Наверное, это от неожиданности. Он был застигнут врасплох тем фактом, что Софи оказалась настолько неопытной. Обычно он быстро оправлялся от потрясений, но день оказался слишком тяжелым. Сестра сбежала, и он очень за нее волновался, а потом и Софи ухитрилась едва не сгореть. Неудивительно, что он потерял голову.

Гарри долго ворочался в постели, вне всякого сомнения, из-за неутоленного желания. Но потом все-таки заснул и проспал всю ночь. К счастью, день выдался ясным, а его мозги за ночь прочистились, так что теперь он все прекрасно понимал.

Возможно, Софи и впрямь не слишком опытна. Но это не означало, что она совершенно невинна. Француженка, да еще обладающая тонким вкусом… Наверное, она просто очень разборчива. Или не имеет особой практики в области любви.

Значит, кто-то должен заняться ее образованием. Причем как можно скорее. Так почему же не он?

Конечно, раньше он не годился в учителя, но ведь все когда-то бывает впервые, не так ли? А он, Гарри, всегда готов к новым впечатлениям!

И что с того, что она велела ему держаться подальше? Она же сказала так после поцелуя, вернее, после того, как он совершил идиотскую ошибку, вернувшись к себе. А до этого Софи была готова на все.


Она весело приветствовала его за завтраком. И не казалась ни угрюмой, ни притихшей.

Сегодняшняя модная экстравагантность называлась «серовато-розоватым дорожным платьем». Это походило на пелерину с огромными, похожими на воздушные шары рукавами. На вырезе же «пелерины» лежал кружевной воротник, а ниже располагался ряд бантиков. Сооружение заканчивалось на талии треугольником, словно мужчина нуждался в подобных указаниях, а банты шли до самого подола по бокам юбки. Что же касается шляпы… Хм… на внутренней стороне полей были рассыпаны цветы, среди которых подрагивали зеленые ленты. При одном взгляде на такое великолепие у Гарри голова пошла кругом. Правда, он предпочитал женщин вообще без одежды, но и это зрелище казалось весьма приятным.

Едва они выехали со двора гостиницы, как Фенуик принялся громко чихать. Лонгмор оглянулся и покачал головой.

— Только попробуй разболеться! У нас нет времени лечить простуды.

— Я чего-то унюхал, — пояснил Фенуик.

Граф нахмурился и мальчик пробормотал:

— Я хотел сказать… Что-то унюхал. Чем это пахнет?

— Чем пахнет? — переспросил Лонгмор. Сам он чувствовал только аромат лаванды… с какой-то примесью. Но вряд ли Фенуик, стоявший на запятках позади груды вещей, мог уловить это тонкое благоухание.

— По-моему, он имеет в виду воздух, — догадалась Софи. — Ты вдыхаешь чистый воздух полей, Фенуик.

Она сделала глубокий вдох. Грудь ее тотчас поднялась и опала. Это было легко проследить, благодаря бантам. Ему не терпелось развязать их — все до единого…


Все, что Софи увидела в Ричмонд-парке, показалось ей прекрасным. Она всегда жила в больших городах, но все же понимала привлекательность таких мест; а площадь парка была огромной — он был раз в пять больше Гайд-парка, если верить Лонгмору. Она легко представляла, как леди Клара сейчас, возможно, смотрела с вершины холма на Лондон, окутанный пеленой тумана, и ей, наверное, казалось, что она находится в безопасности, вдалеке от всех неприятностей. Но Клара не была в безопасности. И она понятия не имела, как позаботиться о себе. А одной горничной для этого недостаточно.

Разумеется, не было смысла объявлять всему миру о том, что невинная девушка бродила по окрестностям без всякой охраны. Поэтому следовало вести поиски очень осторожно и расспрашивать людей обиняками. Софи с графом придумали простую историю: дама, ехавшая в кабриолете, оставила в гостинице записную книжку с деньгами и документами между страницами, а они пытаются вернуть все хозяйке.

Они не пытались обыскать весь парк — Лонгмор объяснил, что это заняло бы несколько дней, и стали заезжать во все гостиницы, расположенные неподалеку от ворот парка.

Прошло несколько часов. Они объехали почти весь парк по окружности, а также заехали в отель «Ричмонд-Хилл». Но лишь к середине дня им, наконец, удалось найти гостиницу, где останавливалась Клара. Там она спрашивала дорогу ко дворцу Хэмптон-Корт.

— Зря мы надеялись, что она вернется в Лондон, — со вздохом пробормотал Лонгмор, когда они снова выехали на дорогу.

— По крайней мере, у нас есть новости, — утешала его Софи.

— Да, верно. И теперь мы снова оказались на Портсмутской дороге. Эх, дайте мне только до нее добраться…

— Вам легко говорить, — хмыкнула Софи.

— Легко? Черт возьми, о чем вы?

— Если кто-то раздражает вас или оскорбляет, вы пускаете в ход кулаки или вызываете врага на дуэль. Но что же сейчас делать вашей сестре?

— Она не должна ничего делать. Она — девушка.

— Значит, просто вынуждена терпеть невзгоды и обиды? Вам не приходило в голову, что она унижена? Бьюсь об заклад, так называемые подруги коварно терзали ее вопросами и притворным сочувствием. Как ей ответить? Ответить невозможно… Мало того, она остро ощущает, что все мужчины, которые когда-то восхищались ею, теперь считают ее испорченным товаром. Можете представить, что она чувствует?

— Чувства?.. — протянул граф таким издевательским тоном, что Софи захотелось дать ему оплеуху.

— Да, чувства, — отрезала она. — Почему нет? Ваша сестра не может ответить ударом на удар. Не может заткнуть им рты. Представляю, как скверно ей пришлось. Поэтому она убежала. Чтобы не сойти с ума. Я тревожусь за нее и жалею, что она так поступила, но восхищаюсь за то, что она рискнула всем, а не терпела покорно все эти издевательства.

Лонгмор долго молчал, и Софи не пыталась заговорить с ним. Просто смотрела прямо перед собой, пытаясь унять гнев.

Бесчувственный болван! Зря она тратила на него слова! Но он так ее довел…

— Вы ею восхищаетесь? — спросил граф неожиданно.

— Да. Потому что она храбрая.

— Скорее безрассудная. И беспечная.

— Совсем как ее брат.

Снова последовало молчание.

— Пожалуй, вы правы, — проговорил, наконец, Лонгмор.


Напыщенные речи Софи оказались сюрпризом, причем не единственным.

Лонгмор еще не успел переварить ее поразительную тираду насчет Клары, когда при переезде через мост Софи заметила старый дворец.

— О, как чудесно! — воскликнула она. — Смотрите!..

Софи громко рассмеялась, и ее гортанный смех пробудил в груди графа какое-то странное томление.

— О, как замечательно! — продолжала восторгаться Софи.

Лонгмор оглядел огромное старое строение, затем повернулся к своей спутнице.

— Вы что, никогда раньше не видели Хэмптон-Корт?

— Конечно, нет? — Она улыбнулась. — Мой мир — Лондон, и я три года никуда из него не выезжала. Признаюсь, что он казался мне достаточно интересным, но теперь…

Гарри тоже улыбнулся. Сейчас перед ним была совсем другая Софи — по-детски веселая и буквально подпрыгивавшая на сиденьи от возбуждения.

— И никаких прогулок по реке? — спросил граф с усмешкой.

— На мне магазин. — Она вздохнула. — Открыто шесть дней в неделю. И мы работаем с девяти до девяти.

«На самом деле она работает допоздна, — подумал граф. — Иногда почти до утра. Работает, шпионя для Тома Фокса».

И у нее совсем не было времени для увеселительных прогулок! Хм… а ведь он никогда об этом не думал. Да и зачем? Ведь ему не приходилось работать! Он ничего не знал о подобных вещах!

И не слишком много знал о сестре, как только что выяснилось. Проклятие, еще один сюрприз!

— Странно, не так ли? — спросила Софи.

Еще бы не странно!

— Мне достаточно выйти из магазина, чтобы посмотреть на Сент-Джеймс-стрит и увидеть Сент-Джеймсский дворец, — продолжала Софи. — Я знаю, что он тоже построен во времена Тюдоров. Но вокруг дома и улицы, снуют экипажи, омнибусы, повозки и тому подобное… Для меня тот дворец — просто еще одно городское здание. С другими дворцами примерно то же самое. Конечно, все они выглядят величественно, но этот… — Она сделала широкий жест рукой. — Этот царит над всей местностью. И выглядит как замок.

— Он один из самых заброшенных, — пояснил Лонгмор. — Много лет никто из наших монархов не хотел здесь жить. Нынешний король тоже. И предыдущий. Сейчас тут обиталище холостяков, старых дев и вдов героев войны… — Он вдруг осекся. Похоже, его осенило!

Ричмонд-парк… Хэмптон-Корт… Да-да, конечно!

— Старые девы и вдовы? — переспросила Софи.

— Да, в пожалованных королем покоях. Там живут те, кто оказал особые услуги короне. А также их отцы, мужья или братья. Но в основном это немолодые одинокие женщины. И я знаю, почему Клара приезжала туда.


Хотя Лонгмор давно не заезжал к бабушкиной подруге, дворцовые служители сразу его узнали и, не дожидаясь вопросов, выложили все, что им было известно о визите Клары. Наверное, они гадали: почему Фэрфаксы так зачастили к леди Дервич? «Что ж, пусть сгорают от любопытства», — подумал граф.

Лонгмор поспешно провел Софи лабиринтом коридоров к покоям, которые занимала леди Дервич последние двадцать пять лет. То есть он пытался сделать это как можно быстрее. Но его спутница хотела полюбоваться старыми башнями, осмотреть двор, а также… «Все равно что тащить за собой ребенка», — думал граф.

— Вы что, никогда раньше не видели груду кирпича эпохи Тюдоров? — проворчал он.

— У меня магазин, — напомнила Софи.

— Да, верно. Шесть дней в неделю. С девяти до девяти.

— Иногда кто-то из нас ведет Люси в зоосад или «Амфитеатр Эстли», на ярмарку и тому подобное… Люси — это дочка Марселины. Но мы никогда не выезжали на пикник за пределы Лондона. Ах, здесь так интересно! Люси понравилось бы!