– Алекс, успокойся. К этому времени, после всех проработанных лет, ты должна бы уже знать, что существует большее, чтобы достичь успеха, чем табличка с твоим именем на двери и большой рабочий стол.

Алекс встала. Гнев урчал в животе и голове, и она быстро направилась к двери. Она почти выходила, когда горечь взорвалась внутри. Отведя назад руку, Алекс со всей силы ударила кулаком в стену. Она вскрикнула, когда в кровь разбила суставы пальцев, и боль пушечным ядром ударила в руку.

– Бог мой! Что ты, черт побери, делаешь? – вскричал Брент, спеша к ней.

Алекс свирепо взглянула на него:

– Реагирую на твою подлость, как мужчина.

Глава 22

Низко пригнувшись, Джексон сидел в своей машине с газетой в руках, готовый, если понадобится, прикрыть ею лицо. Он сидел здесь уже два часа, ожидая своего шанса, пока солнце не зашло за его спиной. Час назад он видел, как появился Джо, и судя по его костюму и галстуку, Джексон решил, что он куда-то идет с Меган. Черт, Джексон хотел, чтобы они скорей исчезли.

Приезд в Лос-Анджелес был самым неожиданным поступком за последние годы. Только что Джексон сидел в студии с кистью в руке, безуспешно пытаясь начать новую картину, а в следующее мгновение он был уже в машине, направляясь по шоссе 101, и в ушах звучали набатным звоном слова Алекс: «Жизнь коротка» и «Займись любовью за всех нас».

Сначала у него не было никакого плана. Он считал, что просто постучит в дверь и покорит Клементину. Но по мере приближения к Малибу закрадывались сомнения. Что, если она не захочет покоряться? Что, если Джексон вообще ей не нужен? Что, если там Меган?

Несмотря на все эти вопросы, он продолжал ехать на юг. Последние восемь месяцев, после того как он был с Алекс на свадьбе Брента, Джексон едва ли думал о чем-то, кроме Клементины. Она превратилась в раковую опухоль, разрастающуюся внутри него, размножающуюся, истощающую все его силы и энергию. В конце концов он не мог больше выносить это. Алекс права. Ему надо прекратить считать свои шаги и сделать еще одну попытку. Клементина заслуживает этого.

Прибыв, наконец, в шесть часов на пляж, Джексон уговорил охрану впустить его на территорию. И вот он здесь, скрываясь в машине, как сбежавший арестант, молясь, чтобы Джо и Меган оставили дом, молясь, что если они сделают это, чтобы у него хватило смелости постучаться в дверь.

Спустя пятнадцать минут, открылась парадная дверь в доме Клементины, и вышли Джо с Меган. Джексон прикрыл лицо газетой. В сиянии красных и синих фонарей в саду Меган выглядела чудесно. На ней были серая юбка и свитер, и она смеялась чему-то, что говорил Джо. Джексон поразился, насколько иначе выглядела она сейчас, чем когда они поженились. Она шла легко, свободно, с непринужденной улыбкой на лице. Она отчаянно старалась быть счастливой с ним, точно так же, как и он с ней, но это всегда было лишь усилием, хотела Меган признавать это или нет.

Они сели в машину Джо, и Джексон пригнулся еще ниже, когда машина проехала мимо. Он дождался, пока они исчезнут в конце улицы, прежде чем выпрямиться. Побережье было пустынным. Дом стоял в сотне метров от него. Машина Клементины приткнулась у края дороги. Единственное, что стояло сейчас между ним и женщиной, которую он желал больше всего на свете, – это его нервы.

Отбросив газету на сиденье, Джексон открыл дверцу машины. Он проделал весь этот путь ради определенной цели и не собирался отступать. Он сделает еще один шаг, и если Клементина не последует за ним, он больше никогда не приедет сюда.

Джексон пошел к дому, бросив взгляд на свои джинсы и фланелевую рубашку, чтобы убедиться, что выглядит так хорошо, насколько это возможно после долгого пути. Направляясь большими шагами по бетонкой дорожке к двери, он рассматривал безупречно ухоженные цветы и растения, стараясь ни о чем не думать. Наконец, подойдя к парадной, глубоко вздохнул и постучал.

Клементина, сидевшая во внутреннем дворике, услышала стук. Она подумала, пусть это будет не сосед, желавший провести вечер за стаканом вина. Она не вынесет этого. В этот день Клементина снова ходила на групповой сеанс. Это было мучительно, все эти рассказы и рыдания. Но, несмотря ни на что, она уходила с сеанса, чувствуя себя гораздо легче. Каждый раз следующая женщина говорила о том, какой грязной и виноватой ощущает себя из-за изнасилования. И Клементина думала: слава богу, кто-то еще чувствует то же самое, не она одна. Каждый раз, уходя с сеанса, она думала: я становлюсь лучше, я излечиваюсь.

Консультационные сеансы заставили Клементину думать. Так много лет назад, на конкурсе моделей, организованном «Сакс Авеню», она поклялась изменить жизнь женщин. Возможно, она действительно способна это сделать. По крайней мере, жизнь некоторых женщин. Когда-нибудь, когда станет сильнее и будет готова выступать публично, она сможет использовать свое положение знаменитости, чтобы получить больше денежных средств для жертв изнасилования, сможет помочь полицейским, докторам, адвокатам относиться к жертвам насилия с большим уважением и пониманием. Пока что это была просто идея, но теперь у Клементины было над чем работать. Ей надо поправиться, чтобы помогать другим женщинам, делать что-то действительно важное.

Снова повторился стук в парадную дверь. Клементина пошла к входу, задержавшись на минуту, чтобы взглянуть на себя в зеркало. На ней был белый махровый халат и никакой косметики. Отнюдь не очаровательна, но сойдет. Она открыла дверь.

Довольно долго они молча разглядывали друг друга. Клементина так часто представляла, что Джексон стоит на пороге ее дома, совсем как сейчас – красивый и безупречный, что усомнилась, не сон ли это. Когда Меган и Джо стали встречаться серьезно, она хотела позвонить Джексону, но пальцы отказывались набирать до конца его номер. Что, если она снова испытает боль? Что, если у него уже есть кто-то еще? Что, если они сойдутся, а она не сможет заниматься любовью, не позволит даже прикоснуться к ней? Что тогда будет?

И вот Джексон здесь. Стоит перед ней прекрасный и опьяняющий, как и всегда. Клементина потуже стянула халат на груди.

– Я никого не ожидала, – удивилась она.

– Можно войти?

Клементина подвинулась и отступила в сторону. Джексон, идя в гостиную, оглядывался по сторонам. Его взгляд притягивали застекленные створчатые двери в дальнем конце комнаты, обрамлявшие светящиеся волны океана подобно великолепной картине.

– Вот это место! – воскликнул он, пробегая пальцами по спинке резного дубового стула ручной работы.

– Это – капиталовложение, – пошутила Клементина.

Обычно она позволяла остальным думать, что любит этот дом, но с Джексоном для нее было очень важно намекнуть, что изобилие и деньги – не главное для ее счастья.

– Мой посредник постоянно уговаривал меня обосноваться где-нибудь, и он нашел для меня этот дом.

Джексон подошёл к дверям во внутренний дворик и внимательно смотрел на океан. Шум прибоя был неожиданно громким. Интересно, как Клементина спит по ночам.

Он обернулся и увидел, что Клементина, прислонившись к дверному пролету в кухню, наблюдает за ним.

– Почему ты не позвонила мне, когда узнала о серьезности отношений Меган и Джо? – резко спросил он. – Я думал, что именно по этой причине мы не могли быть вместе.

Клементина подошла к тахте и присела, нервно теребя халат.

– Не знаю. Думаю, я испугалась.

Джексон сел на стул напротив нее:

– Чего?

Клементина заставляла пальцы прекратить нервные суетливые движения, заставляла себя взглянуть на Джексона.

– Снова испытать боль. Мне казалось, что я любила Коннора, а потом связь распалась на моих глазах. А потом – потом Нью-Йорк изменил меня. Он открыл мне ужасные стороны жизни, темноту. Я не могу ни с кем встречаться. Я заключила договор сама с собой, что буду независимой и осторожной. Но с тобой все снова забывается и отбрасывается назад.

Они долго молчали, тишина прерывалась лишь наступающим и отступающим прибоем.

– Я не могу выбросить тебя из головы, Клементина, – наконец заговорил Джексон, глядя на нее так напряженно, что она ощутила, как горячая волна пробежала по телу. – И никогда не мог. С того момента, как увидел тебя.

– Я тоже, – прошептала Клементина, как будто силы покинули ее, и она не может больше сопротивляться словам. – Но это ничего не значит. Я не хочу. Разве ты не видишь? Дело гораздо серьезнее, чем отношения с Меган. Есть вещи, которые ты не знаешь. – Она перевела взгляд на океан и снова начала вертеть в руках потрепанные концы халата.

– Так расскажи мне, – попросил Джексон.

В голосе его звучала настойчивость, глаза не отрывались от Клементины. Какое-то мгновение она подумала, что сможет рассказать ему, но момент этот прошел.

– Дело только во мне, – повторила она. – Я не хочу снова испытать боль. Возможно, сама судьба поставила между нами Меган. Возможно, наш удел – никогда не быть вместе. У тебя есть искусство, друзья, дом в Сан-Франциско. Я только престижная победа, женщина, которую ты пока что не смог заполучить. Как только я уступлю, все кончится.

Джексон встал и быстро зашагал по комнате. Это несправедливо, подумал он. Неужели она не видит, что это совсем другое? Он не похож на других мужчин в ее жизни, она для него – не просто еще одна женщина. Они оба особенные. И вот он здесь, так близко от нее, что все, что надо сделать – протянуть руку и коснуться, а она по-прежнему держится на расстоянии. Джексон круто повернулся.

– Не говори о судьбе. Мы сами определяем свой удел. Если бы мы не предназначались друг для друга, мы не испытывали бы так долго взаимное влечение. Каждый из нас был бы к этому времени с кем-то другим.

– Может, это было бы к лучшему, – сказала Клементина.

– Не надо со мной так! – закричал Джексон. – Ты не можешь судить меня за то, что сделал Коннор или еще какой-то мужчина. Ты должна дать мне мой собственный шанс. Что ты хочешь делать? Провести всю жизнь, убегая, потому что слишком боишься рискнуть? Звучит совершенно непохоже на ту Клементину, что я знал.