Он лежал сверху, обхватив ее одной ногой, а потом повернулся на бок и прижал к себе, не прерывая их интимной близости.

— Боже, Мередит, какая же ты необыкновенная женщина!

Она не могла ни говорить, ни двигаться, ни думать, ни даже дышать. Он был везде, где ей хотелось, вокруг нее, внутри, у нее в голове, в ее сердце и душе. Возможно, это и ужасная ошибка, но она будет бережно хранить ее в своей памяти всю жизнь, какими бы ни оказались последствия.

— Обычно я не ложусь в постель с человеком, с которым не очень хорошо знакома, — сказала она, обретя наконец голос и играя волосами у него на груди.

— Я тоже. — Йен крепко прижал ее к себе. — Но ты заставила меня потерять голову.

Он поцеловал ее в лоб.

— Как ты думаешь, может Синклер жениться на Макрей так, чтобы это не вызвало войны между кланами?

Мередит замерла. Жениться? Он это серьезно?

— Ты делаешь мне предложение?

— Ага, делаю.

— Но… но мы едва знаем друг друга.

— А по‑моему, мы только что очень хорошо познакомились.

Сердце Мередит забилось быстрее. Можно ли ему верить? Провести с ним время в постели уже не очень‑то хорошо, но так поспешно выйти за него замуж? Что, если это обернется катастрофой?

Она уперлась ладонью ему в грудь и немного отодвинулась.

— Ты говорил, что нам надо поговорить о чем‑то серьезном. Ты это имел в виду?

Йен тоже отодвинулся, и она задрожала от холода. Тогда он накинул сверху покрывало и снова прижал ее к себе.

— Нет, я думал о другом.


На самом деле Йен Синклер сам был до крайности удивлен своим предложением. Разумеется, он собирался когда‑нибудь жениться — когда‑нибудь в будущем, но только не сейчас, так как у него на это просто не было времени.

И вот явилась Мередит Макрей‑Уэнтворт, и женитьба сразу же показалась ему самым логичным шагом в его жизни… если только им удастся решить один важный вопрос.

Йен прижал ее к себе и — будь что будет — ринулся вперед.

— Ты когда‑нибудь слышала о такой компании «Новые горизонты»?

— Нет, но видела ее рекламу по телевидению. А что?

— Они хотят купить мой замок.

— Зачем? — Глаза Мередит округлились от удивления.

— По той же причине, по которой они хотят завладеть землей деревни, — чтобы выгнать нас и устроить здесь курорт.

Мередит рывком села и прижала покрывало к груди.

— Ах, так этот скользкий проныра хочет столкнуть нас лбами!

— Ты говоришь об Энгусе Стюарте, не правда ли?

Она повернулась к нему, и он увидел, как горят ее глаза.

— Что он тебе предложил? Или лучше сказать, чем он тебя запугал?

В это мгновение Йен окончательно понял, что Мередит не имеет никакого отношения к шантажу Энгуса Стюарта, и его сердце возликовало. Он наблюдал за ее реакцией: удивление на ее лице то и дело сменялось отвращением и ненавистью.

— Такого ничтожного, гнусного негодяя я еще в жизни не встречала, — наконец заявила она.

— А я‑то считал, что ты леди и не умеешь ругаться, — поддразнил ее Йен, в душе полностью соглашаясь с определениями, которые дала Мередит Стюарту. Но откуда ей вообще было известно о Стюарте? Наверное, до нее дошли разговоры жителей деревни. — Теперь твоя очередь, — потребовал он. — Что ты знаешь обо всей этой истории?

— Ну, Стюарт приехал в деревню и стал уверять моих родственников, что их собственная земля им не принадлежит и что ты, всесильный граф Синклер, собираешься силой отнять ее у них. Он сказал также, что ты собираешься превратить деревню в курорт для иностранных туристов, и ни словом не обмолвился о пароходной компании «Новые горизонты».

Теперь настала очередь Йена возмутиться:

— Какая мерзость! Мне бы и в голову не пришло ничего подобного!

Мередит скользнула под покрывало и прижалась к нему. После долгого молчания она прошептала:

— Я должна извиниться перед тобой, потому что, как и все Макрей, сомневалась а тебе, не зная, говорил Энгус правду, или это была ложь. Я пыталась выяснить это вчера вечером, когда намеренно завела разговор о туризме.

— Мне тоже надо тебе кое в чем признаться, — ответил Йен, прижимая ее к себе и целуя в голову. — Стюарт явился ко мне в офис через день или два после твоего приезда в Корридан. Когда он начал мне угрожать, у меня возникла мысль, что такое совпадение слишком подозрительно — два чужака появились в деревне почти одновременно. Я даже подумал, что вы как‑то связаны, что он, возможно, тебя нанял.

— Что? Как ты…

— Погоди. У нас нет времени на ссоры. Вчера я убедился в том, что ты не имеешь никакого отношения к плану превращения деревни в курорт, и к тому же, — добавил он с улыбкой, — ты украла мое сердце.

Она еще крепче прижалась к нему, но от этого ему стало только труднее сделать признание.

— Сегодня, когда я узнал, что пароходная компания принадлежит американцам, мои подозрения вспыхнули с новой силой. Одно дело считать, что какая‑то иностранка собирается обмануть меня, и совсем другое — что после вчерашнего вечера ты перестала быть просто иностранкой. Понимаешь, я влюбился в тебя, и мне невыносимо подозревать, что на самом деле ты просто очень красивый враг. — Он помолчал, а затем добавил: — Вот о чем я хотел с тобой поговорить.

— Так кто же я? — Мередит лукаво посмотрела на него. — Друг или враг?

— Разве я сделал бы предложение врагу?

— Я — Макрей, — напомнила она, — и когда ты делал мне предложение, ты еще ничего не знал о плане Стюарта.

— Я знал тебя, а большего мне и не нужно.

Глава 10

Через некоторое время Йен навестил Мередит. Они провели вместе почти весь день, то обсуждая план захвата американской компанией Корридана и замка, то занимаясь любовью и разговаривая о вещах, которые еще вчера могли показаться обоим просто невозможными. Мередит, полностью освободившейся от своих сомнений насчет Йена, удалось убедить его отложить всякие разговоры о свадьбе до того времени, когда разрешится спор о земле и уладятся недоразумения между Макреями и Синклерами.

— Иначе у наших кланов появится еще одна причина для ссоры. Вряд ли кому‑нибудь здесь понравится то, что мы с тобой решили пожениться.

Она утаила от него, что действительной причиной отсрочки свадьбы являлась слишком уж большая стремительность, с которой все происходило. Она знала, что влюбилась в Йена, но замужество — это совсем другое дело…

Когда, сев в машину Йен отъехал от ее дома, Мередит долго смотрела ему вслед — она уже по нему соскучилась. Может, именно так себя чувствуешь, выйдя замуж?

Закрыв дверь, она окинула взглядом свой уютный домик. Всего несколько дней назад ей совсем нетрудно было бы здесь остаться, а сейчас она пыталась отговорить себя от этого. Но почему? Ответ один — страх. Свое предложение Йен сделал в минуту наивысшей близости, но являлось ли это его истинным желанием — они ведь почти не знают друг друга.

И все‑таки вот так, с ходу, отмести его предложение вряд ли правильно — было в этом человеке нечто такое, чего она не встречала ни в одном мужчине. Между ними существовала какая‑то невидимая нить, которая связала их в ту самую минуту, как они увидели друг друга. Интересно, а он это почувствовал?

Занятая этими мыслями, Мередит машинально переоделась, машинально заварила чай, удивляясь тому, как быстро иногда меняются приоритеты. Ее взгляд остановился на старинном сундучке, в котором хранились памятные вещи клана Макреев. Может ли мужчина из клана Синклеров жениться на девушке из клана Макреев так, чтобы при этом кланы не начали воевать? Она вспомнила мрачное выражение лица Роберта Макрея в тот момент, когда он застал у нее Йена, и то, как ее избегали потом жители деревни. Интересно, что явилось первопричиной столь долголетней вражды? Подняв крышку сундучка, девушка стала один за другим доставать из него предметы старины. Она гордилась своим происхождением, своими корнями, но ей была непонятна эта вражда; из‑за нее содержимое сундучка казалось ей немного потускневшим.

Добравшись до старинной шерстяной скатерти, Мередит достала ее и, осторожно развернув, расстелила на диване. Хотя скатерть за два века слегка пожелтела, она все еще была произведением искусства: выткана вручную и вышита по краю узором в виде широкой каймы.

Мередит поднесла скатерть к глазам, чтобы рассмотреть поближе мелкие стежки, и вдруг поняла, что по краю были вышиты кельтские буквы, которые складывались в слова, в свою очередь образовывавшие предложение. У нее перехватило дыхание.

Найдя начато вышивки, она принялась медленно читать вслух слова, а когда прочла всю кайму до конца, ей стало ясно, что это была история молодого конокрада, который избежал повешения, женившись на некрасивой дочери лэрда.

Имя лэрда — Дункан Макрей, имя вора — Питер Синклер. Но как это могло быть?

Мередит принялась читать дальше. Вышивала узор, видимо, не кто иная как некрасивая дочь лэрда, и поэтому следующие строчки оказались более мрачными. Вскоре после того как она вышла замуж за вора, ее родители умерли, а вор убил ее брата — законного наследника — и завладел землей и замком.

Замком Даниган. У Мередит начали дрожать руки. Питер Синклер очень скоро очистил землю, которую занимали главным образом Макрей. Деревню разграбили и сожгли, а на этом месте стали пасти огромные стада овец.

Уронив край скатерти, Мередит сидела и думала о том, что Энгус Стюарт не лгал. Если то, что вышито на скатерти, верно, один из Синклеров и вправду украл замок и землю у Макреев, и тогда Йен не является владельцем замка.

Но если Питер Синклер завладел землей с одобрения правительства, как это часто бывало в старые времена, тогда у жителей деревни нет прав на землю в случае отсутствия документа, свидетельствующего о том, что они купили эту землю у Синклера.