Герцог тем временем заканчивал завтрак, размышляя над словами матери. Ее сообщение не очень обеспокоило его. А вот мать очень испугана. Иначе бы она не помчалась в такую даль. В Лондоне он первым делом выяснит, что с Элизабет. Уж его-то она не проведет. Если болезнь действительно есть, он будет везде ее сопровождать: и в театры, и на приемы, и на прочие глупые сборища. Опять герцогиня Дауэйджер оказалась права: он слишком глубоко ушел в дела и забыл невесту. Да, он не видел ее уже больше месяца. Оправдания для себя он не нашел и решил, что, как только они поженятся, он никогда не станет надолго разлучаться с ней.

Герцог извинился перед матерью за то, что он должен срочно выехать. Ремонт в Чепмен-Холле шел отвратительно, и его присутствие там было обязательно. Как только он встал из-за стола, мысли вновь вернулись к смелой, похожей на цыганку леди Шелтон. Вчера он флиртовал с ней, как какой-то легкомысленный пижон, которым себя никогда не считал. Он ее буквально преследовал. Он даже пригласил ее сюда, в Чепмен-Холл, а сейчас пожалел об этом. Мать уедет только завтра, и он не может позволить, чтобы она встретилась с леди Шелтон, будущей его любовницей, это было бы неприлично. Вчера он явно что-то недодумал, если вообще думал.

Утро герцог провел в осмотре небольшого имения всего в двадцать акров. Времени на осмотр ушло немного, и Хэдриан освободился рано. К обеду он уже был в Чепмен-Холле. Обедали вместе — он и Изабель. На обед была приготовлена баранина в мятном соусе. Изабель рассказала, что ездила верхом — она была страстная наездница — и что завтра утром она уезжает в Лондон. Он поделился с ней планами относительно Чепмен-Холла. Изабель всегда живейшим образом интересовалась всем, что касается герцогства. Они уже заканчивали обед, когда вошел Вудворд и важно произнес, что приехала леди Николь Брэгг Шелтон.

— Леди Николь Шелтон из Драгмора, Хэдриан? — спросила мать, странно взглянув на него.

Слегка покраснев, герцог резко встал.

— Мы договорились поехать вместе покататься верхом, — сказал он тоном, исключающим дальнейшие расспросы. Он быстро вышел, оставив мать в некотором замешательстве.

Вудворд проводил его в маленькую гостиную, дверь которой была раскрыта. Увидев ее, герцог замедлил шаг. Он стал похож на хищника, почуявшего добычу. Она поднялась с дивана, и их глаза встретились. Ничего похожего на дикую цыганку сегодня в ней не было, но выглядела она еще соблазнительнее, чем вчера на балу. На ней был костюм для верховой езды темно-зеленого цвета, такого же цвета шляпа; волосы подколоты и спрятаны. В руках, обтянутых черными перчатками, она держала гибкую плеть, нервно сгибая и разгибая ее.

— Я рад, что вы зашли, — тихо сказал герцог.

Скользнув взглядом по ее изящной фигуре, он еще раз убедился, что ее прекрасные формы не были плодом его разыгравшегося воображения.

Она попыталась сделать книксен, но герцог остановил ее:

— Пожалуйста, без формальностей. Полагаю, что это может выглядеть в данной ситуации смешно, не так ли?

Она заморгала. Глаза ее были светло-серыми, почти серебристыми. Интересно, слышит ли она, что он говорит, понимает ли его? Она его озадачила неожиданным румянцем на лице, что было бы естественным для неопытной женщины. Может быть, она тоже еле справляется с физическим влечением, которое обуревало его?

— Благодарю вас, ваше сиятельство, — сказала она тихим, вдруг осевшим голосом.

В зале послышались шаги. Он даже не стал прислушиваться, зная наверное, что это идет мать. Какого-либо удачного выхода из сложившейся обстановки не было, придется их представить. Он сжал зубы. Вошла Изабель, взволнованно переводя взгляд с сына на Николь. Во взгляде герцогини читалось явное недовольство.

— Леди Шелтон, герцогиня Клейборо Дауэйджер, — произнес он официальным тоном, не допускающим двусмысленное толкование ситуации.

Обе женщины обменялись приветствиями.

— Не выпьете ли вы с нами чаю, леди Шелтон? — Вудворд, пожалуйста, принеси нам закуски.

— Извини, мама, я ведь говорил тебе, что мы едем кататься. — Чтобы мать не настаивала на своем предложении, он решительно взял Николь под руку и повел ее из комнаты в фойе.

— Сегодня прекрасный день. Будет очень жаль, если мы не воспользуемся этим, — заметил он, а сам уже думал о том, как воспользуется тем, что само плывет в руки.

— Ко… конечно, — Николь заикалась, расстроенная таким резким и внезапным уходом.

У герцога не было никаких сомнений в том, что мать ошеломлена его вульгарностью. Ну что ж, его самого смущали такие манеры, но это не меняло его намерений.

ГЛАВА 3

Герцог настойчиво вел ее вниз по ступеням роскошной лестницы. Николь оглянулась. На верхней площадке у дверей стояла герцогиня Дауэйджер и с изумлением смотрела на них. Такое поведение сына ей явно не нравилось. Для Николь было совершенно очевидно, что мать герцога недовольна интересом сына к ней.

«Должно быть, она знает о моем ужасном прошлом. Все об этом знают», — подумала Николь.

Но когда он сказал хриплым, тихим голосом:

— Я надеялся, Николь, что вы сегодня придете, — все мысли о герцогине Дауэйджер исчезли.

Они пришли в конюшню. Пока герцог отдавал распоряжение привести лошадей, Николь разглядывала лицо герцога, все больше поражаясь его красоте. Он назвал ее Николь. Все происходило так стремительно, как сбываются мечты во сне.

— Надеюсь, вы не возражаете, если я буду называть вас Николь?

— Как я могу возражать, — пробормотала она, трепеща.

— Хорошо, значит, со всеми формальностями покончено. Вы будете называть меня Хэдриан.

— Хэдриан, — прошептала она, не в состоянии отвести от него взгляд.

Появился слуга с лошадьми. Герцог отошел, чтобы проверить подпругу на ее лошади. Николь продолжала смотреть на него. Вчера на балу в черном смокинге он был поразительно хорош и элегантен, но сегодня он был великолепен и мужествен. Герцог повернулся к ней, и она едва успела отвести в сторону взгляд, моля Бога, чтобы он не заметил, с каким восхищением она его разглядывает.

Они поехали по тропинке через поле. Герцог любовался ее каурой кобылой, отметив отменный вкус Николь. Обычно она ездила в мужском седле, но сегодня ей очень хотелось понравиться герцогу. Ради него она приехала в дамском седле, ради него она заставила двух горничных причесывать и одевать себя в течение бесконечных двух часов. Ей показалось, что она ему нравится. Значит, старалась не напрасно.

Чепмен-Холл остался далеко позади за дубовой рощей. Тропинка, извивавшаяся вдоль опушки леса, привела их на поляну, где журча пробегал ручеек.

— Давайте немного пройдемся, — неожиданно предложил герцог, легко соскакивая на землю.

Николь было безразлично, что делать. Когда он подошел к ее остановившейся лошади, она спрыгнула и попала прямо ему в руки. Она замерла, почувствовав его объятия. Их колени соприкоснулись. Он задержал ее больше, чем это было нужно, но потом отпустил, улыбаясь, будто ничего не произошло. Улыбка полностью меняла выражение его лица.

У Николь перехватило дыхание. Как мог такой человек заинтересоваться ею? Ведь он сам сказал, что ждал ее в Чепмен-Холле?

— Не пройтись ли нам? — вновь предложил он.

Язык не слушался Николь, и она только кивнула в ответ, очень надеясь на то, что он не примет ее за полную идиотку. Потом она попыталась найти какую-нибудь подходящую тему для разговора, но он взял ее за руку, и все мысли из головы сразу же улетучились.

Они молча шли вдоль ручья. Герцог взял у нее поводья и вел обеих лошадей. Между ними возникло странное напряжение. Сердце Николь бешено колотилось. Никогда раньше ей не приходилось испытывать подобное. Однако необходимо было о чем-то говорить.

Поняв, должно быть, ее состояние, герцог заговорил о погоде, о том, как тихо и хорошо в этот час в лесу.

— Похоже, вы страстная наездница?

Это было не то слово. Она была более чем страстная, но решив, что скромность — одно из достоинств леди, просто ответила «да». «О чем бы еще поговорить, — мучительно думала Николь, — ведь не о лошадях же…»

— Я… Я очень люблю ездить верхом.

Он искоса посмотрел на нее и слегка изменившимся голосом произнес:

— Я тоже люблю.

Она проглотила слюну. «В свои слова он явно вложил какой-то дурной смысл», — подумала Николь.

— Я езжу верхом ежедневно, — продолжала она.

Он посмотрел на нее в упор.

— Вы катаетесь медленно или быстро, Николь?

Она опустила глаза, представив себе, как мчится во весь опор во время охоты, и сказала:

— Быстро.

— Быстро… — повторил он задумчиво, останавливаясь.

Ей тоже пришлось остановиться, так как он держал ее за руку.

— Как быстро?

— Я… Я не знаю. — Его манера вести себя волновала ее.

— Вам нравится быстро ездить? Опасность возбуждает вас?

«Нет ничего увлекательнее, чем взять на полном скаку барьер высотой в четыре фута», — подумала Николь про себя, а вслух сказала:

— Да.

Он еще крепче сжал ее руку и на некоторое время замолчал.

— Вы так не похожи на других. Мне еще не приходилось встречаться с женщиной, которая сама призналась бы, что ее увлекают опасные приключения.

Николь взглянула на него, не понимая, что он этим хотел сказать: комплимент это или нет. Она по-прежнему плохо соображала.

— Не поехать ли нам дальше?

— В качестве партнеров по верховой езде?

— П… партнеров по езде? — выдавила она из себя с трудом, заикаясь, не веря в свое счастье и не вполне понимая его.

— В… вы тоже любите охоту?

Герцог взял ее за другую руку и крепко их сжал. Теперь она не смогла бы от него вырваться, да ей этого и не хотелось.

— Только сегодня, — сказал он грубо. — Так какая вы наездница, Николь?

Оказавшись у него в объятиях, она знала, просто чувствовала, что сейчас он ее поцелует.

— Оч… очень хорошая, — прошептала Николь.