Виктория Александер - Скандальная страсть

– Давно ты стал держать виски в своем столе? – Дэниел перевел изумленный взгляд со стакана у себя в руке на друга.

– После того как ты этим утром пошел встретиться со своим отцом. Мне эта идея понравилась. Но ты не ответил на мой вопрос. – Придвинув стул, Уоррен пристально посмотрел на Дэниела.

– Ты не задавал вопроса.

– Тогда задам сейчас. – Он встретился взглядом с Дэниелом. – Ты влюблен в мисс Палмер?

– Нет, разумеется, нет. – Дэниел глотнул виски, практически не ощутив, как спиртное обожгло ему горло. – Это была бы величайшая глупость.

– А твои последние поступки – проявление исключительного ума?

– По-видимому, нет. Она мне нравится. Очень нравится. – Теперь, когда он произнес это вслух, Дэниел был ошеломлен, вдруг осознав, как сильно нравится ему Сара и как ему приятно находиться в ее обществе – прогуливаться с ней, беседовать с ней. Он засомневался, что когда-либо прежде по-настоящему говорил с женщиной о чем-либо, если не считать необходимости вежливой беседы на приеме или просто мимоходом. А когда он поцеловал Сару… Что ж, не исключено, она больше чем просто нравилась ему. – Чем больше времени я провожу с ней, тем больше она мне нравится.

– И в этом твоя огромная ошибка, – вставил Уоррен и наполнил стакан друга.

– Ошибка? – Дэниел взглянул на друга и неожиданно ясно понял то, от чего его все время предостерегал Уоррен. – Думаешь, я влюблюсь в нее?

– И еще хуже, – ответил Уоррен.

– Она влюбится в меня? – медленно произнес Дэниел. Боже правый, что он наделал?

– Ты думаешь, она влюбилась?

– Нет, конечно, нет, – поспешно ответил Дэниел. – Она слишком благоразумна для этого. Правда, она меня поцеловала…

– Ты целовал ее?

– Нет, это она меня целовала, хотя я вернул ей поцелуй.

Не веря услышанному, Уоррен во все глаза смотрел на друга.

– А ты не думаешь, что это проявление ее чувств? Благоразумные молодые женщины не целуют джентльменов, к которым не питают определенных чувств.

– Но она запретила мне прийти к ней с визитом, – быстро добавил Дэниел.

– Ты просил разрешения навестить ее?

– Случайная ошибка.

– Едва ли случайная, – сказал Уоррен.

– Да-да, хорошо, я все испортил, так? – Дэниел встал и снова зашагал по комнате со стаканом в руке. – Сара меня возненавидит, и не могу сказать, что буду винить ее за это. А что касается леди Корделии…

– Если мисс Палмер расскажет леди Корделии, что ты ее целовал…

– Она меня целовала, – решительно поправил его Дэниел, – могу добавить, с огромным энтузиазмом.

– Независимо от того, кто кого целовал, и от степени энтузиазма, я не могу представить себе, чтобы леди Корделии это доставило удовольствие. – Уоррен многозначительно поднял свой стакан. – Она даже может рассматривать это как причину отказать тебе.

– Ну не ирония ли судьбы? – Дэниел поболтал виски в стакане. – Как раз тогда, когда я пришел к выводу, что мне необходимо жениться на ней, передо мной возникает великолепный способ избежать этого брака. – Допив свое виски, он подошел к столу Уоррена и снова наполнил свой стакан. – Правда, и без этого мой план прекрасно осуществлялся. Судя по нашей переписке, леди Корделия очень скоро решит, что ничего на свете ей не хочется так, как не иметь со мной ничего общего. Я нашел ее ахиллесову пяту, теперь она считает меня напыщенным, высокомерным, узколобым, к тому же занудливым типом.

– Браки заключаются на небесах.

– Или значительно ниже. – Дэниел сел в кресло у стола.

– А что ты о ней думаешь?

– Она пишет замечательные письма. – К нему мгновенно вернулось первоначальное впечатление о ней как о выносливой амазонке, с критическим выражением на лице путешествующей с посохом и компасом.

– Она пишет не только письма. – Рассмеявшись, Уоррен подошел к своему письменному столу, взял перевязанную пачку изданий и бросил ее на письменный стол перед Дэниелом. – Тебе стоит это прочитать.

– Что это такое? – Дэниел кивнул на стопку.

– Женские журналы. – Уоррен налил себе виски. Дэниел взглянул на верхний экземпляр ежемесячного журнала Кедуоллендера «Будуар леди».

– Я уважаю моду, но меня не слишком интересуют последние фасоны женских платьев.

– В журналах есть статьи, написанные твоей… – Уоррен запнулся и кашлянул, – невестой.

– Зачем они тебе? – поинтересовался Дэниел, переворачивая обложку.

– Думал, они могут пригодиться. Я их прочитал.

– Тем не менее ты одет так же немодно, как обычно, – заметил Дэниел, окинув друга взглядом.

– Позволю себе не согласиться, но это к делу не относится. Я читал только статьи леди Корделии. Они адресованы непосредственно женскому кругу читателей, ее наблюдения и описания весьма интересны. Я нахожу ее статьи очень занимательными. Ей присущ мягкий юмор и живой стиль, рассказ об итальянской графине, впервые севшей верхом на верблюда, заставил меня громко рассмеяться.

– Замечательно.

– Я никогда не был знаком с писателем, но уверен, что о человеке можно многое узнать по его работам. – Уоррен отхлебнул виски. – Судя по тому, что я прочитал, она мне нравится.

– Превосходно. Вот и женись на ней. Так как я изображаю тебя, – Дэниел указал стаканом на друга, – ты можешь притвориться мной.

– На всю оставшуюся жизнь? – Уоррен покачал головой. – Благодарю, но нет. У меня собственные планы на оставшуюся жизнь, тем более когда дело касается того, на ком я могу или не могу жениться в отдаленном будущем, когда придет тому время. Хочу заметить, что, когда это время настанет, предпочту назвать ее миссис Льюис, а не миссис Синклер, хотя, повторяю, оценил твое предложение.

– Мне кажется, это хорошая идея.

– Могу представить себе, куда она приведет, – отозвался Уоррен.

Долгое время они молчали. Дэниел сосредоточенно смотрел в свой стакан, словно там было решение всех его проблем. Последний опыт, однако, научил его, что за избавление от неприятностей, найденное на дне стакана, придется расплачиваться. Но мысль утопить свои горести казалась ему превосходной. Он осушил стакан и протянул его Уоррену с просьбой наполнить.

Как он мог быть таким глупым? Как бы настойчиво Дэниел ни возражал Уоррену, у него были чувства к Саре, на которые он не имел права. Он этого не хотел, но так случилось.

Но разве он не ожидал чего-то подобного? Разве это не один из тех сюрпризов, которые жизнь неожиданно преподносит человеку? Почему так получается? Человек думает, что все в его жизни складывается удачно, что все коммерческие дела в порядке, что он на дюйм от того, чтобы избавиться от брака с амазонкой, а красивая зеленоглазая девушка смотрит на него совершенно удивительным взглядом, но обязательно должно случиться что-то и все это перечеркнуть. Конечно, в этом случае можно возразить, что это особое «что-то» он сам. Но все равно, он такого не заслужил. Однако восточные религии верят в переселение душ и что обстоятельства новой жизни определяются грезами прошлого.

– Должно быть, я совершил что-то очень скверное в предыдущей жизни.

– Не уверен, что справедливо все сваливать на предыдущую жизнь, – отреагировал Уоррен.

– Вероятно, ты прав. – Дэниел тяжело вздохнул и в первый раз серьезно задумался над перспективой женитьбы на отважной амазонке. Сложившийся у него образ совершенно не соответствовал тому типу женщины, на которой он мог бы жениться. Леди Корделия, вероятно, не так ужасна, как женщина, созданная его воображением. Женщина, получающая удовольствие от путешествия и с энтузиазмом, присущим леди Корделии, принимающая сопутствующие ему неудобства, вероятно, вполне благопристойная. Но есть ли у нее сияющие зеленые глаза и улыбка, способная согреть даже самое холодное сердце?

– Знаешь, ты должен, не откладывая, сказать ей правду, – осторожно начал Уоррен. – Я имею в виду мисс Палмер. Больше нельзя тянуть.

– Пожалуй, нельзя.

– Ты же не хочешь, чтобы она лицом к лицу столкнулась с новым женихом леди Корделии и…

– Нет-нет, ни в коем случае. – От одной мысли увидеть в зеленых глазах Сары обиду, разочарование и ощущение предательства у Дэниела сжалось сердце. Она на самом почувствует себя обиженной жертвой предательства. Разве Дэниел не чувствовал бы то же самое, окажись на ее месте?

– Так когда?

– Как только опустеет бутылка, – пробормотал Дэниел. Ему необходимо набраться мужества, чтобы встретиться с Сарой, и он еще не готов даже думать о своей неизбежной первой встрече с леди Корделией. Он тяжело вздохнул и взял бутылку. – Завтра. Я поговорю с Сарой завтра.

– Бесспорно, сегодня вечером ты не в состоянии с ней разговаривать, – иронически заметил Уоррен.

– И думать о ней. – Дэниел пристально посмотрел на друга. – И это, старина Уоррен, действительно идея.

Дорогая леди Корделия!

Поразмышляв на досуге, я пришел к заключению, что мои предыдущие письма могли показаться несколько напыщенными и даже высокомерными. Уверяю, я к этому совсем не стремился. И все же я безмерно горжусь своей страной и своим народом. Всего семьдесят три года назад мы сбросили оковы тирании, в которые заковало нас правительство, ставшее равнодушным и невыносимым. И в этом веке мы снова были вынуждены защищать свой народ и свои дома от вмешательства той же самой чужой силы. Не один раз, а дважды мы столкнулись со страной, называемой Вами сильной, непобедимой и одной из величайших на земле. Возможно, мое мнение не столько высокомерно, сколько реалистично…

Дэниел в холле большого лондонского лома лорда Маршама с трудом сдерживал беспокойное желание ходить. Каждое мгновение ожидания давало ему дополнительное время найти правильные слова. Дворецкий, попросивший Дэниела подождать, пока пригласят Сару, сейчас разглядывал его с явным подозрением. Слуга считал себя стражем дома и его обитателей, непреодолимой, надежной защитой своих подопечных. К тому же у этого человека, по-видимому, предубеждение против американцев, а может быть, ему просто не понравился Дэниел. Но в этот момент, мучаясь от головной боли и ощущая странную сердечную тяжесть, Дэниел и сам себе не очень нравился.