– Ты знаешь, когда он собирается вернуться?

Изабелла пожала плечами:

– Я не знаю. А сколько времени обычно занимают подобные дела? Я слышала, как папа признался маме, что утаил некоторые документы, касающиеся прав на поместье, а без них лорд Болсовер не сможет ничего предпринять. Впрочем, я не сомневаюсь, что, как только это выяснится, его светлость пошлет за документами, так что это просто отсрочка.

Джейн решила вернуться домой на следующий же день и готова была идти пешком, но Марк не желал и слышать об этом. Он велел запрячь бричку и повез Джейн в Грейстоун. Впервые с того дня, как Марк поцеловал ее, они остались наедине. Джейн молча сидела рядом с ним, глядя на его сильные руки, сжимающие поводья. Изредка она позволяла себе бросить взгляд на лицо Марка, но он упорно смотрел вперед. На перекрестке, вместо того чтобы направиться к деревне, Марк вдруг свернул на дорогу, ведущую в Уитерингтон.

– Почему вы повернули? – спросила Джейн, прервав долгое молчание.

Марк с улыбкой посмотрел на нее:

– Так мы дольше будем вместе.

– О-о…

– А еще потому, что я хочу кое-что показать вам.

– В Уитерингтоне?

То, что Марк не хотел расставаться с ней, наполняло Джейн счастьем и одновременно тревожило. Она решила думать только о приюте и обсуждать с Марком исключительно деловые вопросы. Только так ей удастся сохранить самообладание.

– Да.

– Так купчая подписана? Я боялась, что лорд Болсовер сорвет сделку.

– Он – лишь один из владельцев, все остальные хотели поскорее избавиться от дома. Лорд Болсовер вовсе не такой могущественный, каким хочет показаться, Джейн.

– Достаточно могущественный.

– Не будем о нем говорить. Ну-ка, что вы видите?

Марк въехал в ворота Уитерингтон-Хауса. Створки ворот снова заняли свое место, ведущая к дому дорожка была полностью очищена от зарослей. Дом отчистили от плюща.

– Марк, это же настоящее чудо! Окна покрашены, и в них вставлены новые стекла.

– А на крыше новая черепица.

– Как вам это удалось?

– Я всего лишь составил список того, что должно быть сделано. Это все жители Хедли. Они любят и уважают тебя, Джейн. Когда они услышали от священника, что ты хочешь сделать с домом, каждый работоспособный мужчина, некоторые женщины и даже дети пришли, чтобы поработать во благо приюта. Мне оставалось лишь купить краску, стекло и инструменты.

– Им нужно заплатить.

– Они отказались от денег, но я все же настоял на том, чтобы выплатить им кое-что. – Марк обогнул дом и въехал во двор, где миссис Годфри кормила цыплят. Они тоже были новоселами. – Я подумал, что детский дом должен хотя бы отчасти себя обеспечивать, – сказал Марк, спрыгивая с брички и помогая Джейн сойти. – Доброе утро, миссис Годфри, а где Сайлас?

– Где-то в саду, копается с людьми из деревни Уитерингтон. Они решили продемонстрировать, что ничем не хуже жителей Хедли, и пришли помочь. Позвать Сайласа?

– Нет, пусть работает. Я просто хотел показать мисс Кэвенхерст, что мы успели сделать.

– Чудо сотворили, вот что, – улыбнулась миссис Годфри и повернулась к Джейн: – Мисс Кэвенхерст, я слыхала, вы опять в беду попали. Надеюсь, вы поправились?

– Да, благодарю вас.

– Может, приготовить чаю?

– Когда мы все тут осмотрим, с удовольствием выпьем чаю, спасибо, – сказал Марк и повел Джейн в дом.

Внутри тоже все было вычищено, отремонтировано и отмыто. Стены блестели кремовой и светло-зеленой краской, комнаты стали как будто светлее.

– О, Марк, подумать только, ведь все это было сделано, пока я прохлаждалась в Бродакрз.

– У вас есть друзья, Джейн, много друзей, – мягко ответил Марк. – Не только я.

Джейн едва не сказала, что он для нее куда больше, чем друг, но это было бы неразумно. Она переходила из комнаты в комнату и везде видела то же самое.

– Осталось только мебель поставить, – сказала Джейн, когда они поднялись по отремонтированной лестнице. – Хватит ли у нас денег?

– Думаю, да, но мы должны продолжить сбор средств. Скоро ярмарка. Кроме того, моя мать сказала, что устроит в Бродакрз музыкальный вечер для своих друзей. Я больше чем уверен, что они с радостью пожертвуют деньги на приют.

– Леди Уиндем очень добра, но ведь она все еще в трауре, Марк.

– Она говорит, что подождет, пока истечет полугодовой траур, но уверена, что мой отец поддержал бы ее. Ему всегда нравился твой проект, ты же знаешь. А мы пока займемся ярмаркой.

Они стояли у окна в самой большой из спален, глядя на группу людей, расчищающих заросший сад. Джейн подумала, что правильно сделала, сосредоточившись на этом доме. Это отвлекало ее от мыслей о печальном будущем.

Марк и Джейн завершили обход дома и отправились пить чай.


– Я никогда не смогу отблагодарить вас за все, что вы делаете для меня, Марк, – сказала Джейн, когда бричка катила по дороге, ведущей в Хедли. – Вы помогли мне осуществить мою мечту.

– Есть еще одна мечта, которую я мог бы осуществить…

– Не надо, Марк, пожалуйста.

Проезжая мимо рощицы, где они когда-то устроили пикник, Марк вдруг остановил бричку.

– Давайте пройдемся немного.

Он помог Джейн сойти на землю, и по узкой тропинке они направились в поле. Марк взял ее за руку и привлек к себе.

– Марк, вы не должны этого делать.

– Должен.

Он склонился и принялся осыпать поцелуями ее губы, глаза, шею, грудь в вырезе легкого платья в полоску. По телу Джейн пробежала дрожь. Она прильнула к Марку, не желая, чтобы он останавливался. Он отстранился первым, тяжело дыша.

– Простите, Джейн, любовь моя.

– Нет, но не извиняйтесь, если не сожалеете о том, что сделали.

– Сожалею? Как я могу сожалеть, дорогая?

Марк попытался притянуть Джейн к себе, но она отступила назад.

– Нет, Марк. Пожалуйста. Отвезите меня домой, пока мы не сделали того, о чем потом пожалеем.

– Хорошо. – Взяв Джейн под руку, Марк повел ее к бричке. – Должен быть какой-то выход, обязательно должен, и я отыщу его, обещаю.


Родные с радостью встретили Джейн дома. Они наперебой твердили, что она прекрасно выглядит и что отдых пошел ей на пользу.

– Надеюсь, теперь ты перестанешь носиться сломя голову, – сказала мать, сидя рядом с Джейн на ее постели. Бесси распаковывала те немногие вещи, что были привезены Джейн из Бродакрз. – Именно поэтому с тобой и случались все эти несчастья. В будущем будь, пожалуйста, осторожнее.

– Мама, я не могу сидеть на месте, ничего не делая. Когда у меня много свободного времени, мысли не дают мне покоя.

– Я понимаю. Ты уже знаешь, что лорд Болсовер уехал из деревни?

– Изабелла сказала мне. Наверное, не стоит надеяться, что он отказался от своих планов и больше не вернется сюда?

– Боюсь, что нет.

– И ты все еще думаешь, что я должна выйти за него замуж?

– Если бы это зависело от меня, я бы сказала «нет», и пусть делает что хочет, но, к сожалению, решение принимаю не я. – Она положила руку на плечо Джейн. – Твой отец не видит другого выхода из создавшегося положения. И не забывай об Изабелле и Софи. Если мы станем нищими, Софи никогда не найдет себе подходящего мужа. А еще Тедди. Я хочу, чтобы он вернулся домой, Джейн, хочу, чтобы мой сын вернулся домой.

– Я знаю. – Она вздохнула и добавила с нарочитой веселостью: – Я собираюсь насладиться последними днями моей свободы.

– Хорошо.

– Ты знала, что жители деревни помогали восстановить Уитерингтон-Хаус?

– Да, все об этом говорят. Хорошо, что лорд Болсовер позволил тебе заниматься приютом, Джейн.

– Это будет одним из условий моего согласия на брак с ним.

Джейн говорила уверенно, но в глубине души сильно сомневалась, что в ее положении она сможет выдвигать какие-либо условия.


Ей еще многое предстояло сделать. За следующие несколько дней она создала в деревне комитет, который должен был организовать ярмарку, написала целую гору писем с просьбой о пожертвованиях, перелистала дюжину каталогов в поисках подходящей мебели для детского дома. Мистер Холлидей-младший написал ей, спрашивая, когда она собирается принять первую группу сирот. Джейн ответила, что знает в Хедли мальчика и девочку, брата и сестру, отец которых пропал без вести на войне, а мать не может выйти на работу, потому что некому приглядывать за детьми. И таких детей по соседству могло найтись немало. Они и будут первыми, кто въедет в отремонтированный дом. В поисках других сирот Джейн собиралась объехать близлежащие города и деревни.

Дни Джейн были наполнены хлопотами, и ей некогда было задумываться о перспективе брака с лордом Болсовером, но с наступлением ночи мысли начинали преследовать ее. Как бы она ни уставала за день, ей не удавалось сразу заснуть.

Джейн посещали ночные кошмары. Ей снилось, что лорд Болсовер преследует ее в поле, которое вдруг превращалось в болото, и Джейн медленно погружалась в топкую трясину. Следующей ночью Джейн спасалась от Болсовера, пробираясь через бурелом в густом лесу или карабкаясь по высокому утесу, нависшему над морем. Ей снилось, что камень крошится под ее руками. Джейн приходила в отчаяние – опасность была позади и впереди, и она не знала, что ей делать. Она всегда просыпалась в тот момент, когда лорд Болсовер почти настигал ее. А иногда ей снилось, что на ней подвенечное платье Изабеллы и сестра пытается сорвать его с криками: «Это мое! Мое!» Джейн просыпалась в слезах.

Некоторое время она не виделась с Марком и не знала, что он решил относительно своего брака с Изабеллой. Сама Изабелла говорила только о предстоящей свадьбе: ее платье, ее приданое, что нужно заказать для свадебного завтрака, какие порядки она наведет в Бродакрз, когда станет леди Уиндем и мать Марка переедет во флигель. Изабелла словно боялась перестать говорить.

– Иззи, ты уверена, что хочешь выйти за Марка? – спросила сестру Джейн, оставшись с ней наедине в столовой. – Не так давно ты заявляла, что даже мысль об этом для тебя невыносима. Ты говорила, что не любишь его.