Бренда Джойс - Скандальная любовь

— Моя жена? — равнодушно переспросил он. — А, герцогиня.

Он пожал плечами. Но в висках застучало.

— Вы что, поссорились? Или она просто гостит у Серлов? Хотелось бы на это надеяться, но после свадьбы прошла всего пара недель!

— Матушка, я не желаю это обсуждать. Но было бы невежливо не ответить на ваш вопрос. Мы решили жить порознь.

— Жить порознь?! — ужаснулась Изабель.

Совершенно неожиданно Хейдриан пришел в бешенство, но виду не подал.

— Обычное дело, — холодно заметил он. — Спасибо, что напомнили. Я обязан предоставить ей приличный дом.

— Приличный дом! Хейдриан, что случилось?

Он поднял брови.

— Ничего. Абсолютно ничего.

Но что-то в мозгу у него щелкнуло. Он закрыл глаза, не желая впускать в сознание то, что уже вошло в подсознание.

— Это смешно! — воскликнула Изабель. — Поезжай и привези ее обратно. Вы просто созданы друг для друга! Забудь свою гордость!

Вместо ответа герцог распахнул перед матерью дверь.

— У меня деловой разговор, — сказал он резко.

* * *

Николь переодевалась к обеду, полностью сосредоточившись на этом занятии. С той же сосредоточенностью она занималась каждой мелочью. Так проходил день за днем.

Она приехала в загородный дом Серлов неделю назад. Марта взглянула на ее лицо, на опухшие от слез глаза и поспешно повела ее в спальню для гостей. Там Николь и выплакалась в объятиях подруги, рассказав ей о своем горе.

Она гнала прочь мысли о Хейдриане. Но это ей не всегда удавалось. Ведь с Хейдрианом были связаны все ее мечты, все ее будущее. Его измена глубоко ранила Николь. И она знала, что эта рана не заживет. Когда Николь уезжала, Хейдриан даже не попытался ее остановить. Ему было все равно.

В конце недели появилась Регина. Николь понимала, что со временем ее семья узнает, где она находится. Но теперь она боялась встречи с родными.

— Что ты наделала! — воскликнула Регина. — Надо же быть такой безрассудной!

Николь закрыла глаза. С большим трудом ей удалось сохранить душевное равновесие.

— Прошу тебя, Регина, никогда не говорить со мной о моем замужестве. Все кончено. Я к нему не вернусь.

— Ты дура! Дура! Что же он мог такого натворить, чтобы вынудить тебя поступить так глупо! Еще совсем недавно ты была счастлива и безумно влюблена!

Николь через силу улыбнулась:

— Ты по-прежнему встречаешься с лордом Хортенсом? Когда возвращаешься с Лондон?

— Не заговаривай мне зубы!

Николь разозлилась.

— Не вмешивайся в мою жизнь! Если бы Хейдриана это волновало, он приехал бы за мной, пропади он пропадом!

Регина была потрясена.

Убитая горем, Николь закрыла лицо руками. Регина вдруг подошла к ней и обняла.

— Прости меня, — прошептала она. — Ты права, никто не должен вмешиваться в твою жизнь. Но я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива.

Николь вытерла слезы и кивнула.

— Что бы я без тебя делала? И без Марты? Пожалуйста, ну пожалуйста, не становись на его сторону.

— А ты не хочешь рассказать мне, что случилось?

— Нет. — Николь вздохнула. — Как только этот брак останется в прошлом, я вернусь в Драгмор, и я буду так же счастлива, как прежде.

Регина с грустью посмотрела на сестру.

— А как же ты собираешься оставить в прошлом его?

Николь не хотела об этом думать.

— Полагаю, для герцога не составит труда получить развод.

— Развод?!

Николь кивнула.

— Этот брак был с самого начала ошибкой. Я уже послала ему письмо с просьбой дать мне развод.

Он снова, уже в который раз, перечитал письмо. Слезы застилали глаза, и слова расплывались. Господи, у него есть сын!

«Дорогой сэр!

Я — сын Изабель де Варенн Брэкстон-Лоуэлл. Мне остается надеяться лишь на то, что по прошествии стольких лет Вы все же помните мою мать и то, что произошло между вами. Недавно она мне все рассказала. Я узнал, кто мой отец. Надеюсь, Вы живы, здоровы и мы познакомимся, если Вы пожелаете. Либо на вашей родной земле, либо на моей. Как Вам будет угодно.

Остаюсь искренне Ваш

Хейдриан де Варенн Брэкстон-Лоуэлл,

девятый герцог Клейборо».

Хейдриан Стоун аккуратно сложил потрепанное письмо и сунул во внутренний нагрудный карман пиджака.

У него есть сын.

Прошла не одна неделя с тех пор, как Хейдриан Стоун узнал эту потрясающую новость, однако он все еще не мог прийти в себя. Его сын хочет встретиться с ним.

Хейдриан Стоун с нетерпением ждал этого дня.

По какой-то причине он просил о встрече либо в Америке, либо в Лондоне. Стоун не стал писать ответ, взбежал на борт первого же корабля, отправлявшегося в Англию, в тот же день, когда получил письмо от сына.

Он пристально смотрел на ломаную линию лондонского горизонта — большой пароход неуклюже двигался вверх по Темзе. День выдался пасмурный и холодный, моросил дождь. Хейдриан Стоун привык к ненастной погоде и едва ощущал холод и сырость. Он подергал галстук, который мешал ему, костюм его сковывал. За шестьдесят лет своей жизни Хейдриан Стоун надевал его не больше дюжины раз.

Радость захлестнула его. У него есть сын. Его сын — герцог Клейборо!

Детей у Стоуна не было. Он никогда не был женат. Единственный раз в жизни полюбил женщину, но она не могла выйти за него, поскольку уже была замужем. Это было в далеком прошлом. С годами Стоун все больше жалел о том, что у него нет детей, а в последнее время особенно сильно.

Но теперь у него есть сын. Какой он?

Неужели британец голубой крови, застегнутый на все пуговицы? Найдут ли они общий язык? Стоун создал судоходную империю из ничего благодаря решимости, железной воле и паре сильных, мозолистых рук. Встретив его, никак нельзя было предположить, что он успешный предприниматель и магнат. Сидя в своей конторе, он работал без пиджака, как обычный клерк, держался просто, требовал, чтобы подчиненные выкладывались полностью. При первой же возможности он оставлял контору и отправлялся в какой-нибудь дальний порт на одном из своих кораблей в качестве капитана. Он полюбил море еще мальчишкой и в тринадцать лет поднялся на борт корабля.

Стоун пытался приготовиться к неизбежному. Его сын не только аристократ, он герцог. Наверняка пальцем не пошевелил, чтобы заработать на жизнь, поскольку в этом не было необходимости. С этим Стоуну было очень трудно примириться. Сам он никогда не страшился тяжелой работы. Но как отнесется к этому сын? Не станет ли его презирать?

Стоун гнал от себя эту мысль.

Сообщи ему Изабель, что у него есть сын, Стоун предъявил бы на него права. Мальчик не рос бы в богатых салонах английских аристократов, он рос бы на палубах морских кораблей. Трудился бы в поте лица и гордился бы этим, а не каким-то дурацким титулом.

Но Изабель лишила его сына. Все годы он жил в неведении.

Стоуна охватила ярость.

Всю жизнь он любил эту женщину. И любит по сей день. Она клялась ему в любви, но из ложных представлений о долге и преданности оставила его и вернулась к мужу. Видит Бог, он изо всех сил старался ее понять, но это было выше его сил.

Она лишила его сына. Обманула его. Оказалась не той женщиной, за которую он принимал ее все эти годы. Любовь в его сердце сменилась яростью. Он никогда ее не простит.

Едва герцог прочел письмо жены с просьбой о разводе, как его самообладание вмиг улетучилось. Он разорвал письмо в клочья и велел седлать коня.

Для поездки он выбрал Раффиана, самую быструю лошадь, и поскакал, движимый единственным желанием — добраться до Кобли-Хауса к рассвету. Он мчался галопом, но, придя в себя, попридержал Раффиана, подумав, что может загнать лошадь, а в Суссекс быстрее не доберется.

К черту гордость. Она — его жена, и он не даст ей развода. И не позволит продолжать эту бессмысленную игру. Если понадобится, он притащит ее силком. Пусть дуется, сколько хочет. Пусть бесится. Но в Клейборо, где ей и положено находиться.

Он не намерен отказываться от нее.

Когда Хейдриан прибыл в Кобли-Хаус, утро только-только начиналось. И сам он, и его жеребец вымокли под дождем и были в грязи. Герцог отправился в путь один. Дворецкий, открывший дверь, не узнал его и не впустил в дом.

Хейдриан вытер лицо грязным платком и, обойдя дворецкого, ворвался в вестибюль.

— Послушайте, — запротестовал дворецкий, — нельзя вторгаться в…

— Где моя жена? — спросил Хейдриан.

Дворецкий застыл на месте.

— Моя жена, — повторил Хейдриан, — герцогиня Клейборо.

Дворецкий побледнел.

— Ваша светлость, простите меня! Я не знал… я хотел сказать… Она в комнате для гостей на втором этаже. Первая дверь справа!

Хейдриан круто развернулся и бросился к лестнице. Взбежал на второй этаж, ударом ноги сбил с петель дверь в ее комнату и вошел.

Николь вскрикнула. Она была в одной ночной рубашке и шали и пила шоколад, сидя в постели. Шоколад расплескался по белоснежным простыням, чашка упала на пол. Николь выпрямилась.

— Я приехал за вами.

Николь схватилась за покрывало. От страха она стала белой как мел.

Хейдриан криво усмехнулся, распахнул дверцы платяного шкафа, сорвал с вешалки первое попавшееся платье и швырнул его Николь:

— Одевайтесь.

Николь пришла в себя.

— Как вы смеете! Убирайтесь! Убирайтесь немедленно!

— Я пришел сюда не для того, чтобы спорить с вами, мадам, — процедил он сквозь зубы. — Можете вообще не одеваться. Дело ваше.

Николь швырнула платье на пол, отбросив при этом покрывало с кровати.

— Я не собираюсь с вами ехать. Убирайтесь! Вы не можете меня заставить.