочу и не буду. Теперь у меня есть сын, который намного важнее какого-то дня рождения, – резко осаждаю его.

– Что ж, твоё право, но Дерику будет неприятно, – поджимает губы Герман.

– Ничего, переживёт. Тем более у него есть Сабина, – едко фыркаю.

– Ты снова за своё? Сабина – ширма для Дерика, и всё. Между ними ничего нет.

– Мы просто об этом не знаем, и это, вообще, не наше дело. Я смирюсь, но Дерик обязан уделять внимание ребёнку. Это всё, чего я хочу. Я подписала все эти бумажки, где сказано, что у нас с ним совместная опека над Нандо. Это означает, что он должен отдавать ему столько же, сколько и я. А в последнее время от него даже сообщения не дождёшься. Уж прости, но я не поверю, что он настолько занят. Ответить на сообщение – дело двух секунд. Он этого не хочет. Если так пойдёт и дальше, то мне придётся напомнить ему о том, что он отец и пусть страдает так же, как и я. Это нечестно, – ударяю ладонью по столу.

– Слушай, я понимаю, что ты устала, и тянуть ребёнка одной сложно, но не будь настолько категорична к Дерику. Он приедет и найдёт время. Он не такой плохой, каким ты его сейчас хочешь выставить. Мне, к слову, тоже неясна причина холода между вами в последнее время, но, видимо, он тоже вымотан. Дай вам обоим время прийти в норму.

– Конечно, у него нет забот, как у меня…

– Он заботится обо всей стране, а не об одном младенце!

Открываю рот, чтобы накричать на Германа и высказать всё, что думаю, но не позволяю себе этого. Он прав. Я просто законченная, обиженная эгоистка. Сама всех разогнала.

На глаза непроизвольно наворачиваются слёзы. Герман придвигает ближе стул и обнимает меня.

– Поплачь. Ты вся на нервах, Реджина. Подумай о ребёнке. Он чувствует твоё настроение. Поплачь, в этом нет ничего зазорного.

Он гладит меня по спине, и я, как маленькая девочка, прижимаюсь к нему, чтобы отдать то напряжение, каждую сложную минуту и собственное недовольство происходящим. Никогда не думала, что превращусь в такое растёкшееся дерьмо, но и со мной это случилось. Послеродовая депрессия подкралась незаметно, и умом я понимаю это, но мне так нужен Дерик. В эту минуту. В это время. Я хочу к нему. Хочу так же сидеть рядом с ним и жаловаться на то, как мне плохо без него. Но, увы, у меня есть другой человек рядом, который не осуждает меня за слабость, и показать ему её совсем не стыдно. Вероятно, после родов для Дерика я перестала существовать, как женщина. Это было ошибкой. Моей ошибкой, ведь сколько бы раз ни убеждала себя, что обязана держать свои чувства при себе, они продолжают жить к нему. Наверное, это тоже опыт, быть отвергнутой любимым мужчиной, но ведь и с этим тоже можно жить. Такое тоже бывает. Это тоже должно случиться, чтобы обнулить себя и свои мысли. Это помогает.

Я смогу. Я не сдаюсь и не стушуюсь перед сложностями. Я сильная. У меня есть сын, и я буду жить для него. Один человек в этом мире будет меня любить настолько же сильно, как и я его. Нандо. То, что мне осталось от Дерика навсегда. Некоторым и так не везёт, а я сохранила это. Я выдержала и сейчас сдаваться не имею права.

– Я пойду на день рождения, – уверенно произношу.

Герман оборачивается, держа на руках моего сына, и улыбается мне.

– Правильное решение, Реджина. Пора начинать двигаться дальше, с Дериком или без него. У тебя есть смысл делать это. – Он указывает взглядом на моего сына.

Он прав. Пришло время брать себя в руки.

Глава 22

– Вы уверены, что с ним всё будет хорошо? – спрашивая, бросаю взгляд на трёх горничных и Нандо, лежащего на кровати.

– Конечно, они проинструктированы лично мной, и ты оставила молоко. К тому же мы будем недалеко от них. – Клаудия мягко улыбается мне, подталкивая в спину.

Хмурясь, ищу хотя бы один повод не позволить случиться подобному, но все они учтены, и заранее на них есть противодействие. Оставить сына с непрофессиональными сиделками, которые наняты прибираться в замке и вытирать пыль, та ещё идея, но вариантов у меня нет. Сегодня день рождения Дерика, и я не изменила своего решения. Я приехала в замок ещё в обед, чтобы дать возможность отцу увидеться с сыном, но его нигде не было. Он находился в одном из графств и урегулировал какие-то вопросы, как и получил поздравления там. По словам Клаудии, Дерика буквально разрывают на части, как только он ступил на землю Альоры, вовлекая в самые разные дела. Ферсандр тоже вёл дела страны, но в решении серьёзных вопросов не участвовал. Клаудия попросила его не беспокоить, так как очень боится за его состояние, которое в любой момент может ухудшиться. На самом деле король сильно похудел за это время. Он сдаёт позиции, и скрывать его болезнь попросту уже невозможно. Но, так как есть Дерик, никто, в частности Ван Досс, не покушается на суверенитет страны и корону. Эни довольно сильно озабочена тем, что он как раз метит на трон, благодаря своей дочери, которая имеет какое-то суперважное правительственное задание. Слава богу, что Ван Досс не в курсе о существовании Нандо. Его не пригласили на праздник, исключив министров и других, не являющихся членами семьи. Так что волноваться пока не о чем, кроме как, о предстоящей встрече с Дериком.

Мы с Клаудией направляемся в бальный зал, где сегодня накрыт длинный стол на дюжину персон. Это меня радует, но в то же время странно, что вся моя семья тоже присутствует здесь. Инга, Мег, Дин, Эни и её жених, Герман, королевская чета, я, Калеб. Я предполагаю, что, конечно же, будет и Дерик, но кто ещё? Сабина? Вероятнее всего.

– Вау, вот это сиськи. – Играя бровями, ко мне подходит Инга.

– О да, они стали на пару размеров больше. Не потеряешь? – усмехается Мег, делая глоток шампанского.

– Дамы, ведите себя прилично. Реджина, рада тебя видеть. – Эни целует меня в щёку и шепчет на ухо: – Я с ними согласна. У тебя всегда было что показать, теперь же я волнуюсь о состоянии всех мужчин за столом.

Смеюсь, качая головой, и поправляю вырез строгого тёмно-синего платья, в которое я влезла.

– Итак, альорцы снова обрели Дерика в своих рядах. Только где именинник? – Герман подходит к нашей компании. Его ладонь ложится мне на талию, и я озадаченно бросаю на него взгляд. Его же прикован именно к моему вырезу.

– Хм, мои глаза выше, парень, – хмыкая, сбрасываю его руку, и он, кашляя, прочищает горло.

– Я не виноват. Они сами туда упали, – отвечает Герман, краснея, и отворачивается, а девушки хихикают.