После того, как мисс Коннорс перестали аплодировать, лорд Комден помог увеличившейся в размерах Элис подняться со стула. Она мелкими шажками добрела до передней части комнаты, держа в руки Библию. Сэр Чонси застонал.

Элис посоветовала ему придержать язык, заткнуться, чем шокировала Клэр.

— Прошу вас, мы же леди и джентльмены. По крайней мере, некоторые из нас.

Элис открыла Библию и извинилась за то, что чтение не соответствует времени года. Затем она прочитала историю о другом младенце, о другом рождении у другой удивленной матери. Сэр Чонси громко плакал, а Симона ощутила, что и к ее глазам подступают слезы. Харри вручил ей свой носовой платок.

История не отняла много времени. Элис не стала читать все Евангелие от Луки[37] перед тем, как закрыть Библию, и сделала реверанс под вежливые аплодисменты. Однако она еще не закончила. Женщина вытащила из кармана колоду карт и начала перетасовывать их по дуге в воздухе.

Клэр вскочила на ноги.

— Мисс Морроу, это не подходящее развлечение для воскресного дня.

Элис продолжала отправлять карты в полет поверх своей головы.

— А почему нет? Все равно все мы здесь грешники, пытающиеся притворяться лучше, чем мы есть. И кто вы такая, чтобы говорить, когда рука женатого мужчины залезает вам под юбку, а ваши груди свисают, как вымя у коровы? Может быть, я и выросла в игорном притоне, но именно вы пытались жульничать в половине всех конкурсов. Если вы думаете, что это делает вас похожей на леди, то вы попали пальцем в небо. Кроме того, моя мама всегда говорила, что у доброго Боженьки есть чувство юмора. Иначе, почему тогда он создал человека? И, мисс Высокомерие Хоуп, я все еще читаю Библию, только своим, особенным способом.

Она снова перетасовала колоду, развернув игральные карты веером, уложив их лицом вниз. Затем, не глядя на карты, она вытащила трех королей.

— Волхвы.

Элис сняла колоду и показала изумленной аудитории, что у нее в руке осталось ровно двенадцать карт.

— Апостолы.

Она опять смешала колоду и подняла нижнюю карту, тройку.

— Святая Троица.

Когда она в следующий раз перетасовала карты, из колоды выпал валет пик.

— Подлец[38], Иуда.

В быстрой последовательности Элис вытащила семерку, символизирующую день отдыха после сотворения мира, и пятерку, по количеству книг Ветхого Завета.

Все наклонились вперед на своих стульях.

— Ого, теперь это больше похоже на развлечение! — воскликнул сэр Чонси.

Элис подошла к нему и попросила выбрать карту, не глядя на нее.

— Заповеди.

Сэр Чонси посмотрел на карту.

— Ей-богу, десятка! Будь я проклят. Ну, я-то в любом случае буду проклят, потому что нарушил больше половины из них.

Все зааплодировали, изумленные тем, что увидели.

Клэр захотела, чтобы матч в пикет был переигран. Любой, кто может подобным образом обращаться с картами, настаивала она, должен жульничать.

Элис только рассмеялась. Она обмахнулась картами и притворилась, что изучает их. Затем вытащила одну.

— Ах, да, королева червей. Королева Куртизанок. — Она засунула карту за лиф платья и присела в реверансе. Комден поспешил вперед, чтобы помочь ей подняться на ноги.

Во время паузы все размышляли о том, как Элис удалось это сделать, как они смогут такому научиться и как много карточных игр смогут выиграть, если будут обладать подобными навыками. Затем вперед вышла Сандари, закутанная в новую шерстяную накидку. За ней следовали двое лакеев, которые перенесли сложенный экран и большую корзину в переднюю часть комнаты.

Сандари шагнула за экран, пока аудитория все еще удивлялась карточным трюкам, и лорд Комден мог много чего рассказать об Элис. Но все они замолчали, когда Сандари вышла из-за экрана.

Клэр охнула.

— Нет, нет, нет. Это абсолютное язычество. Вовсе не поучительно. Не годится для воскресенья.

— О, хватит болтать вздор, — ответил ей Горэм, его глаза не отрывались от рабыни-индианки.

На Сандари были прозрачные панталоны, короткий жилет и ничего под этими предметами одежды, кроме драгоценного камня в пупке. Колокольчики украшали ее лодыжки и запястья, ноги были босыми, а нижнюю часть лица скрывала вуаль. Золотой шнур, удерживавший вуаль на месте, заканчивался кисточкой, спускавшейся по практически голой спине девушки. В руке она держала инструмент, похожий на тамбурин, и когда Сандари начала встряхивать и стучать по нему, ее ноги пришли в движение. Ее живот двигался из стороны в сторону. Бедра двигались в пяти разных направлениях одновременно.

— Неужели это возможно? — спросил сэр Чонси, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Шшш, — послышалось со всех сторон.

Сандари подняла длинный шелковый шарф из корзины и начала танцевать с ним, как с любовником, обматывая его вокруг себя, а затем подбрасывая в воздух, чтобы тот снова опустился на нее, пока девушка продолжала вращаться и кружиться так, что кисточка на ее спине начала описывать круги. Она сняла вуаль с лица и позволила ей соскользнуть на пол, чтобы поднять ее с пола, продемонстрировав, что ее спина такая же пластичная, как и живот. Индианка заменила тамбурин крошечными цимбалами, одетыми на пальцы рук, так что темп стал резче, ее руки и ноги начали двигаться быстрее. Прыгнув словно газель, она перемахнула через корзину, вытащив резную деревянную флейту. Сандари начала играть на инструменте глядя на корзину, словно она была индийским заклинателем змей, только змеей была она сама, извивающейся, скручивающейся кольцами, покачивающейся. Мужчины были зачарованы ею, стали ее пленниками. Женщины обмахивались веерами.

Сандари снова начала танцевать животом, драгоценный камень сверкал, затем ее движения становились все медленнее и медленнее, пока она не склонилась в почтительном поклоне у ног лорда Данфорта.

Руби громко поинтересовалась:

— Понимаешь ли ты, сколько денег девушка может заработать подобным образом?

Мисс Хансон хотела знать, сможет ли Сандари научить ее так танцевать, если она научит ее вальсу.

Балерина наморщила нос и вышла. Никто из мужчин не покинул комнату.

— Боже, — произнес мистер Энтони, — голосовать за лучший талант — это невозможная задача.

Клэр не понимала почему.

— Это выступление не является приличным и не подобает для леди. Так же, как и эта ерунда с картами.

— Но куртизанка должна развлекать, и черт меня побери, если я не получил удовольствие от того и от другого. — Горэм быстро добавил: — И, конечно же, от твоего пения, моя дорогая.

— А что ты думаешь, Харри? — спросила Симона.

— Я думаю, что это был невероятно эротический танец, а Данфорт не ценит то, что у него есть.

— Погляди на него, он едва похвалил бедняжку Сандари за то, как хорошо она выступила. Он выглядит почти злым из-за того, что она полуобнажилась перед другими мужчинами.

— Нет, он испытывает неловкость из-за того, что возбудился во время танца. Британский лорд не должен выказывать эмоций, ты же знаешь.

Большинство британских лордов демонстрировали изрядное количество эмоций, судя по их облегающим брюкам и по тому, как они поспешили поднести Сандари стакан вина, лимонада или пообещать ей браслет с бриллиантами, если она позже придет к ним в комнаты.

Но мистер Энтони оказался прав: будет не так-то легко рассудить арии и апельсины. Ловкость рук не принадлежала к качествам, достойных леди, и Бог знает, что танец Сандари — это не котильон дебютантки. Обе женщины обладали талантом, и они обе очаровали аудиторию. То, что предложила Симона, тоже вряд ли можно было увидеть в Олмаке, но она будет придерживаться своего плана, если сможет уговорить Харри помочь ей.

Она была готова убеждать его прийти к ней в постель пораньше этой ночью, когда он сказал:

— Ты нужна мне.

— В самом деле? — Это было как раз то, что она хотела услышать. Теперь Симона сможет заполучить его в постель, чтобы еще раз распробовать то, что он показал ей раньше. Затем она задумалась над этим. Кому нужен мужчина, страсть которого разгорается после обольстительного танца другой женщины? Внезапно выступление Сандари стало вовсе не таким забавным.

— Я не понимаю, почему все мужчины, находящиеся здесь, так взволнованы. В конце концов, это всего лишь танец.

— Всего лишь танец? Голос Клэр — всего лишь трель, по этому стандарту. Но в твоих словах звучит ревность, любовь моя. Как это может быть, когда наши отношения — всего лишь деловая договоренность?

Так вот как он думает о ней? Как о наемном работнике? Неужели это все, что у них есть? Симона постучала по его груди, прямо по тому месту, где было бы его сердце — если бы оно было у этого прохвоста.

— Чувства не должны иметь смысл. Они просто есть.

Глава 25

— У меня есть чувства, дорогая Нома. И я понимаю, что не все имеет смысл. Небеса знают, что мне пришлось жить с этим фактом всю свою жизнь. Прямо сейчас мне нужна ты, а не та женщина, чьи части тела вращаются так, словно не соединены друг с другом. Я не говорю, что твоя подруга не может заставить мужчину пожелать утонуть в этом водовороте, который создают ее чарующие движения, но это то, что ощущает мужчина. Он испытывает вожделение к прекрасной женщине, вытворяющей красивые вещи со своим телом. Дьявол, это такой брачный танец, который пристыдит и павлина. Но прямо сейчас, ты — это все, что я хочу.

Наконец-то! Симона ощутила, словно сама начала танцевать, после того, как услышала, что Харри признался в своем желании. Это не было объяснение в любви — и даже не в благосклонности — и не обещание будущего после того, как прием закончится, но это было кое-что. То, что она хотела.

Она знала, что Харри тоже хотел этого, хотя и пускался в извинения и уклонения. Он бежал от притяжения между ними, испугавшись того, что она захочет больше, чем он готов дать ей. Или испугавшись того, что он сам захочет большего. Если танец Сандари показал ему, как глупо впустую тратить время, которое у них есть, отказывая им обоим в наслаждении, то Симона попросит Сандари научить ее очаровывать змей.