— Интересно, где сейчас витают ваши мысли.

Ее низкий вкрадчивый голос произвел на Майкла такое же действие, какое могло бы оказать прикосновение ее пальцев к самым интимным частям его тела. Он смущенно переступил с ноги на ногу.

— Не думаю, что вы и впрямь хотите это знать.

Взгляд Элизабет задержался на его лице. Дразнящая улыбка на ее губах лишь подстегнула воспаленное воображение Майкла. Подавив стон, он повернул голову и обвел глазами зеленый луг, за которым темнели деревья. Если Аластер не образумится, Элизабет станет женой другого мужчины. Ему нечего ей предложить. А эти мысли…

Дьявольщина! Эти мысли будут преследовать его до тех пор, пока он не состарится и не станет слишком дряхлым и немощным, чтобы обладать ею хотя бы в воображении, в своих фантазиях, глядя на ее фотографии. Майкл тяжело перевел дыхание. Ему придется с этим смириться. Покорно принять свою судьбу. Так говорилось в его сегодняшнем письме.

— Боже, как вы тяжко вздыхаете, — усмехнулась Элизабет. — Теперь я сгораю от любопытства. — Она снова поднесла к губам бокал, и Майкл в который раз подумал о том, что ее бесчисленные бокалы с вином столь же красноречивы и предсказуемы, как гримасы на лице скверного игрока в покер. Быть может, спиртное помогает ей забыться, избавиться от боли? Элизабет отвела глаза и тихо произнесла: — Пожалуй, лучше выбрать более безопасную тему для разговора.

— Конечно. — Вцепившись в перила, Майкл откашлялся и расправил плечи, подавляя желание прикоснуться к Элизабет. В золотистых лучах заката она казалась прелестной лесной нимфой, хрупкой, изящной, совершенной в своей красоте. Майкл знал: красота ее лица никогда не перестанет изумлять его. Однако выше всего он ценил ее острый ум, неподражаемую изощренность мысли.

Эта женщина казалась непостижимой загадкой. Он должен был ее разгадать.

— Так вы махнули на Уэстона рукой? — спросил он.

Элизабет пожала плечами.

— К нему не подступишься.

— А Холлистер?

На лице ее мелькнула гримаса досады.

— Думаю, я предпочла бы Уэстона. Интерес Холлистера ко мне слишком… откровенен.

Объяснение звучало нелогично. Склонить «подходящего холостяка» к женитьбе можно, лишь подогревая его интерес. Но Майкл не собирался указывать Элизабет на изъян в ее рассуждениях. Более того, ее замечание показалось ему весьма обнадеживающим.

— Значит, Уэстон. — Про себя Майкл согласился с Элизабет, Уэстон не поддавался ее чарам. Пристально наблюдая за приятелем в последние дни, Майкл заметил, что тот оказывает знаки внимания Джейн Халл. — Не сбрасывайте его со счетов. Возможно, вы просто неверно взялись задело.

— Я говорила вам…

— Позвольте мне взглянуть, как вы действуете.

Элизабет изумленно округлила глаза.

— Вы говорите о… кокетстве?

— Совершенно верно.

Элизабет улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами и тотчас сделавшись похожей на озорную девочку.

— Правда?

Майкл ободряюще махнул рукой:

— Начинайте.

— Что ж, хорошо. — Отставив бокал с вином, Элизабет повернулась. Отойдя на несколько шагов, она опустила голову и бросила через плечо застенчивый взгляд.

Если Уэстона не тронула эта уловка, он просто ходячий мертвец.

— Ужасно, — заключил Майкл. — Вы слишком явно улыбаетесь.

Элизабет быстро повернулась, уперев руки в бока.

— Я вовсе не улыбалась!

— Нет, улыбались. Пусть одним уголком рта, но и этого слишком много. Полуулыбка еще опаснее, потому что складывается впечатление, будто вы скрываете какую-то тайну. А соль в том, разумеется, чтобы выглядеть так, словно ваша прелестная головка совершенно пуста.

Элизабет хмуро скрестила руки на груди.

— Это и есть ключ к сердцу Уэстона?

— Боюсь, что так, — вздохнул Майкл, пытаясь вызвать в голосе сочувствие. — Старина Уэстон любит простоту. — Бедняга ошибочно полагал, что нашел ее в Джейн Халл. Оставалось лишь пожелать ему удачи.

Элизабет недоверчиво покачала головой.

— И вы в самом деле хотите, чтобы я вышла замуж за такого человека?

«Нет, — подумал Майкл. — Не хочу».

Но он не мог открыться Элизабет, пока не получит ответа от Аластера. Поэтому он промолчал, глядя ей в глаза. Она поняла свою ошибку и догадалась, что означает его молчание.

Пряча взгляд, она поспешно вернулась к креслу и, взяв в руки бокал, осушила его одним глотком. Потом Элизабет огляделась. Майкл уже знал: она ищет колокольчик, чтобы вызвать лакея и потребовать еще вина.

Он не хотел участвовать в этом. Не хотел быть тем, кто, пусть и невольно, вынуждает ее искать утешения в выпивке. К счастью, теперь он знал, как отвлечь ее.

— Вы должны понаблюдать за Джейн, — сказал он. — Ей прекрасно удается изображать невинность, принимая кокетливые позы.

На мгновение Элизабет замерла, потом повернулась к нему, забыв о колокольчике и о пустом бокале.

— Джейн? Так вы уже зовете друг друга по имени?

— Не на людях, — ответил Майкл, что было чистой правдой. Впрочем, наедине они с миссис Халл тоже не обращались друг к другу по имени, но Майкл не счел нужным упоминать об этом.

— Вот как? — Элизабет посмотрела ему в глаза. — Значит, притворство переросло в нечто большее? — Ее голос звучал весело. Подозрительно весело. Майкл немного подождал, и, как и следовало ожидать, на лице Элизабет появилась улыбка, ее надежная маска. — Какая чудесная новость!

— Не говорите глупостей, — отозвался Майкл. — Я и Джейн Халл… это был бы союз, заключенный в аду, а не на небесах.

— А может быть, и нет. — Она отставила в сторону бокал. — Возможно, вы прекрасно подошли бы друг другу. Ваш брат одобрил бы этот брак, а значит, вы получили бы деньги, которые нужны, чтобы сохранить больницу. А миссис Халл вошла бы в одно из самых знатных семейств Англии. Весьма удачный союз, с какой стороны ни посмотри.

Майкл не знал, что на это сказать. Честный ответ вызвал бы лишь ощущение неловкости.

— Конечно, вы забыли, что брак без любви нельзя назвать удачной сделкой.

Элизабет коротко, резко рассмеялась.

— Вы выбрали не лучшую паству для проповеди, сэр. Кажется, вы забыли, какова моя цель.

— Я не забыл ваших идеалов, — мягко возразил Майкл. — Я слышал, как вы говорили о своих родителях. — И это испугало его, понял он вдруг. Ибо мечта об идеале — единственное, что могло бы убедить Элизабет отказаться от блестящей партии с богатым аристократом. А мужчине чертовски трудно соответствовать ее идеалам, в особенности если он ничего не знает о счастливых брачных союзах.

Взгляд Элизабет не отрывался от его лица. Майкл скупо улыбнулся в ответ. Она отступила на шаг, повернулась и потянулась за колокольчиком, забытым на балюстраде террасы. Но Майкл оказался проворнее и схватил ее за руку прежде, чем Элизабет успела позвонить.

Она замерла. Ее запястье казалось пугающе тонким. Удивительно, что в таком хрупком теле заключена яростная, бурлящая жизненная сила, подумалось Майклу.

— Послушайте, я помню об этом, — тихо произнес он, тщательно взвешивая каждое свое слово в отчаянной надежде выиграть хоть немного времени для них обоих. Даже если Аластер заартачится, можно будет найти какой-то выход, уладить вопрос с деньгами, но это потребует времени. — Ваши финансовые трудности не настолько велики, чтобы нельзя было дождаться Следующего светского сезона. Настанет март, и в Лондоне будет полно состоятельных холостяков. Вам нет нужды связывать себя…

— Нет, я должна, — процедила Элизабет сквозь зубы. — Вы думаете, я выбрала этот путь, потому что мне он нравится? Я хорошо знаю, что мне нужно.

— Но выйти замуж без любви, только ради…

Элизабет вырвала руку.

— Не смейте поучать меня! Только не вы! Майкл де Грей, сказавший, что брак — самое надежное лекарство от любви!

Майкл тяжело вздохнул.

— Я не говорил этого вам, Элизабет.

— Но я слышала вас. Вы говорили с убеждением. И несомненно, не впервые. Это ваша жизненная философия, так сказал Санберн!

— Если только… — «Если только речь не идет о вас». — Главное, правильно выбрать женщину, — медленно произнес Майкл. «Боже! Мы лишь мучаем друг друга. Проклятие! Это невыносимо».

— И что это значит? — спросила Элизабет. — Так вот почему вы отказываетесь уступить требованиям вашего брата? Вы живете в ожидании встречи с правильной женщиной?

Майкл молчал, неотрывно глядя на нее, сдерживая слова, готовые сорваться с его губ, и отгоняя прочь мысли, которые не мог высказать. Элизабет подняла голову и гордо, едва ли не дерзко вздернула подбородок. Несколько долгих мгновений они смотрели друг другу в глаза. Майкл первым отвел взгляд, до боли прикусив язык. Странно, что он не ощутил вкуса крови во рту.

— Что ж, — произнесла Элизабет. — Желаю вам удачи, милорд. Возможно, ожидание не разочарует вас. Как вы верно упомянули, грядущий сезон сулит блестящие перспективы, даже мужчины получат возможность поправить свои денежные дела.

Майкл повернулся к ней так резко, что она вздрогнула.

— Черт возьми, Элизабет! Вы хотите, чтобы я высказал все начистоту? Я ведь это сделаю, вы знаете. Я скажу это вам и любому, кто пожелает услышать, включая моего брата.

Ее молчание, упрямое и вместе с тем малодушное, отозвалось в нем болью, глухой досадой, будто Элизабет подвела его к краю обрыва и отступила. Он схватил ее за локоть и притянул к себе, зарывшись пальцами в густую копну волос. Прическа ее сбилась, шпильки посыпались на кирпичный пол террасы. Майкл завладел губами Элизабет. Жадно, порывисто, без нежных прелюдий. Его язык скользнул в глубину ее рта.

Видит Бог, так и должно было случиться. Этого жаждало все его существо. Обладать ею снова и снова. Обладать всецело, дни и ночи напролет. Горячие ладони Элизабет сомкнулись у него на талии и двинулись вверх, ногти впились в его плечи, словно она испытывала ту же жажду, то же отчаянное желание. Голова ее запрокинулась, из горла вырвался сдавленный стон. Майкл прижимал к себе ее гибкое, податливое тело, он не разомкнул бы объятий, даже если б ему грозила смерть. Их могли увидеть из окон или сквозь застекленные двери справа от террасы, но Майкла это не заботило. Он терзал ее рот зубами, жалил языком. Когда Элизабет попыталась отступить в сторону, он глухо зарычал: