Рейчел не ожидала, что эта сцена произведет на нее такое сильное впечатление. Она высоко ценила такие черты характера, как смелость и мужество, поэтому, не задумываясь, прогнала от себя немало бесхарактерных кавалеров, которые сбежали, «поджав хвосты». В отличие от Боумонтов ее отец, которого Рейчел очень любила, никогда не мог постоять за себя в конфликтных ситуациях. Он тоже бьш упрям, но шел к своей цели тихо и упорно, выжидая за спиной оппонента и избегая открытой конфронтации.

Джейсон Боумонт, часто резкий и импульсивный, был мужчиной до кончиков ногтей. С их первой встречи Рейчел запомнила его стремительную походку, широкий пружинистый шаг, уверенные манеры. Он был из тех, кто никогда и ни перед кем не признает поражения.

– Я дал слово, что стану следующим маркизом Каргрей-вом, ради того, чтобы освободить свою команду с тюремного корабля, и сдержал его. Но я не давал обещания стать мужем Рейчел Фэрчайлд, – резким тоном заявил Джейсон.

– Ты считаешь, что с девушкой что-то не так? – спросил Каргрейв, сдержав гнев. И лишь довольный взгляд выдавал его уверенность в своей правоте. Он ждал ответа, скрестив руки на груди, и изучающе смотрел на внука.

Рейчел замерла, ожидая ответа графа. Она совершенно не хотела замуж за Джейсона Боумонта, но, как ни странно, ей было далеко не безразлично, что он думает о ней. Она вцепилась руками в обитую парчой ручку кресла и подалась вперед, вся обратившись в слух.

– Вы считаете, что ее дикий нрав – это нормально? Лесная рысь по сравнению с ней милый котенок! Или, может быть, вы находите привлекательными ее манеры, которые больше подходят пьяному матросу?

В этот момент из темного угла библиотеки донесся слабый возглас негодования. Даже если Джейсон и слышал что-то, он не показал виду.

– К тому же леди, – сказал он с иронией в голосе и сделал паузу, – леди против этой помолвки, так же как и я.

– Неудивительно, что она не согласна, сударь! Вы ведете себя просто возмутительно в присутствии ее отца. Рейчел – первенец в семействе Харли.

– Сочувствую, сэр! – бросил Джейсон, обращаясь к Фэрчайлду.

– Я понимаю, что моя дочь иногда бывает… ну, временами с ней трудно ладить, но… – начал было виконт.

– Трудно ладить?! – перебил его Джейсон. – С таким же успехом можно сказать, что в январе в Северной Атлантике наблюдается легкое волнение! – воскликнул он.

После такого ответа Фэрчайлд сразу сник и умолк, а Боумонт снова переключился на своего деда.

– Если я когда-нибудь надумаю жениться, то сделаю это тогда, когда сочту нужным, и женюсь на женщине по своему выбору, – решительно заявил он.

Маркиз выпятил нижнюю губу и наклонился вперед:

– Я так не думаю.

– Вы так не думаете? – эхом отозвался молодой Боумонт и скривил рот в некоем подобии улыбки. – И что же вы сделаете? Заберете титул обратно?

– Нет, ни за что, неблагодарный щенок! Недаром же я потратил столько усилий, чтобы освободить тебя из плена, скрыв тот факт, что именно ты был капитаном американского капера[1],– ответил маркиз. – Не говоря уже о том, сколько ниточек мне пришлось потянуть в Адмиралтействе, чтобы сделать из тебя героя морского флота ее величества, – сухо добавил он.

Каргрейв вернулся к креслу, с которого поднялся, когда разгневанный Джейсон ворвался в библиотеку, и сел, опираясь на подлокотники и сложив вместе узловатые пальцы. Казалось, он ушел в себя, обдумывал следующий ход в своей шахматной партии.

Джейсон хорошо знал своего деда, его спокойствие не предвещало ничего хорошего. От неприятного предчувствия у него все сжалось внутри. «Что задумал старый черт на этот раз?» – подумал он.

– Чего же ты хочешь?

Игнорируя вопрос внука, маркиз проговорил:

– Эпидемия холеры трагически оборвала жизнь твоего отца и унесла еще две жизни, насколько я помню, – твоего управляющего и его индейской жены-полукровки. У них остался сын, которого твоя семья взяла на воспитание. Его имя Камерон Эдмунд Барлоу, или Фокс[2], как его назвали в племени матери…

– Да, Фокс, как вы знаете, был на моем корабле нелегально, когда его захватили вместе с командой, – сказал Джейсон, чувствуя, как страх сковал всего его. – Его должны были отправить обратно в Америку. Вы дали слово.

– И я сдержал его, – спокойным тоном ответил маркиз. – Вся твоя команда была благополучно отправлена домой. Но юный Фокс не был членом команды. Он был безбилетным пассажиром, как ты сам только что сказал.

– И вы, конечно, его использовали. Ваша шахматная фигура, которая принесет вам победу, – добавил Джейсон с горечью.

– Так и есть. – Теперь старый маркиз говорил коротко, по-деловому.

– Для вас все в этом мире лишь шахматная игра, не так ли, дедушка?

– И заметь, я всегда выигрываю. Теперь ты это знаешь лучше других.

– Да, я это знаю, – проговорил Джейсон. – Вы, не задумываясь, идете на обман и даже мошенничаете, когда вам это на руку. Но если вы оставили моего приемного брата в плену…

Вдруг Каргрейв вскочил с кресла, и от его спокойной уверенности не осталось и следа.

– Будь ты проклят! – воскликнул он с чувством. – За такие оскорбления вызывают на дуэль. И клянусь Богом, я сделал бы это, невзирая на то что ты мой внук, не будь мне так нужен наследник.

– Если Фокс все еще на «Лореле», то уже нет необходимости вызывать меня на дуэль, – ответил Джейсон упавшим голосом.

Виконт Харли, до этого момента неподвижно сидевший в кресле, поднялся, встал между дедом и внуком и, глядя на них снизу вверх, попытался урезонить:

– Джентльмены, прекратите, я прошу вас. Вы же родные люди, дед и внук. Вам не то что говорить, даже мысли допускать нельзя о дуэли. Я уверен, что Джордж никогда не допустит, чтобы ребенок томился в заключении.

В поисках поддержки виконт беспокойно переводил взгляд с одного Боумонта на другого.

– Похоже, ты гораздо лучшего мнения обо мне, чем мой собственный внук, – сказал маркиз, бросив сердитый взгляд в сторону Джейсона. – С юным мистером Барлоу все в порядке, его отвезли в надежное место, пока ты, мой дорогой, развлекался в высшем свете и красовался на балах и приемах этого сезона. Я очень сожалею, что не могу назвать его своим наследником. Он оказался более смышленым и рассудительным, чем его названый брат, которого он так боготворит. Надеюсь, с возрастом это пройдет. – Последнюю фразу старый маркиз пробормотал еле слышно.

В этот момент Рейчел решила, что ей пора выйти из своего укрытия. Получалось, что маркиз с помощью шантажа заставил этого ненавистного янки принять титул. Рейчел была вынуждена признать, что это говорило в пользу Джейсона, поскольку доказывало, что он был честным человеком. С чувством легкого стыда она вспомнила, как старалась задеть его, намекая, что он предал свою страну ради графского титула, но тут же отбросила эту мысль – ее вдруг осенило, что маркиз играет на чувствах графа к ребенку с целью заставить его жениться на ней!

– Мне кажется, что все это зашло слишком далеко, – произнесла Рейчел тоном, не терпящим возражений, и вышла на середину комнаты.

– Боже мой, Рейчел, деточка, и давно ты здесь? – забеспокоился виконт.

– Достаточно давно, папа, чтобы иметь основание для совершения по меньшей мере трех убийств, – кротким голоском ответила Рейчел. – Граф! Разрешите мне заверить ваше сиятельство, что лесная рысь возмущена не меньше вашего тем, что ее пытаются принудить к замужеству.

Каргрейв наблюдал, как вспыхнули от гнева темные глаза Рейчел, когда она взглянула на Джейсона. «Бог ты мой, какие же красивые дети у них родятся! Она великолепная пара для этого дикого жеребца. Все, что ему нужно сделать, – это приручить ее. Да, легче сказать, чем сделать», – подумал маркиз.

– Хотя мы с вами и пришли к абсолютному согласию по данному вопросу, графиня, я подозреваю, что мой дед не изменит своего решения, – заметил Джейсон и повернулся к маркизу, вопросительно подняв брови.

– Юный Фокс называет мою невестку мамой, а она считает его своим сыном. И поскольку он является членом моей многочисленной семьи, то… находится сейчас здесь с визитом, – лукаво изрек Каргрейв.

– И как долго продлится этот «визит»? – поинтересовался Джейсон.

– Думаю, даже вы со своей твердолобостью могли бы сами найти ответ на этот вопрос, – ядовито заметила Рейчел.

Джейсон сердито взглянул на нее, но увидел довольную улыбку на лице маркиза – тот от души наслаждался произведенным эффектом.

– Уверен, Фокс не захочет возвращаться в Америку, не побывав на свадьбе своего любимого брата. Более того, он очень обидится, если ты не попросишь его быть свидетелем со стороны жениха, – сказал Каргрейв и, не дожидаясь ответа внука, подошел к стене и дернул шнурок звонка. – Приведите мистера Фокса, – попросил он явившегося слугу.

Вскоре дверь в библиотеку широко распахнулась и в комнату вошел мальчик. Он бросился к Джейсону с восторженным криком:

– Джейс! Как я рад тебя видеть! Дедушка сказал мне, что ты здесь!

Джейсон крепко обнял черноволосого мальчика с медным цветом кожи и с темными, как ночь, глазами. Виконт Харли казался слегка напуганным таким неожиданным и шумным вторжением. Маркиз всем своим видом показывал, что он очень доволен собой. Рейчел, наоборот, пребывала в полном смятении, обнаружив, что этот самонадеянный американец способен на такое искреннее проявление чувств по отношению к ребенку. Для нее это явилось полной неожиданностью, поэтому она с интересом наблюдала, как граф внимательно слушает болтовню Фокса об удивительных переменах в его жизни.

– Ты представляешь, Джейс, дедушка подарил мне лошадь, ее зовут Литл-Чиф! У меня теперь столько замечательных учителей, они гораздо лучше, чем в школе Балтимора. Верховой езде меня учит настоящий инструктор, – тараторил мальчик. – А другой учитель обучает меня стрелять из пистолета и фехтовать на шпагах, и…

– Постой-постой, не так быстро, Фокс, – сказал, улыбаясь, Джейсон и потрепал мальчика по черным волосам, которые были подстрижены по последней моде. – Похоже, ты был очень занят последнее время. Вижу, тебе нравится жить в Каргрейв-Холле.