— Нет, — возразил он и приложил ладонь к ее лицу. Она оттолкнула его руку.

— Наша связь закончилась, Грейсон, — горячим шепотом проговорила она. — Отпустите меня!

Это были те же самые слова, которыми он воспользовался в разговоре с Дианой, и они вдруг пронзили его насквозь.

— О, нет, — тихо сказал он и, подхватив ее под локоть, повел по коридору до открытой двери. Он втолкнул туда Кейт, даже не побеспокоившись, заметил ли это кто-нибудь.

Кейт тут же ринулась к двери, однако Грейсон преградил ей путь.

— Что ты делаешь? — воскликнула она. — Отойди от двери и позволь мне пройти, иначе я закричу и подниму на ноги весь дом! — гневно предупредила она, в ее глазах блестели слезы.

— Ты не закричишь, — возразил Грейсон.

— Не думай, что ты имеешь право затаскивать меня в комнату и делать со мной все, что хочешь. Ты не забыл о нашем договоре? Я не твоя, не смей использовать меня!

— Использовать? — рассердился он. — Вот как ты думаешь обо мне!

— Ты использовал меня раньше, и тебя это устраивало. Подумать только, я считала, что ты отличаешься от других, Грейсон! — Она смахнула слезы со щек. — Но ты ничем не отличаешься! Ты в точности такой, как они!

— Ради Бога! — воскликнул он, поймал ее за руку и прижал к себе. Кейт пыталась вырваться, но Грейсон крепко удерживал, ее. — Ты думаешь, я использовал тебя, когда целовал? Когда занимался с тобой любовью? — Он обхватил ее лицо ладонями и осыпал поцелуями. Кейт оставалась напряженной, хотя больше не вырывалась, но когда его поцелуи стали совсем жаркими и неистовыми, она обмякла и ответила ему с прежней страстью.

Его кровь забурлила, проснулось желание. Аромат волос напомнил Грейсону о прежней близости; он провел руками по изгибам тела, так хорошо ему знакомого. Он накрыл ладонями и стал мять ее груди, а поцелуи становились все неистовее. Он нащупал подол ее платья.

— Грейсон, — хриплым, чувственным голосом проговорила она.

Однако он не стал ей отвечать. Грейсон пребывал под влиянием момента; он столько дней тосковал по ней. Он нашел ее ногу, скользнул ладонью вверх, туда, где заканчивался чулок и ощущалась теплая плоть. Однако Кейт ахнула и резко отстранилась от него.

Это не остановило Грейсона; он стал целовать ее в шею.

— Перестань, прекрати! — крикнула она и, оттолкнув Грейсона, освободилась от его объятий. — Все закончилось, Грейсон! И сейчас это слишком опасно для нас обоих!

— В таком случае пойдем со мной, Кейт! Давай покинем этот дом сию же минуту, покончим с этой интригой. Давай пойдем туда, где мы будем одни…

— Грейсон! — Кейт вдруг обхватила его голову ладонями и посмотрела в глаза. — До тех пор, покаты будешь связан с принцем, мы не сможем остаться одни!

Эти слова оказали на Грейсона отрезвляющий эффект. Он ничего так не хотел, как увести ее от Джорджа, но перед глазами маячили образы Меррика и Дианы. Это был тот самый выбор, который терзал его в течение этих долгих двух недель.

Зеленые глаза Кейт изучающе смотрели на Грейсона, но выражение надежды на ее лице исчезало по мере его колебаний.

— Вот мой ответ.

Она оторвала от него руки. Затем пригладила юбку, подошла к двери, открыла ее и вышла в коридор, оставив Грейсона стоять в комнате и размышлять, какую жертву он способен принести ради своей семьи.

Глава 33

На следующий день Дигби появился у постели Кейт с тостами и горячим шоколадом. Она была усталой и разбитой, поскольку вернулась в четыре часа утра. Запах тостов внезапно вызвал в ней тошноту — Кейт оттолкнула Дигби и бросилась в туалет.

Когда она появилась, Дигби был мрачнее тучи.

— Почему ты так смотришь на меня? — дрожащим голосом спросила она.

— Ты прекрасно знаешь почему.

Кейт снова забралась на кровать и свернулась клубочком.

— Оставь меня одну, пожалуйста, — сказала она и натянула подушку на голову.

Дигби сдернул подушку и наклонился над Кейт.

— Как долго ты собиралась скрывать от меня правду?

— Дигби! — умоляюще воскликнула Кейт. — Пожалуйста, оставь меня! Я нездорова!

— Что тут происходит? — На пороге комнаты появился Олдос.

— О Господи, неужели вы все не можете оставить меня в покое? — пожаловалась Кейт и повернулась лицом к двери.

— У нашей Кейт есть небольшая новость, Олдос, — пояснил Дигби. — Ты скажешь ему сама… или это сделать мне?

— Это не ваша забота!

— У Кейт будет ребенок, — упрямо произнес Дигби.

— Не может быть! — вытаращил глаза Олдос. — Черт возьми! Что ты натворила, Кейт!

— Оставьте меня! — По щекам Кейт покатились слезы. Она слышала, как вздохнул Дигби; матрац просел под весом его тела, Дигби опустился на край ее кровати.

— Дорогая, — проговорил он и положил руку на ее плечо. — Перестань рыдать, нам надо решить, что теперь делать.

А что теперь делать? В том-то и состояла причина ее слез — Кейт не знала, что делать. С неделю тому назад она с трудом признала истину. Она носит ребенка Грейсона. Какая-то ее часть заходилась от радости, Кейт так хотела ребенка, своего ребенка, объект любви. Но практичная ее часть понимала, что в ее положении трудно придумать худшую новость.

— Что делать? Это будет конец моего договора с принцем, а у меня нет достаточной суммы, чтобы открыть пекарню.

— Успокойся, Кейт. — Дигби погладил ее по руке. — Повернись к нам. Мы должны наметить план действий до того, как это станет очевидным для всех, в том числе и для принца.

— Выпроси у него побольше безделушек и всего такого, что можно потом продать, — предложил Олдос, вышагивая у изножья кровати. — Делай все, что можно, чтобы заполучить их.

— О Господи! — простонала Кейт.

— Он прав, — согласился Дигби. — И Дарлингтону пригрози, что секрет о его незаконном ребенке станет достоянием гласности до голосования о работорговле. Пусть он заплатит за твое молчание.

Пока Дигби и Олдос рисовали Кейт ее будущее, которое выглядело весьма мрачным в отношении ребенка и источника дохода, Кейт лежала спиной к ним и беззвучно плакала.

В тот день она не выходила из дому, бродя по комнатам и глядя на дождь, который начался после полудня. Однако на следующий день, который оказался ясным и холодным, Дигби настоял на том, чтобы она отправилась на прогулку.

— Это пойдет тебе на пользу, — сказал он.

Во время прогулки Дигби купил утренний выпуск «Таймс».

Сесилия приготовила для Кейт суп.

— Моя мама варила мне такой суп, когда я была беременна Билли, — сказала она. — Это поможет справиться с тошнотой.

Кейт взглянула на Дигби.

— Уже все знают? — спросила она.

Дигби не расслышал ее вопроса. Он вдруг поднял голову и чертыхнулся.

— Что такое? — спросила Кейт, поднимая голову от тарелки.

— Они знают, — ответил он.

— Кто знает? — Кейт отложила ложку. — И что знают?

— «Некий цветок, скроенный из тончайших материалов, как считают, собирается пустить росток. Невозможно сказать, кто полил это маленькое растение, но наиболее вероятно, что это сделал Д., а возможно, и персона более высокого ранга. Если эти наблюдения подтвердятся, то расцвет нового цветка можно ожидать летом».

Кейт ахнула от ужаса.

— О Господи, Дигби! Ну как они узнали об этом?

— Они этого не знают, — фыркнул Дигби, отшвырнув газету. — Кто-то высказал догадку или решил распространить зловредный слух — вот и все, что требуется в этом городе. Один шепоток — и он становится фактом! Только взгляни на принцессу Уэльскую, заподозренную в измене лишь на основании сплетен. Но не обращай внимания на это! Можешь быть уверена, что принц это уже прочитал, поэтому будь готова к его визиту.

— Я не беременна. — Она торопливо встала и зашагала по комнате. — Он может обвинить меня в этом, но я заверю его, что это вздор. Я напомню ему, что он наблюдал за мной с того момента, как я вернулась из деревни! — Она посмотрела на Дигби, надеясь на его согласие.

— На твоем месте я бы не стал упоминать про деревню. Мы должны позаботиться о будущем, — произнес Дигби скорее для себя, чем для Кейт. — Мы должны найти место, куда ты сможешь уйти, когда принц узнает о ребенке.

Место, куда можно уйти… Кейт представила пару жалких комнатенок в районе набережной. Она, ее ребенок и еще четыре женщины, живущие как крысы.

Стук в дверь заставил всех вздрогнуть. Кейт и Дигби переглянулись, испугавшись, что пришел принц. Кейт пригладила платье и пощипала щеки. Затем решительно зашагала по коридору.

Однако в прихожей она увидела даму и молодого человека, терпеливо стоявших у двери и ожидавших, пока Олдос прочтет то, что ему передали.

— В чем дело, Олдос?

Он повернулся к Кейт и протянул бумагу.

— У них письмо от принца.

— Позвольте представиться? — спросила дама и отбросила капюшон с головы; она была старше Кейт лет на десять, но весьма миловидна. — Я мадам Ренар. Я долгое время была другом его высочества, принца Уэльского.

Еще одна куртизанка.

— Он попросил меня об одной весьма специфической услуге. Мы могли бы поговорить в гостиной?

Кейт посмотрела на Олдоса, затем на Дигби.

— Пожалуйста, — сказала она, жестом показав на гостиную.

Мадам Ренар кивнула молодому человеку, велев следовать за ней. Он снял шляпу и вошел в гостиную, неся в руке какой-то футляр. Мадам Ренар отдала Олдосу пальто и окинула взглядом мебель.

— Вполне мило, — заявила она, оглядывая комнату. — Вам повезло.

— Чего вы хотите? — спросила Кейт.

— У меня послание от его высочества.

Вот оно что! Кейт выставляют на улицу, а эта маленькая игра затеяна для того, чтобы сообщить ей об этом. Возможно, эта дама займет ее место. А Кейт будет вынуждена спать в освободившейся постели Мег…