Хотя у Элизабет было четыре сестры, она жила с Джейн всего несколько лет. Она не понимала, как ведут себя сестры.

— Люси, вы еще не готовы предстать перед кем бы то ни было, — мягко начала Элизабет.

Элли рассердилась: — Мы недостаточно хороши, чтобы встретиться с вашей подругой?

Боже, теперь обе сестры пришли в негодование.

— Нам предстоит подготовить вас к появлению в обществе. Прежде всего, вам потребуются новые платья, туфли, шляпки, нижняя одежда. И вам надо будет выучить правила поведения в обществе.

Сестры переглянулись, затем перевели взгляд на Элизабет. Элли опустила глаза.

— Тогда не о чем беспокоиться. Мой брат скажет, что это пустая трата денег, если мы не остаемся.

— Я поговорю с ним, когда вернусь. — Примысли о предстоящем разговоре с этим человеком, кровь в ней закипела от возмущения. Она никогда не встречала такого бесчувственного, невежественного и красивого мужчину. Красивого?! Господи, нет! Она отказывается признавать его привлекательным.

— Чем же нам заниматься целый день? — спросила Люси. — Дома мы почти все время были заняты по хозяйству.

Элизабет улыбнулась:

— Пока меня нет, вы можете музицировать или заняться рукоделием. На понедельник я пригласила мадам Болье, чтобы она занялась вашим гардеробом.

Девушки заулыбались.

— А как же Уилл? — спросила Элли.

Она тряхнула головой.

— Я возьму это на себя. А теперь я должна идти.

Элизабет вышла из дома. Нагоняющий уныние дождь, который лил несколько дней, наконец прекратился, ярко светило солнце, в воздухе стоял запах свежести. Хотя она могла бы подождать в доме, пока будет подана карета, ей не хотелось оставаться в нем ни одной лишней минуты.

Приехав к Софи, она обнаружила, что у нее собрались все их подруги. Их кружок называли клубом незамужних девиц, и хотя Эйвис и Дженнетт уже вышли замуж, женщин по-прежнему связывала крепкая дружба.

— Элизабет! — воскликнула Софи и поспешила к ней, чтобы обнять подругу. — У тебя все хорошо?

Элизабет уселась в кресло, обитое тканью с цветочным узором, — поближе к окну — и замотала головой.

— Он появился, как ты предсказала.

— Кто? — в один голос воскликнули Эйвис и Дженнетт.

— Герцог. — Элизабет взглянула в окно, за которым по улице прокатила карета. — Только он не Эдвард. А его сын, Уильям.

— А дети, Элизабет? — спросила Софи. — У нового герцога много детей?

Она посмотрела на своих подруг и покачала головой:

— Он не женат, но привез с собой семь своих сестер и братьев.

— Семь? — удивилась Виктория. — В вашем доме станет немного оживленнее. — Виктория управляла домом для осиротевших детей, так что знала, как шумят дети.

— Да, и я представления не имею, что мне с ними делать.

Виктория похлопала Элизабет по руке:

— Я заеду к вам, и мы вместе постараемся организовать их и все уладить. Вам надо нанять им домашнего учителя. И с этим я тоже смогу помочь.

Элизабет почувствовала облегчение.

— Спасибо, Виктория.

— А теперь, — сказала Софи, — как насчет другого?

— Что ты имеешь в виду? — спросила Эйвис, поглаживая живот. Через два месяца она должна была родить своего первенца и выглядела трепетнее, чем когда-либо раньше.

— Он попросил тебя съехать? — мягко спросила Софи.

— Да.

— Надеюсь, ты отказалась? — сказала Дженнетт.

— Разумеется, нет, — ответила Элизабет. — Теперь это его дом. Я не вправе в нем оставаться.

— Но ты не можешь уйти, — тихонько сказала Софи.

Эйвис посмотрела на них и прищурилась.

— Я вас не понимаю. У Элизабет нет оснований, оставаться в доме ее отца.

— Но так же нет оснований, уезжать из него, — настаивала Дженнетт. Она прерывисто вздохнула и потрогала живот. Она и Эйвис должны были родить примерно через два месяца. Поскольку дети будут двоюродными братьями или сестрами, Элизабет радовало, что они будут одногодками.

— Элизабет, почему тебе необходимо остаться? — спросила Виктория, поднося к губам чашку с чаем.

Элизабет вздохнула. Видимо, ей стоило раньше рассказать подругам о своей проблеме. Может быть, они смогли бы ей помочь.

— Мне нужно найти дневник, который, как я думаю, моя мать спрятала в этом доме. Я тщательно обыскала загородные дома и не нашла ничего. Городской дом — мой последний шанс.

— Почему тебе так важно найти этот дневник? — спросила Эйвис.

Элизабет колебалась, хотя знала, что подруги будут молчать о том, что она им расскажет. Случайно вылетевшее слово может погубить ее.

— Расскажи нам, Элизабет, — заговорила Виктория. — Поверь, никто об этом не узнает.

Элизабет, кивнула.

— Я надеюсь узнать из дневника, кто на самом деле мой отец.

Она наблюдала за реакцией женщин. Эйвис и Дженнетт посмотрели на нее и кивнули. Виктория уставилась на обюссонский ковер, словно ее очень заинтересовал его рисунок, а Софи бросила на нее сочувствующий взгляд. Софи больше других понимала ее. Она была дочерью актрисы и графа, который пожелал остаться неизвестным.

— В таком случае, — начала Дженнетт, — ты должна сделать все, чтобы оставаться в доме до тех пор, пока не найдешь дневник.

— Но как? У него семь братьев и сестер. Я для них обуза.

Дженнетт засмеялась:

— Соблазни его.

Элизабет свирепо посмотрела на Дженнетт и Эйвис, которые одобряюще кивали.

— Я не могу.

— Он не очень-то хорош собой, в этом дело? — спросила Эйвис и залилась смехом.

Слишком хорош, подумала Элизабет. Чересчур хорош. И влюблен в другую женщину.

— Он практически помолвлен.

— Помолвлен, не значит, женат! — смеясь, заявила Софи.

Только Виктория, судя по всему, не находила в ее ситуации ничего забавного.

— Ты, разумеется, не пойдешь на это.

— Разумеется, — сказала Элизабет. — Но что же мне делать?

Склонив голову набок, Софи не отрывала от нее взгляда.

— Тебе нужно пойти на хитрость. Ты хочешь остаться в доме. Сделай так, чтобы он нуждался в тебе. Ты можешь организовать занятия для детей, помочь ему разобраться в деловых бумагах и приглашениях, только ты знаешь, в чем он нуждается.

— О каких нуждах идет речь? — спросила Элизабет, чувствуя, что краснеет.

— Даже если он планирует остаться здесь всего на несколько месяцев, ему нужно знать, как вести себя в обществе. Если дети достаточно большие, они тоже нуждаются в твоей помощи, — ответила Софи.

— Старшие девочки отчаянно нуждаются в помощи. Они хотели пойти со мной сегодня, а одеты они в какие-то ужасные старые платья. — Элизабет наконец-то взяла со столика налитую для нее чашку чаю. Это она сможет сделать.

Насколько трудно будет улыбаться и флиртовать, чтобы он проникся к ней симпатией?


Софи нетерпеливо топнула ногой. Она посмотрела на часы, стоявшие на каминной полке, и сжала кулачки. Он нарочно так поступает. Прошло уже пять часов с тех пор, как она отправила ему записку. Он заставляет ее ждать, потому что сам слишком долго ждет ответа на свою просьбу.

Чтоб его!

Она поднялась и прошлась по ковру до дальнего угла гостиной и обратно. Что, если на этот раз он не захочет помочь? Для исполнения ее плана ей без него не обойтись.

— Вы хотели меня видеть?

Софи вздохнула и повернулась на звуки голоса Сомертона. Он стоял, не слишком галантным образом прислонившись к косяку, как если бы ему совершенно нечего было делать.

— Вы заставили меня ждать, — ответила она, опускаясь на диван.

— Неприятное чувство, не правда ли? — Сомертон двинулся от двери и сел напротив нее.

— Ну, вы опять за свое, Энтони. Настало время помочь Элизабет.

— Нет, — ответил он, пожав плечами.

— Что?

— Я принял решение не помогать вам, пока вы не ответите на мой вопрос. — Наглец скрестил на груди руки, демонстрируя пренебрежение к ее просьбе.

Но Софи знала, что он блефует.

— Хорошо. Тогда можете уходить.

Сомертон моргнул, его губы медленно пошевелились. Он не понял.

— Я вижу, мы зашли в тупик.

— Почему? Мне не нужна ваша помощь…

— Разумеется, нужна, — прервал он ее.

Она терпеть не могла, когда он оставался спокойным. Он становился куда более покладистым, когда сердился.

— Никто другой не сможет сообщить вам то, что вы хотите, Энтони.

На его щеке появилась ямочка.

— Я не очень-то в этом уверен, Софи. Если можете, почему заставляете меня ждать чуть ли не целый год?

— Я обещала вам назвать имя той женщины после того, как мы поможем Элизабет.

— Прошло уже шесть месяцев. — В конце концов, он заговорил на высоких нотах, обнаружив истинные чувства.

— Я не ожидала, что герцог так долго не будет появляться. — Софи начала сомневаться в собственных способностях, предсказывать будущее.

— Скажите мне, Софи, — протянул Сомертон, — вы, в самом деле, знаете имя этой женщины?

— Да, — честно ответила она.

— И вы обещаете назвать его мне после того, как мы закончим с Элизабет?

— Да, — повторила она, разглядывая ковер. Ему не нужно знать — чтобы выяснить, кто Элизабет на самом деле, ему самому может потребоваться немало времени.

— Прежде чем согласиться, я хочу получить ответ на один вопрос. — Сомертон встал и подошел к окну. Отдернув занавеску, он посмотрел на улицу.

— Хорошо, — согласилась она.

— По какой причине вы заставляете меня ждать так долго?

— Потому что ни один из вас не готов.

— Не готов к чему?

Она посмотрела в его светло-карие глаза, которые становились зеленоватыми, когда он сердился.

— К тому, что между вами.