«Надеюсь, это письмо застанет вас в добром здравии. Мы с Шарлоттой чувствуем себя хорошо, но погода скверная. Необычно холодно, даже для января. Молюсь, чтобы ваше пребывание в Криффе стало для вас удачным и приятным».

— Боже, до чего скучно! — воскликнула Лиззи.

Плевать ему на погоду, особенно если до него дошли слухи о ней. Папа всегда говорил, что в деловых вопросах лучше всего быть откровенным. А это деловой вопрос, по крайней мере отчасти. Лиззи соскребла написанное — бумага слишком дорогая, чтобы зря ее тратить, — и начала снова.

«Уважаемый сэр, боюсь, вы уже слышали о вопиющем происшествии в Гленалмонде, случившемся в ваше отсутствие. Уповаю на то, что вы доверяете моей безупречной репутации, зная, что, несмотря на слухи, я сохранила целомудрие и свое доброе имя. Это правда, что мой дядя показал себя низким человеком, который ни перед чем не остановится, чтобы погубить счастье племянницы. Но я могу твердо заверить вас, что не участвовала в его отвратительном плане.

Тем не менее умоляю вас, мистер Гордон, приехать в Торнтри, как только вам будет удобно, поскольку я отчаянно нуждаюсь в вашем мудром совете».

Лиззи решила передохнуть, обдумывая формулировку.

Достаточно ли похвалы? Взывает ли это к его тщеславию?

«Я убеждена, что никто, кроме вас, не в состоянии помочь мне. Умоляю, приезжайте, как только сможете».

Честно говоря, Лиззи не верила, что мистер Гордон сможет ей помочь. И никто не сможет. Им с Шарлоттой не на что надеяться.

«Моя сестра и я с нетерпением ждем вас в Торнтри».

Пробежав глазами письмо, она решила, что ей больше нечего добавить. Она подписалась, запечатала письмо и, сунув его в карман, пошла искать мистера Кинкейда, чтобы тот отправился на почту.


Глава 15


Немного тепла, проникавшего из спальни Лиззи, вскоре рассеялось, уйдя сквозь щели пола, и теперь в ледяной гостиной можно было хранить мясо.

Поэтому Джек спал плохо, встал очень рано и в дурном настроении. Будь Лиззи на его месте, он бы выделил ей в своем замке целый этаж, а не запихивал бы в кладовку, словно бедную родственницу. Он крадучись вошел в спальню и наткнулся на Дугала, лежавшего у камина.

— Что ты здесь делаешь?

— Сплю, милорд!

— Уже нет, парень. — Джек пнул его ногой. — Ты принесешь мне воду для мытья. Иди.

К несчастью, вода, оказавшаяся не теплее снега за окном, не улучшила настроение Джека, как и холодная ячменная лепешка, принесенная Дугалом. Когда он надел свои последние чистые вещи, его раздражение только усилилось при мысли, не придется ли стирать одежду самостоятельно. А, кроме носового платка, Джек ни разу в жизни ничего не стирал и не простит мисс Лиззи… несмотря на возбуждающий поцелуй.

Но сначала еда. Поцелуй оставил его голодным, и если он не может съесть Лиззи, надо искать что-нибудь еще. Джек с недовольным ворчанием покинул свою ледяную пещеру.

Отдав мистеру Кинкейду письмо для отправки, Лиззи сразу пошла на кухню, но остановилась у двери, когда услышала там голоса. Похоже, один из них его.

— И, говорите, живот совершенно голый? — спросила миссис Кинкейд.

— Совершенно голый, — подтвердил он.

Распахнув дверь, Лиззи вошла. Миссис Кинкейд вздрогнула от неожиданности, а Джек смотрел на нее с тенью улыбки, как будто ждал ее появления. Не отводя взгляда, он небрежно откусил солидный кусок ветчины, лежавшей на его тарелке.

— Мисс Лиззи, как вы меня напугали, — сказала миссис Кинкейд.

Та оглядела куриныеперья на столе и на полу вокруг старушки. Значит, кто-то уже принес кур. В ответ на ее невысказанный вопрос миссис Кинкейд кивнула на Джека:

— Он принес, вместе с яйцами.

— Он? — недоверчиво спросила Лиззи.

Высокомерно улыбнувшись, Джек проглотил очередной кусок ветчины.

— Пусть мои изящные манеры не сбивают тебя с толку, девушка. Я вполне могу собрать яйца и поймать старых кур, — сухо произнес он.

— Вы можете и еду приготовить? — поинтересовалась она, указывая на его тарелку.

— Ох, мисс Лиззи, это моя вина. — Миссис Кинкейд сбросила перья со стола в корзину и покачала головой. — Я тут немного заслушалась.

— Да, я угощал миссис Кинкейд рассказами о Лондоне и чудесах восточного танца, — подмигнул Джек, продолжая уплетать ветчину.

— Сущий позор этот танец! Представляете, мисс Лиззи, он знает принца и принцессу Уэльскую, — сообщила потрясенная старушка.

— Миссис Кинкейд не бывала в Лондоне. А вы имели удовольствие, мисс Бил?

Лиззи не была даже в Эдинбурге.

— С вашего позволения, сэр, у миссис Кинкейд еще много работы….

— Все в порядке, его сиятельство помог мне. Разжег огонь, принес из кладовки овсяной крупы.

Джек улыбнулся, очень довольный собой:

— Только представьте: яйца, куры и овсяная крупа.

Он слишком вольно себя здесь чувствует, да еще вмешивается в ее домашнее хозяйство, раздраженно подумала Лиззи. Если так пойдет и дальше, он способен все уничтожить.

— Как мило с вашей стороны. Миссис Кинкейд, не могли бы вы зайти к Шарлотте и помочь ей? А я закончу дела на кухне.

Джек с улыбкой поднял брови, словно это весьма обрадовало его.

— Сейчас иду.

Старушка поставила корзину с перьями, вытерла руки, сняла фартук и вышла.

Тем временем наглец продолжал уничтожать то, что когда-то было целым окороком.

— Значит, вы помогли ей? — спросила Лиззи, опершись ладонями о стол. — Принесли мешок овсяной крупы, пару яиц и таким образом помогли себе с нашим окороком?

— А почему ты выглядишь такой удивленной? Разве я не показал себя очень старательным?

— Вы показали себя чрезвычайно старательным, чтобы выманить у старушки мясо и… и….

Лиззи не могла думать, когда он смотрел на нее так, будто готовился съесть ее вместе с окороком.

— И?.. — Не получив ответа, Джек вытер рот салфеткой, встал и наклонился вперед. — И выманил девственность у молодой женщины вроде тебя? К твоему сведению, девушка, миссис Кинкейд услышала, как у меня бурчит в животе от голода, поняла, в каких условиях я тут живу, и любезно предложила мне хлеб и ветчину. Я ничего не выманивал у нее… а тем более у тебя.

Их разделяло всего несколько дюймов, а нужно быть как можно дальше от него. Лиззи выпрямилась. Она не дебютантка. Не робкая провинциальная дурочка, которую легко запугать сверхъестественным обаянием этого мужчины. Соблазнить — возможно, запугать — никогда.

— Должно быть, вы считаете меня ужасно тупой, если думаете, что я не понимаю, чем вы занимаетесь, Джек.

— Правда? — Он скользнул по ней взглядом. — И чем же я занимаюсь?

— Вы считаете нас тут дураками. А себя — выше других во всех отношениях и пользуетесь своим мнимым превосходством, что не свойственно джентльмену. Вы для нас как… как лихорадка, которую мы не можем превозмочь. Так что держитесь от нас подальше.

— От нас? Или от тебя? В чем дело, Лиззи? Ты боишься опять захотеть меня?

— Я не хочу вас…

— Я знаю, что хочешь, девушка, и прошлой ночью ты хотела меня, — опасно ласковым голосом произнес он. — А что касается миссис Кинкейд, то я был голоден. И твоя кухарка меня накормила. — Джек коснулся ее щеки. — И вот еще что. Ты можешь считать меня распутным, но я поцеловал тебя потому, что ни одна женщина еще не пленяла меня так, как ты. Извини, если я оскорбил твои нежные чувства. И поскольку мне известно, что не я один получал от этого удовольствие, можешь быть уверена, что это больше не повторится.

Лиззи отступила на шаг.

— Хорошо, — сказала она, скрестив руки на груди.

— Тебе нечего бояться, Лиззи Бил. Я уберусь с твоих глаз, как только у меня появится такая возможность.

Она вдруг почувствовала разочарование.

— Прекрасно. Теперь найдите спокойное место, чтобы обдумать свой отъезд, не вмешивая никого из этого дома.

Джек помрачнел. Обойдя стол и умышленно коснувшись ее, он направился к двери, но задержался на пороге.

— Говори что угодно, Лиззи, но ты хотела этого поцелуя. Ты можешь обманывать себя, но меня ты не могла обмануть.

— Вы слишком уж наглы. Скоро приезжает мистер Гордон, и он не потерпит вашей наглости.

Она тут же прикусила язык. Она не только выглядела обиженной школьницей, но и поставила себя в неловкое положение, если мистер Гордон не приедет. Увы, было слишком поздно.

— Как мило. Рыцарь приезжает, чтобы в конце концов спасти девицу. Очень хочется увидеть мужчину, который навеки обременит себя тобой.

Лиззи схватила разделочный нож.

— Я ухожу, девица, — усмехнулся Джек и пинком распахнул дверь кухни.

Она бросила нож на стол, закрыла глаза и, запрокинув голову, простонала:

— Какая же я дура.

Джек не считал Лиззи дурой, он думал, что таких раздражающих женщин еще не встречал. Время от времён ни он терпел неудачи с представительницами женского пола, но редко. Все-таки он вращался в обществе дам, искавших мужа или любовника, а он считался желанным и в той и в другой роли.

Но для Лиззи Бил был всего лишь неприятностью. До сих пор ему не встречалась женщина, столь невосприимчивая к его обаянию, и Джек никогда бы не поверил, что это будет его волновать. Кроме того, он мог поставить на карту свою репутацию повесы и любовника, что Лиззи Бил наслаждалась каждым мгновением этого поцелуя. Она чертовски упрямая, как старый мул.

Джек был настолько раздосадован, что чуть не столкнулся с Ньютоном. Гигант стоял в передней, вынимая из вазы увядшие цветы.

— Вот и вы, милорд. — Он бросил цветы за дверь. — Я хочу кое-что вам показать.

— Что? — проворчал Джек, проходя мимо собак, которые были рады ему, если судить по энергичному вилянию их хвостов.