Джулиана Маклейн - Скандальная слава

– Я не понимаю, на что вы намекаете. И не желаю этого понимать. Вы ответите, сэр, за каждое ваше слово. Поэтому советую быть осторожнее в их выборе.

Хатфилд наклонился к Эвелин:

– Не кажется ли вам странным, что Мартин вытащил из воды всех, кроме лорда Брекинриджа? И это за сутки до гонок! В тот самый день, когда граф сделал вам предложение.

Эвелин не верила своим ушам. Хатфилд обвинял Мартина в том, что тот намеренно оставил Брекинриджа на произвол судьбы.

– Лорд Мартин рисковал своей жизнью, чтобы спасти всех нас. И я не могу поверить, что вы говорите это серьезно. Как вы смеете выдвигать подобные обвинения?!

Хатфилд пожал плечами.

Эвелин почувствовала тошноту. Один вид этого человека вызывал у нее отвращение.

– Позвольте вам напомнить, что лорд Мартин рисковал своей жизнью и из-за вас.

– А я вам вот что еще скажу… Мне кажется странным, что грот-мачта, такая крепкая, новая, вдруг сломалась как спичка. Может, кто-то подпилил ее? А? Что вы думаете по этому поводу?

Если раньше Эвелин жалела Хатфилда, то теперь последние остатки этого чувства исчезли без следа. В ней вдруг неожиданно поднялась волна гнева.

– Это просто нелепость! Глупость, какой мне не доводилось слышать! Если вы станете распространять подобные сплетни, я расскажу всем, что это вы были за штурвалом в тот момент, когда сломалась мачта, и вы были пьяны. Если кого и следует обвинить в гибели лорда Брекинриджа, так это вас!

На мгновение в глазах Хатфилда мелькнул испуг, но тут же исчез. В его голосе появился лед.

– Вы пытаетесь выгородить лорда Мартина, потому что он ваш любовник.

К горлу Эвелин подступил ком.

– А вы возводите эту напраслину на него потому, что именно вас могут обвинить в гибели лорда Брекинриджа и «Стремительного». И вы действительно несете ответственность за это. Мне больше нечего добавить, сэр. Всего хорошего.

Эвелин резко отвернулась и пошла сквозь толпу в другой конец зала. Там в кругу мужчин стоял сэр Линдон Уодзуэрт, президент яхт-клуба.

– Сэр Линдон, могу я поговорить с вами? – обратилась к нему Эвелин.

Тот сразу заметил, что она была чем-то расстроена и нервничала. Извинившись перед своими собеседниками, сэр Линдон предложил Эвелин руку и вместе с ней отошел в сторону.

– Мистер Хатфилд только что обвинил лорда Мартина в том, что он пробрался на «Стремительного» и подпилил грот-мачту. А потом, когда судно затонуло, лорд Мартин якобы намеренно не стал спасать лорда Брекинриджа. Но я хочу сказать вам, что это гнусная клевета. С нами был лорд Рэдли, и он тоже может подтвердить, что лорд Мартин рисковал своей жизнью, чтобы спасти нас.

Сэр Линдон осторожно кашлянул и вежливо поклонился, когда Эвелин закончила.

– Я в курсе всего этого, миссис Уитон. Кое-кто еще рассказывал мне об этом. Мнения по этому вопросу, к сожалению, разошлись. Таким образом, решено провести расследование.

– Расследование? – От удивления Эвелин слегка приоткрыла рот. – Как же так? Человек, спасший нас, заслуживает вознаграждения!

Лорд Линдон бросил взгляд на Хатфилда, стоящего в другом конце зала.

– Могу только пообещать, что это будет справедливое расследование. Вы знаете, как я отношусь к лорду Мартину. Он прекрасный человек и великолепный спортсмен, но факты – упрямая вещь. А фактом является то, что лорд Брекинридж и лорд Мартин были соперниками.

В груди у Эвелин заныло. Она смотрела на своего собеседника и не верила тому, что он говорил.

В эту минуту в зал вошли Мартин и Спенс. Сразу же воцарилась мертвая тишина. Эвелин понимала, что семена подозрения, посеянные Хатфилдом, уже дали свои всходы. Многими овладело сомнение. А кое-кто откровенно встал на сторону старшего помощника «Стремительного».

Шелдон с ухмылкой прошел мимо Мартина и Спенса и, хлопнув дверью, покинул яхт-клуб.

Сэр Линдон очень вежливо поздоровался с вновь прибывшими, пытаясь своим обходительным поведением сгладить неприятное впечатление, произведенное на капитана и старшего помощника «Орфея» глухим молчанием зала и пренебрежительностью Хатфилда.

– Благодарю вас, джентльмены, что посетили нас. И прошу прощение за это. – Сэр Линдон махнул рукой в сторону двери.

Эвелин видела, как председатель тут же отвел друзей в сторону, чтобы, по всей видимости, обсудить сложившееся положение. У всех троих были напряженные и довольно хмурые лица.

Кое-кто из гостей подходил к Мартину и пожимал ему руку. Скорее всего это были те, кто хорошо знал Хатфилда. Они-то уж прекрасно понимали, чего от него можно было ожидать.

Сердце Эвелин болезненно сжалось. У Мартина был совершенно измученный вид.

Часть гостей демонстративно прошли мимо лорда Лэнгдона, не подав ему руки. Некоторые даже покинули яхт-клуб. Неожиданно Мартин встретился взглядом с Эвелин, кивнул ей, затем снова продолжил разговор с сэром Линдоном.

«Он ведет себя так, словно мы никогда не были близки», – подумала Эвелин. И у нее снова заныло в груди.

Она попыталась отбросить мысли о своем разбитом сердце. Сейчас не время для этого. Мартину придется пройти через унизительную процедуру расследования, и она должна помочь ему.

Вскоре Мартин подошел к ней.

– Миссис Уитон, – сказал он, беря ее руку в свои ладони, – надеюсь, сегодня вы чувствуете себя лучше?

– Да, – проговорила она. – Спасибо.

Другие женщины, которые стояли рядом с Эвелин, начали выражать Мартину сочувствие. И ей было приятно, что ее знакомые верят в невиновность лорда Лэнгдона, хотят поддержать его и считают порядочным и мужественным человеком.

– Я сделал то, что любой человек сделал бы на моем месте, – скромно заметил он. – Хорошо, что я успел вовремя.

– И в самом деле, – сказала одна из женщин. – Мы полностью на вашей стороне, лорд Лэнгдон. Мы не верим ни единому слову этого отвратительного мистера Хатфилда. Он не имеет никакого права распускать всякие слухи о вас. Мы уверены, что сэр Линдон прекрасно понимает, как на самом деле обстоят дела.

Эвелин со слезами на глазах смотрела на то, как Мартин вежливо кланялся в ответ на эти слова поддержки, хотя на самом деле его совершенно не волновало то, что люди думали о нем и его поступке. Казалось, он добровольно отказывается от борьбы, что было не в его характере.

В Эвелин нарастала волна протеста. Он не заслужил такого! Он герой! Она и все остальные лежали бы сейчас на дне, если бы не Мартин.

Снова поклонившись, Мартин извинился и отошел. Эвелин тяжело вздохнула. Теперь она твердо была уверена в том, что любит Мартина всей душой. И уже никогда не сможет разлюбить его. Он слишком много значил для нее. Он спас ей жизнь.

И она сделает для него все, что в ее силах.

Незадолго до обеда Эвелин, сидевшая в своем номере и читавшая книгу, услышала шаги в коридоре, а потом звук вставляемого в замок ключа. Она отложила книгу в сторону и прислушалась. Дверь номера Мартина открылась и через мгновение снова закрылась.

Она ждала его вот уже несколько часов. Эвелин не могла уехать из Кауса, не повидавшись с Мартином. Она должна сказать ему, что при любых обстоятельствах обязательно поможет ему независимо от того, как будут складываться их личные отношения.

Эвелин осторожно выглянула в коридор, а затем на цыпочках подошла к двери номера Мартина и постучала.

– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала она.

Мартин открыл дверь и впустил Эвелин. Он выглядел осунувшимся и измученным. К ее появлению он отнесся с каким-то странным безразличием.

Она увидела лежавший посередине комнаты чемодан и спросила:

– Когда ты уезжаешь?

– Скоро. Вместе со всеми. Гонки, как ты знаешь, отменены, так что здесь делать больше нечего.

Мартин сел на стул, потер рукой подбородок. Эвелин присела на кровать.

– Надеюсь, ты пришел в себя после вчерашнего? – спросила она.

Он равнодушно пожал плечами и махнул рукой. Вероятно, этим он хотел сказать, что ему по-прежнему плохо, что образовавшаяся в его груди рана заживет не скоро.

– Ты во второй раз спас мне жизнь, – т ихо сказала она.

Кроме того, что Мартин дважды спас ее, он еще подарил ей целую неделю счастья. Да-да, самого настоящего Счастья. Возможно, она больше уже никогда не испытает такого. Впрочем, она должна радоваться тому, что эта неделя вообще была в ее жизни. Ведь, возможно, ее будущий муж окажется человеком холодным и равнодушным, человеком, который не будет заботиться о ней так, как делал это Мартин. Кто знает, что уготовано ей судьбой.

Мартин опустил руки на колени и посмотрел на Эвелин.

– Скажи что-нибудь, Мартин.

Он как-то судорожно втянул в себя воздух.

– Я не знаю, что сказать. Я не знаю, что говорят в таких случаях. Мы пережили сущий кошмар, и этот кошмар продолжается. Что тут скажешь? Жаль, что это случилось.

– Но все могло закончиться гораздо хуже, – возразила она. – Ты герой. И ты, я думаю, понимаешь это. Не нужно казнить себя из-за того, что говорит Хатфилд. Он жалкий червяк, и большинство людей прекрасно знают, на что он способен.

– Я все понимаю. Уже много лет назад я перестал обращать внимание на его проделки и подлости.

– Единственное, что не дает мне покоя, так это его обвинения в том, что ты подпилил мачту. Это ведь действительно серьезно.

Мартин сердито покачал головой:

– «Стремительный» был построен для того, чтобы развивать большую скорость. Ни для чего другого он просто не пригоден. И такой сильный шторм, в который он попал, явно не для него. Кроме того, всем известно, что мачта, полая внутри, была сделана из специальной облегченной стали. И подпилить ее просто не представлялось возможным. Хатфилд пытается теперь превратить всю эту историю в дешевый балаган. – Мартин раздраженно забарабанил пальцами по колену. – Даже если бы мачта и была сделана из английского дуба, это ничего не меняет. Брекинридж был неопытным спортсменом.