Лина Мур - Скандальный Альянс

– Ты меняешь тему, Реджина, и я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. О ревности Дерика говорить не буду, но он тоже не дурак, как и я. Ты слишком озабочена тем, чтобы всем было хорошо, но только не тебе. Ты страдаешь больше остальных и радикально изменила свою жизнь. Взяла на себя непосильную ношу, а это не всегда хорошо. В твоём случае ты будешь до последнего врать всем вокруг, и даже себе, что всё в порядке, но при этом переживая всё внутри. Я хочу знать, о чём? Это важно для меня, Реджина, только для меня. Ты мой друг, и я хочу уберечь тебя от каких-то неосознанных поступков.

– Это очень мило с твоей стороны, Герман, но в данный момент я переживаю только из-за того, как там мой ребёнок и когда он появится. Это всё. Кристин абсолютно не расстроила меня, она совершенно справедливо задумалась о будущем ребёнка. Это важно и для него, и для Дерика, и для страны. Так что я просто надеюсь, что Дерик меня услышал и понял, что хочу оставить выбор малышу. Не хочу загонять его в рамки, вот и всё. – Врать в глаза Герману и другим я уже привыкла. Сначала было не по себе, а теперь стало так просто. Убеждать всех в том, что я нормально отношусь к своему положению в Альоре и имею негласный статус бывшей любовницы, что у меня приравнивается к потаскухе, стало уже привычно. Но вот с Дериком всё куда сложнее. Врать ему сложно, и именно это разрушает меня. И в то же время Кристин права, я не должна мешать ему. Ребёнок не должен вставать на пути счастья Дерика. Я не позволю. Пусть меня осудят за эти слова, но он, действительно, заслуживает счастья, и я сделаю для этого всё, что от меня зависит. Если надо, то буду улыбаться на его свадьбе или уеду, когда он кого-то полюбит. Сильно. Не меня. Мысли об этом причиняют боль. Снова и снова. Кажется, я всё же испытываю к Дерику какие-то серьёзные чувства, раз до сих пор не смогла после его выходок, обвинений и оскорблений, забыть о нём. Это глубокое поражение сердца. Мне с этим жить. Только мне.

Июльский воскресный день встречает меня ярким солнцем, множеством туристов и начавшимися полмесяца назад пробками. Это самый «сочный» период для Альоры. Море уже нагрелось настолько, что порой я могу купаться в нём только ранним утром, пока не начались жара и духота в городе. Хотя жара тоже относительная, но солнце печёт, и это вынудило меня уйти с работы пару недель назад, потому что мне было там настолько душно, что дело доходило до обморока. В моём доме была привычная прохлада из-за близости гор и окружающего леса, так что выбраться куда-то поближе к людям, для меня праздник.

– Леди Реджина…

– Калеб, ещё раз так назовёшь меня, стукну. Я думала, мы прошли уже период официальных кличек. – Подставляю щёку, и парень с улыбкой целует меня в неё. Я уже привыкла к тому, что здесь все целуются при встрече и при прощании. Так что особых эмоций не возникает.

– Как ты? Лето катастрофически, даже аномально жаркое. – Предлагая руку, Калеб ведёт меня к длинному столу в его американском кафе, где в это время его парни собираются на ланч, а те, что отсутствуют встречаются вечером, когда сдадут смену. И мне нравится с ними обедать, хотя я не всегда могла делать это раньше, потому что работала, но сегодня это для меня особенно важно. Одиночество в последнее время убивает. Дерик стал реже появляться. Насколько я знаю от Эни, сейчас у него проходят сложные переговоры по урегулированию ошибок Дина, и обсуждению возможности дать второй шанс Альоре. Поэтому я лишь молюсь, нет, в Бога до сих пор не верю, но как бы молюсь за то, чтобы у него всё получилось.

– Детка, ты уже едва ходишь, – замечает Инга, когда я сажусь на стул.

– С каждым днём сложнее. Живот, словно каменный, особенно сегодня. Порой хочется просто остановиться и не двигаться. Даже спать нормально не могу. Всё болит, – признаюсь я.

– Напомните мне, когда я захочу детей, как это было с тобой, Редж, – кривится Мег.

– Это всего на каких-то пару месяцев. Можно перетерпеть. Главное, результат. И ещё я безумно голодна.

Делаю заказ на полноценный обед с картошкой, политой соусом и посыпанной сыром, бургером с двумя бифштексами и большим количеством помидоров.

Отпив воды, потираю поясницу. Она нещадно ноет второй день. Порой приходится использовать свечи, которые выписали мне в госпитале. Иначе не заснуть.

– Что нового? – интересуюсь, бросая в рот картошку.

– Заработала миллион евро чистыми с момента открытия клуба.

– Вау, здорово. Ты у нас теперь богатая, – смеюсь я.

– Думаю исследовать другие графства и узнать, как можно на них заработать. Клуб сейчас приносит доход без моего вмешательства, и мне скучно.

– Мда, впустили в Альору американцев, – усмехается Мег.

– Тебя тоже не видно. Признавайся, чем занята, – пихаю её в бок.

– Купаюсь, загораю и помогаю Эльме наладить работу отеля. Мы побили рекорд. Все места полностью забронированы до середины сентября. А также набрали несколько человек, которые будут обслуживать гостей, и включили в услуги полноценное трёхразовое питание. Отремонтировали лаундж-зону на крыше и ресторан. Полье теперь работает на себя.

Киваю, улыбаясь Мег. Надо же, они добиваются всего чего хотят, а я снова безработная и до сих пор глубоко беременная. У меня пока нет целей. Они не появились, вообще. Мне нравилось кафе, но работать там постоянно официанткой и помощницей мадам Годфри точно не моя мечта. И где же она на самом деле? Видимо, потерялась где-то по пути ко мне. Наверное, я немного завидую им, ведь они живут, двигаются вперёд, и в их жизнях постоянно происходит много интересного. В моей же – успеть бы добежать до туалета. Кстати, я снова туда хочу.

Пока Мег и Инга обсуждают какие-то свои дела, болтая параллельно с мужчинами из службы безопасности и Калебом, я, кряхтя, иду в уборную. Как же это уже надоело. Я чувствую себя то больной, то недееспособной, что, в принципе, одно и то же. Я понимаю, что это временно, но… обидно. Я, человек, который всегда стремился к достижению своих целей, столько пахал, чтобы теперь превратиться в чёртову домоседку с отёкшими лодыжками. Наверное, я эгоистка. Жаловаться в такой ситуации – попросту идиотизм. Каждый день мне привозят свежие фрукты, овощи и мясо, а порой и готовые блюда из ресторанов, чтобы я больше отдыхала. Но… есть «но», я недовольна тем, в кого превратилась. Это так унизительно, зависеть от мужчины, который даже не звонит мне.

Вернувшись обратно за столик, тихо принимаюсь за еду, довольствуясь тем малым, что мне осталось. Пища. Да, я и так прилично набрала в весе из-за беременности, но отказаться от сочных бургеров не могу. Пироги уже поперёк горла, теперь моя отдушина мясо. Много мяса…

– Чёрт, – шепчу, держа в руках бургер. Моё тонкое белое платье из хлопка моментально намокает. Я чувствую, как по моим ногам текут обильные струйки.

– Эй, здесь кто-то воду разлил, – возмущаясь, Мег отодвигается и встаёт со стула.

Тяжело вздыхаю и кусаю бургер.

– Боже, можно вытереть? Редж? – Мег, заглянув под стол, с недоумением смотрит на меня.

– Ты что…

– Такое бывает у беременных. Ребёнок давит на мочеиспускательные каналы, и они могут…

– Это отошли воды, но спасибо, сестрёнка, умеешь же ты вселить уверенность в беременные каналы, – хмыкаю, пережёвывая бургер.

– Что?

– Редж!

Они обе взвизгивают, привлекая слишком много внимания.

– Тебе нужно немедленно в госпиталь, Редж!

– Так, мы не паникуем. Что нужно делать?

– Сначала я поем, а потом поеду. Время ещё есть. Это всего лишь воды, – отвечаю, пожимая плечами и облизывая пальцы.

Они в шоке и с недоумением смотрят на меня. Отреагировав на их довольно громкие высказывания, рядом появляется Калеб.

– Что у вас происходит?

– Она рожает! Рожает! – кричит Инга.

– Что? Реджина, немедленно едем в госпиталь…

– Она не хочет ехать, потому что ещё не набила свой желудок. А ты в курсе, Редж, что навалишь кучу, когда будешь тужиться? – перебивает его Мег.

– Не порть аппетит. Что естественно, то не безобразно, слышали о таком? Успокойтесь. Сумка всегда со мной, она в машине. Вряд ли мне дадут что-то поесть в ближайшее время, а потом будет диета, чтобы у ребёнка не было колик. Поэтому все замолчите и дайте мне насладиться последней возможностью поесть жирной еды, – равнодушно отвечаю и жую картошку, смотря на них.

– Это идиотизм, – шепчет Мег, качая головой.

– Я сообщу, что мы скоро будем.

Калеб уходит, набирая номер госпиталя и вызывая моего врача.

Кривлюсь от очередного давления внизу живота.

– Итак, у меня схватка. Начнём подсчёт. – Достаю из сумки мобильный и открываю программу.

– Редж, у тебя шок, да? Я понимаю, дорогая, но сейчас ты должна…

– Поесть. У меня не шок. Я в порядке. Схватки несильные, я живу с ними уже больше месяца, так что всё окей. Дайте, поесть, – недовольно бурчу, сидя мокрой ниже пояса. Меня это абсолютно не смущает. Вообще, в тот момент, когда отошли воды, я даже облегчение почувствовала. Беременность подошла к концу, и в ближайшие сутки я увижу своего ребёнка. Больше ему ничего не будет угрожать внутри меня. Я его не потеряю. Не причиню ему вред тем, как сплю. Он в порядке. Это радует, видимо, только меня, потому что паника, отражающаяся на лицах Мег и Инги только возрастает. Они меня сейчас жутко раздражают, если честно. Как будто не видели, как люди едят. Я же умру с голоду, если сейчас его не утолю. Да и калории сброшу, пока буду рожать. Но под их взглядами, к которым присоединяется ещё один, Калеба, аппетит пропадает.

Щёлкаю снова на кнопку.

– Двадцать одна минута между схватками. Это очень много, когда будет восемь, тогда и поеду. Что мне там делать?

– Рожать! Получить квалифицированную помощь! Проверить, как там ребёнок! – говорит Калеб.

– Вы знаете, сколько летальных случаев бывает при родах? Я вот читала статью, где говорилось…

– Она больная. Просто больная. Мало того, что отказывается ехать в роддом, так ещё и говорит о смерти. Сделай что-нибудь! – Мег толкает Калеба ко мне.