Джейсон запрокинул голову и от души рассмеялся:

– Боюсь, у вас неверное представление о размерах Соединенных Штатов. Мускоги живут в Джорджии – это почти тысяча миль к югу от Мэриленда, где жил я. Но я слышал о «Блэкторн шиппинг». Эта семейная компания ведет успешную торговлю по всей стране.

– Очень жаль, что у вас не было возможности познакомиться с Алексом лично. Мы бы славно повеселились втроем. – Драм вздохнул и, внимательно посмотрев на Джейсона через монокль, покачал головой. – Как странно все-таки. С вашими черными волосами и загорелой кожей вы гораздо больше похожи на индейца, чем Алекс. Мне кажется, мой мальчик, мы должны что-то сделать с вашим лицом, чтобы оно стало бледнее, на английский манер. Думаю, мышьяк подойдет. Это отличное средство, чтобы осветлить кожу. Что скажете?

Джейсон слегка содрогнулся.

– Ради своего деда я готов на многое, но травить себя – увольте, – ответил он. В этот момент в примерочную вошел портной, сгибаясь под тяжестью полдюжины рулонов кашемира.

Репутация Драма оставляла желать лучшего. Он слыл дуэлянтом, игроком и человеком, живущим не по средствам. Но несмотря на недостойное поведение, был вхож в лучшие клубы Лондона, включая «Уайте» и «Уотиерс». К тому же у этого повесы было одно замечательное качество – Драм лучше всех разбирался в моде и обладал безупречным вкусом, именно поэтому дед Джейсона решил обратиться к нему с просьбой помочь графу сшить достойный титула гардероб. Джордж Уильям Боумонт, девятый маркиз Каргрейв, решил, что он сделает все для того, чтобы его внука приняли в высшем свете. И кто, как не достопочтенный мистер Драммонд с его знанием света и с его вкусом, мог превратить американского судовладельца в английского джентльмена.

Когда наконец изнурительная процедура выбора материи и снятия мерок была закончена, Драм объявил, что Джейсон прекрасно экипирован для того, чтобы достойно закончить светский сезон. После этого двое мужчин отправились в городской дом Боумонтов, который находился недалеко от Гросвенор-сквер. Там они прошли в библиотеку, чтобы немного передохнуть.

– Мой дед хочет, чтобы я присутствовал сегодня на концерте, – вздохнув, сказал Джейсон, протягивая Драму бокал бренди и поднимая свой.

– Где? В Чичестере? – поинтересовался Драм. Джейсон утвердительно кивнул. Его приятель изобразил на лице гримасу и передернул плечами. – Черт возьми, не повезло. Сегодня младшая сестра герцога, Теодосия, будет мучить фортепьяно.

– Сударь, такой нелестный отзыв о даме недостоин джентльмена, – с усмешкой заметил Джейсон.

– Девица созрела для замужества и выставляется на ярмарку невест, – парировал Драм, вопросительно глядя на Джейсона поверх бокала фирмы «Уотерфорд» своими веселыми зелеными глазами.

Теперь была очередь Джейсона содрогнуться.

– Нет уж, спасибо, – сказал он. – Если, подчеркиваю, если я когда-нибудь надумаю жениться, то выберу женщину, которая очарует меня своими личными достоинствами, а не приданым или принадлежностью к «голубой крови».

Перед мысленным взором графа неожиданно возник образ своенравной девушки в бриджах для верховой езды из Фальконриджа, и он невольно улыбнулся.

– Что? Вспомнили какую-нибудь чаровницу, не так ли?

– На прошлой неделе в поместье я встретил очень необычную девушку. Не знаю, кто она, но за словом в карман не полезет, на язык остра, да и коготки у нее имеются.

– Как вы похожи на Алекса. Тот тоже волочится за каждой юбкой, – усмехнулся Драм.

– Не было юбки.

– Не было юбки? Бог мой, она разгуливает в чем мать родила?

– Нет, конечно. На ней были бриджи, – ухмыльнулся Джейсон.

– Бриджи? – От удивления Драм поперхнулся бренди.

– По-моему, здесь появилось эхо.

– Неужели для нас, мужчин, не осталось ничего сокровенного? – грустно заметил Драм, не обращая внимания на шутливое замечание Джейсона. – Господи, женщины в бриджах! Невероятно. Думаю, нам нужно развеяться и провести этот вечер без женщин, будь они в юбках, бриджах или других нарядах. Все! Мы идем в фехтовальный зал на Хеймаркет. Два лучших ученика Доменико Анджело устроят показательный поединок на шпагах!

– Лично я предпочитаю хорошую морскую саблю.

– Жаль, хотя чего еще ждать от бывшего пирата, – заметил Драм. – Ну ничего, под моим руководством вы станете самым искусным фехтовальщиком.

Из-за большого количества народа фехтовальный зал выглядел не очень большим. Драм оказался прав: в отличие от карточной игры, собачьих боев и скачек, где всегда можно было встретить дам, бои на шпагах привлекали только мужчин. В основном здесь собирались представители высших слоев общества, но можно было заметить и богатых горожан. Зал наполнял гул голосов восторженных поклонников фехтования и дым дорогих сигар, которые курили джентльмены, они же заключали пари и делали ставки.

Когда Драм и Джейсон вошли в зал, в углу они увидели человека, который о чем-то громко говорил.

– К черту! Пора покончить с нашей ограниченностью и консерватизмом! – гнусавым голосом провозгласил оратор. Кучка людей, собравшихся вокруг него, подобострастно зашумела в знак одобрения. Выступающий был высоким мужчиной со светлыми волосами, постриженными а-ля Брут. Они обрамляли его худое бледное лицо с длинным аристократическим носом. Беспокойство, сквозившее во взгляде его глубоко посаженных зеленовато-желтых глаз, приковывало внимание к мужчине.

Он продолжил свою речь, и вскоре Джейсону стало совершенно ясно, что оратор уже порядком «набрался». Однако, похоже, кроме графа, этого никто не замечал.

– Кто этот напыщенный осел? – спросил он у Драма вполголоса.

– Это Форрестел. Совершенно невыносимый тип – много пьет, и у него абсолютно нет вкуса, – ответил Драм и кивком головы указал на жилет блондина, который был расшит ярким цветочным узором. – Если этот пьянчужка случайно забредет в сельскую местность в своем дурацком наряде, то на него слетятся все бабочки и задушат в любовных объятиях.

– Похоже, публике он нравится, – сухо заметил Джейсон.

– Они многое готовы стерпеть, ведь Форрестел – сын герцога Эдерингтона. Старик вот-вот отбросит копыта, и Форрестел унаследует титул. Кстати, он прекрасный фехтовальщик, имеет репутацию дуэлянта.

– С такими манерами, как у него, просто необходимо хорошо владеть шпагой.

– Да, но в один прекрасный день он станет герцогом, поэтому почти все аристократы смотрят сквозь пальцы на его выходки. Ну а пока средств у него нет, он всегда без денег.

– Почему бы его отцу не отдать ему одно из имений в личное управление? Я уверен, герцогу есть чем поделиться.

– Друг мой, поставьте себя на его место. Вы бы отдали такому «очаровательному» созданию что-нибудь по доброй воле?

– Возможно, вы правы, – задумчиво ответил Джейсон и вдруг почувствовал на себе враждебный взгляд будущего герцога.

– Пойдемте скорее, бой начинается, – проговорил Драм и начал пробираться сквозь толпу репортеров.

Когда Джейсон проходил мимо Форрестела и окружавшей его «свиты», один из услужливых компаньонов герцога схватил графа за руку:

– Сударь, не желаете поставить на Арлесса? Здесь у нас один городской толстосум принимает ставки. Я провожу вас, эти никчемные торговцы совершенно не знают, как вести себя с джентльменами, заключающими пари.

Человек, схвативший Джейсона за руку, был небольшого роста – граф невольно посмотрел поверх его головы и встретился с беспокойным взглядом желто-зеленых глаз Форрестела. Было очевидно, что будущий герцог намеренно подослал к нему своего приятеля.

– Раз вы делаете ставку на Арлесса, я желаю поставить свои деньги на его противника. Ста фунтов достаточно? – спросил Джейсон.

В зале вдруг воцарилась тишина, все посмотрели на графа. Среди присутствующих было несколько высоких мужчин, но только Джейсон и Форрестел были одного роста. Англичанин оторвался от стены, где стоял все это время, выпрямился и подошел к графу, по пути буквально отшвырнув в сторону своего маленького пухлого приятеля.

– Так-так, что это у нас здесь? – произнес Форрестел, кружа вокруг Боумонта, как акула, почуявшая добычу. – Судя по акценту, у нас здесь иностранец.

– Да, я вырос в Америке, – ответил Джейсон Боумонт и раздраженно сбросил с себя руку Драма, который пытался увести его во избежание конфликта.

Форрестел приподнял тонкие светлые брови и презрительно хмыкнул:

– Ну, теперь все ясно. Вы, похоже, наследник Каргрейва. Так называемый граф-янки.

Джейсон едва сдержался.

– Так вы принимаете ставку или нет? – обратился он к маленькому человечку, намеренно игнорируя Форрестела.

– Он обязательно примет вашу ставку, – промурлыкал будущий герцог, опережая своего приятеля. – Не желаете заключить пари со мной, граф? На более солидную сумму… чтобы было интересней. Ну, скажем, на пятьсот фунтов, если они у вас есть, конечно.

– Да, они у меня есть, – вызывающим тоном ответил Джейсон. – В отличие от вашего отца мой дед доверяет мне деньги. Я согласен на пятьсот фунтов.

С этими словами Джейсон отвернулся от Форрестела, но успел с удовольствием отметить, что англичанин весь покраснел от злости.

– У меня такое чувство, что его светлость будущий герцог специально подослал своего приятеля, чтобы вовлечь меня в этот разговор, – сказал граф шепотом.

– Вполне возможно, – согласился Драм. – Но не принимайте это только на свой счет. Что касается наследования титулов Каргрейва, то Форрестел был бы против любого иностранца. У него неприязнь ко всем неангличанам – ксенофобия, знаете ли.

– Настоящий английский патриот, – усмехнулся Джейсон. – Противнику Арлесса придется постараться. Я не могу выбросить на ветер шестьсот фунтов, иначе дед устроит мне разнос за такое расточительство.

– Должен заметить, что с вашей стороны было очень неразумно скрещивать шпаги с Форрестелом, хотя он и надутый чопорный осел, – заметил Драм.

– Да, возможно, я плохо разбираюсь во всех этих светских тонкостях, но достаточно хорошо владею шпагой, – ответил Джейсон.