- Тогда сегодня ты будешь ужинать, как король, - пошутила Пиппин, - поскольку я это ела и никаких жучков не заметила. - Наклонив голову, она посмотрела на него. - Ты ведь жучков не ешь?

Он замер, собираясь откусить хлеб.

- Нет… если они шевелятся.

Ее, должно быть, перекосило от отвращения, потому что Дэш рассмеялся, и она поняла, что он ее дразнит. По крайней мере, она на это надеялась.

Подумать только, жучки! На самом деле это не так уж неправдоподобно, поскольку в предыдущие две ночи Дэш потчевал ее душераздирающими историями о своих похождениях - от преследования берберийских пиратов и ограбления шотландской деревни до гонок с английским фрегатом в шторм.

Пока они с Талли проводили дни, сочиняя приключенческий роман, Дэш жил настоящими приключениями. Пиппин, дрожа от нетерпения, ждала, что он расскажет ей сегодня. Может быть, о том, как оказался на необитаемом острове и нашел сокровища? Или скажет наконец, как желает ее…

Дэш перевел взгляд с корзинки на нее:

- Не нужно красть так много. Что, если кто-нибудь заметит?

Пиппин покачала головой:

- Миссис Хатчинсон… ммм… боюсь, она… - Пиппин изобразила, как опрокидывают бутылку.

Дэш кивнул:

- Ааа… она пьет. Печально видеть женщину в таком состоянии. И для мужчины это тоже скверно. Алкоголь забирает ум и здоровье.

- Она не заметит, что немного продуктов пропало.

Дэш рылся в карманах.

- Именно так я и подумал, когда увидел это, - сказал он, протянув что-то завернутое в носовой платок.

Развернув, Пиппин увидела несколько кусочков рахат-лукума.

- О, Дэш! Тебе не следовало… - Но, протестуя, она с удовольствием съела кусочек, потом замерла. - Ты действительно это украл?

- Как я сказал, не думаю, что хозяин магазина заметил небольшую пропажу. - Наклонив голову набок, он взглянул на Пиппин. - Что это? Укор от леди, которая увела дом у законных наследников?

- Да уж. - Она не сводила взгляда со сладостей.

- Ешь свое сокровище, Цирцея. Судя по твоим рассказам, у тебя в жизни было не много удовольствий.

Когда Дэш не наполнял ее слух и сердце морскими историями, Пиппин рассказывала ему о своей жизни, такой унылой и скучной по сравнению с его приключениями. О ранней смерти матери, о том, как кузины Фелисити и Талли оказались вместе с ней в школе мисс Эмери, поскольку их отец-дипломат решил, что дочерям после долгих лет воспитания его любовницами нужно английское образование.

Там, в Бате, Фелисити и Талли с их дикими континентальными манерами и скандальными понятиями дали Пиппин надежду на будущее, однако безвременная кончина отца положила конец ее первому, едва успевшему начаться светскому сезону. Потом она узнала, что семейные владения заложены, а состояние истощено пагубными привычками отца.

- Не знаю, что я делала бы без Фелисити и Талли, - призналась Дэшу Пиппин. - Я была так одинока, пока они не вернулись в Англию. Мы всегда были друзьями. Несмотря на отсутствие средств, наша жизнь не так ужасна. Тетя Минти присматривает за нами, а мы с Талли сочиняем, чтобы занять себя.

Она, конечно, не собиралась открывать Дэшу свое сердце и говорить о личном, чем не делилась даже с ближайшими друзьями, но он как-то сумел выманить у нее ее историю; слушая пересказы ее пьес и коротких рассказов, будто ее писанина столь же необыкновенна, как его необычайная жизнь в море.

- Лед становится тоньше, - объявил Дэш, откусив хлеб.

- Уже? - прошептала Пиппин.

- Да.

- И ты уйдешь. - Она покачала головой. - Но ты обещал, Дэш. Ты обещал мне, что до отъезда научишь меня быть настоящим пиратом.

Дэш рассмеялся:

- Ах да, пиратские уроки. Как я мог забыть?

- Да, как ты мог? - нахмурилась она, в то же время улыбаясь. - Паруса, навигация, преследование вражеских судов, владение шпагой, грабеж и погрузка добычи, стрельба из пушек - таково было наше соглашение, насколько я помню.

- И где ты предлагаешь найти пушку? - поддразнил он, лукаво глядя на нее.

Пиппин задрожала, она любила эти озорные огоньки в его зеленых глазах.

- Гм, это проблема, но я соглашусь для практики почистить карманы на балах «Олмака», пока не найдется подходящая пушка.

Качая головой, Дэш рассмеялся над ее словами, но потом замолчал и уставился в пол.

- Боюсь, нам придется отложить уроки.

- Но, Дэш, ты не можешь уехать, - настаивала она, нисколько не заботясь о том, как это звучит.

- Должен. - Он взглянул на нее и улыбнулся. - Но не раньше, чем куплю тебе красное шелковое платье.

- Платье? Мне? - Пиппин покраснела. Незамужние леди не позволяли джентльменам покупать одежду, если только они не… - О, я не смогу носить его.

- Почему?

- Не думаю, что красный цвет мне пойдет, - засмеялась она.

К тому же это будет неприлично. Не более прилично, чем быть здесь с ним наедине в ночной рубашке и халате.

Он смотрел на нее, зеленые глаза загадочно вспыхивали.

- Не согласен. Думаю, в красном ты будешь очаровательна. Ты обворожишь любого мужчину. - Дэш на мгновение умолк. - Хотя это, возможно, не слишком хорошая идея.

Пиппин посмотрела на него. Он передумал?

- Почему?

- Потому что тогда, - начал он медленно, - тебя засыплют предложениями руки и сердца, и по сравнению с этим ночь со мной покажется убогой.

- Я не бог весть какое сокровище, - отмахнулась Пиппин. Кроме того, ночи с ним - это все, что она хочет.

- Мужчины смотрят не только на кошелек леди, милая. - Низкий голос Дэша был полон страсти. - Держу пари, в Лондоне достаточно мужчин, которые не раздумывая женятся на тебе, бесприданнице в скромном наряде. - Его жаркий взгляд прошелся от подола ее простого желтого халата к кружевному вырезу девственно-белой ночной сорочки.

Силы небесные, он действительно желает ее. Желает!

- Дэш, ты ужасный дразнилка, - замахала она руками, в глубине души надеясь, что он как раз из тех мужчин, кто может полюбить ее такую, какая она есть, которая к своему имени не может добавить ни пенни.

Но к огорчению Пиппин, Дэш снова занялся едой. Вскоре он спросил:

- Как вышло, что твоя назойливая кузина еще не нашла тебе подобающего мужа?

Пиппин застонала, но не от отсутствия мужа, а от отвратительного слова. «Подобающий»!

- Уж поверь, не из-за отсутствия стараний. Она настроена выдать меня за какого-нибудь занудного графа или, по крайней мере, виконта.

- Бедняжка, - прищелкнул языком Дэш. - В будущем тебя не ждет ничего интересного, кроме приличной еды - без жучков, должен заметить, - и крепкой крыши над головой. Могу понять, почему ты считаешь эту идею никудышной.

- Если это была бы твоя жизнь, ты бы не был таким речистым, - парировала Пиппин. - Я завидую тебе, Дэш, твоей свободе и твоим приключениям. Ты не женишься на деньгах и положении, а моя кузина считает это самым важным. - Она на секунду умолкла. - Я попала в ловушку этого мира без всякой надежды на побег, и впереди ничего, кроме унылого будущего.

Он покачал головой:

- Не завидуй мне, дорогая. Я, скорее всего, закончу свои дни в петле палача. В сравнении с этим твой занудный граф покажется сказочным принцем. - Дэш протянул ей кусок хлеба, но Пиппин молча указала на оставшийся лукум.

У нее дыхание перехватило от его слов.

- Они ведь не повесят тебя, Дэш?

- Конечно, повесят.

- Но после всего, что ты сделал… для Темпла и Безумного Джека…

- Мне платили за мои услуги, - напомнил он.

- Они поручатся за тебя, - стояла на своем Пиппин. Дэш улыбнулся:

- Раньше могли бы… - Его голос затих. Дэш глядел в окно. - Но теперь? - Он пожал плечами. - Два года войны многое изменили. Мы враги.

- Никогда так не говори, - с чувством сказала она, поднявшись с табуретки, и села рядом с ним на кровать. - Я не допущу, чтобы тебя поймали. Ты должен остаться на свободе, должен!

Потянувшись, Дэш взял ее за подбородок. Он смотрел ей в глаза, словно это давало ему больше хлеба насущного, чем лежавшая у него на коленях краюха.

- У свободы всегда есть цена, Цирцея, - прошептал он. - Всегда.

Слово пронзило ее странной окончательностью, как будто клеймом отпечатало у нее на лбу ее будущее. Этот мужчина, ее чувства к нему и, если она посмеет сказать, ее желание его - это ее билет на свободу, но цена… цена может уничтожить их обоих.

Пиппин не могла дышать, она боялась, что малейшее движение разрушит чары и бросит их в мир, где она должна соблюдать светские правила. Он… он капитан Дэшуэлл, которого разыскивает закон.

- О, Цирцея, - прошептал Дэш, - не надо было меня впускать.

Пиппин подозревала, что он имел в виду не дом, но ее жизнь, ее сердце, поскольку его глаза были полны страсти.

«Я никогда не отпущу тебя», - хотела сказать она, готовая предложить все, что угодно, лишь бы он остался с ней.

Его рука внезапно упала, и лицо Пиппин быстро замерзло без тепла его пальцев.

Дэш снова взглянул на нее, потом повернулся и рылся в корзинке в поисках последнего кусочка сыра. Найдя его, он продолжал есть, не глядя на нее, не прикасаясь и не предлагая поделиться, как делал в другие ночи.

Закусив губы, Пиппин задавалась вопросом, о чем он думает. Судя по отсутствующему взгляду, он сейчас далеко от Брук-стрит и даже от Лондона.

Когда она взглянула на него, то заметила, что он смотрит на ее ноги.

- Красные шерстяные носки, - сказал Дэш с кривой улыбкой. - Я слышал, что в нынешнем году это повальное увлечение модниц.

Пиппин, хихикнув, поджала ноги под халат, немного смущенная своим совсем неэлегантным нарядом. Кроме того, предполагалось, что джентльмены не знают, что леди носят под платьем.