– Он был таким гордым, когда подъехал к нам в парке, пока его лошадь не испугалась белки и не понесла. – Эстелла захихикала, но тут же осеклась и с серьезным видом добавила: – Сейчас его рука уже выздоровела.

– И еще, – напомнила Генриетта, – он как-то напился до полусмерти, пытаясь угнаться за лордом Фитцджеральдом и его братом, чтобы доказать тебе, что достаточно мужественен.

– Все это так, – сказала Эстелла, и ее голосок задрожал. – Но правда такова, что нет на свете ничего такого, что заставило бы меня полюбить его.

– Я знаю, – ответила Генриетта. Она не могла сердиться на Эстеллу. У ее маленькой кузины доброе сердце, но она просто не понимала, что ее представление о хорошо проведенном времени могло не совпадать с мнением остальных.

– Баклуорт неплохой, – продолжала Эстелла, – но я, просто не хочу выходить за него замуж. Кроме того, есть кто-то, кто уже его любит.

Генриетта сняла туфли и поджала под себя ноги.

– Да?

– Мисс Абигайль Бекфорд. – Генриетта вспомнила, что видела, как Эстелла и Абигайль, разговаривали в оранжерее Мастерсонов прошлым вечером.

– Абигайль любит его, – добавила Эстелла, – но Баклуорт считает, что влюблен в меня, а потому не замечает ее, хотя они знают друг друга с колыбели. Он даже поцеловал ее однажды. Генриетта задумчиво изучала узор из лошадиных подков на коврике у камина.

– Да, мисс Бекфорд милая, хорошо воспитанная и грациозная. Возможно, она станет для Баклуорта идеальной невестой.

– Да. – Эстелла натянула на себя покрывало. – Хотя должна признать, что у меня внутри что-то сжимается, когда я думаю о том, что он будет ухаживать за другой девушкой.

Генриетта рассмеялась:

– Это называется ревность, дорогая. Ты привыкла к его обожанию, и, даже не испытывая к нему каких-либо чувств, тебе трудно представить, что кто-то другой может занять твое место.

Генриетта вспомнила о своей ревности, которую испытала в тот момент, когда увидела мисс Нортгемптон, прижимающуюся к Брендану.

– Ты думаешь, Абигайль смогла бы украсть у меня любовь Баклуорта? – задумчиво спросила Эстелла.

– Возможно, при определенных обстоятельствах. – Эстелла слегка приподнялась на мягкой перьевой постели. В ее глазах блеснули озорные огоньки.

– Представь себе: судьба сводит Баклуорта и Абигайль вместе и их детская привязанность перерастает в настоящую любовь.

Генриетта подозрительно прищурилась:

– Это редко случается так легко. Ты что, разрабатываешь еще одну из своих хитрых схем?

Эстелла громко вздохнула:

– Это будет жутко увлекательно. Если Баклуорт выдержит это испытание и все еще будет любить меня, когда оно закончится, то я соглашусь выйти за него замуж.

Генриетта от удивления раскрыла рот.

– Выйдешь за него замуж? – Эстелла небрежно махнула рукой.

– Возможно. Хотя идея кажется немного рискованной, по я уверена, что игра стоит свеч.

Генриетта крепко обняла атласную подушку, украшенную кистями. Идея кузины ей совершенно не нравилась. Нужно заставить Эстеллу прислушаться к голосу разума.

– Черт возьми! – воскликнула Генриетта. Это выражение ей раньше использовать не приходилось, и она удивилась тому, как легко оно соскочило с языка. – А что, если твой план провалится? Тогда тебе придется выйти за Баклуорта замуж.

– Не провалится, – уверенно заявила Эстелла и, улыбнувшись, добавила: – И кроме того, кузина, «черт возьми» – неподходящее выражение для хорошо воспитанной молодой леди. – Окинув комнату взглядом, Эстелла спросила: – А где все твои книги?

– Какие книги? – недоуменно переспросила Генриетта.

– Дома у тебя под каждой подушкой спрятано по книге Феликса Блэкстона. Ты читаешь их с утра до ночи.

– Думаю, что я уже излечилась от увлечения Феликсом, – пробормотала Генриетта и принялась разглаживать юбку на коленях.

– Почему? – Эстелла заметно оживилась. – Потому что всем известно, что майор Бонневиль – это Феликс Блэкстон, а он не такой романтичный, как ты себе навоображала?

Генриетта почувствовала, как у нее запылали уши. Неужели ее мысли можно читать, как открытую книгу?

– Я не уверена, что это один и тот же человек, – сказала она, но как-то не очень решительно.

– У них одни и те же инициалы.

– Верно. Но как один и тот же человек может быть столь ярким и смелым на страницах, а в реальности...

– Быть занудой? – добавила Эстелла.


– Не прочь взглянуть на мои конюшни, приятель? – Черт! Только Брендану удалось наконец-то избавиться от общества Даутрайта и от его бесконечных разговоров о призовых свиньях, как к нему пристал хозяин дома. Изобразив, заинтересованность на лице, Брендан повернулся к лорду Тиллингему.

– Это было бы приятным разнообразием.

Мужчины молча вышли на конюшенный двор. Лорд Тиллингем тяжело дышал. Он был большим любителем сигар и потому страдал одышкой. Брендан надеялся, что мисс Джессика не возникнет вдруг откуда-нибудь. Он все еще не понял, как вести себя с ней.

Конюшня находилась в длинном здании, почти таком же большом, как и сам дом. Внутри было сумрачно и прохладно, редкие лучи света проникали сюда сквозь высокие окна. Мужчины прошли по каменному полу длинного коридора, устеленному соломой. На стенах висели амуниция и ведра для кормления лошадей.

– Это моя самая лучшая кобыла, – с гордостью заявил лорд Тиллингем, останавливаясь перед одним из денников. – Она выкормила Гоблина и Черную Вдову, оба чемпионы на бегах. – Он погладил рыжий нос. – Но теперь она жеребая в последний раз. Слишком стара, чтобы рожать, как какая-нибудь мать семейства из Ист-Энда.

Брендан вяло улыбнулся грубоватой шутке. Они перешли к следующему деннику.

– А вот и кобылка, которую вы видели на днях на бегах, – продолжал лорд Питер. – Шальная Пуля. О Боже! Вот уж действительно пуля. Я уже хотел было отправить ее скупщику старых лошадей после того случая, но Джесс запретила это. Она хочет сделать из нее свою собственную верховую лошадь. Теперь она зовет ее Пулька.

Лорд Питер посмотрел своими мутными глазами на Брендана.

Тот внутренне напрягся, будучи уверенным в том, что сейчас разговор пойдет о мисс Тиллингем.

Лорд Питер рассмеялся:

– Моя маленькая Джесси иногда бывает сущим наказанием.

– В самом деле, – отозвался Брендан.

В дальнем конце конюшни, у огромных двойных дверей, выходящих на зеленое пастбище, лорд Питер поселил своих жеребцов. Их было три – с широкой грудью, длинноногие, полные энергии.

– Эти ребята обслуживают всех наших кобыл и еще многих других кобыл. Должен сказать, – лорд Питер многозначительно посмотрел на Брендана, отчего тому захотелось съежиться, – они заняты, как лондонские распутники.

– Прекрасные животные, лорд Тиллингем, – из вежливости заметил Брендан.

– Просто Питер для тебя, приятель. Терпеть не могу всю эту чепуху с лордами и леди.

– Хорошо, Питер.

Вскоре мужчины покинули конюшню.

– Как насчет сигары, приятель?

Неплохая идея, решил Брендан. Нужно каким-то образом собраться с духом и сказать лорду Питеру, что он не собирается ухаживать за его дочерью. Не собирается просить ее руки и сердца.

Брендан взял предложенную сигару и вместе с лордом Тиллингемом направился в кузницу, чтобы прикурить.

– Знаешь, приятель, ты мне нравишься. И моей Джесс ты тоже нравишься.

Брендан затянулся сигарой и закашлялся.

– Нам нужен здесь мужчина, – продолжал лорд Питер. – Недостатка в мускулах у нас тут нет: столько слуг, конюхов и прочих работников, но нам нужен человек с мозгами.

Брендан приподнял бровь. Уже давно никто не причислял его к категории людей с мозгами.

– Да, должно быть, сложно управлять таким хозяйством? – спросил он.

– Ха! – Лорд Питер по-отечески ударил Брендана по плечу. – Вот именно это я и имею в виду. Ты хорошо меня понимаешь.

Брендан не мог придумать, что бы такое сказать, поэтому просто кивнул, изобразив на лице сочувствие.

– Ну, приятель. Как насчет того, чтобы пойти обратно в дом? Я умираю с голода. Скоро уже обед.

ФРАНЧЕСКА

Сочинение миссис Неттл

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Диалог между нашей героиней и проказницей эльфом, сопровождаемой одурманенным (а вдобавок еще и пятнистым) поклонником.

Вновь оставшись одна, Франческа решила исследовать замок. Никто никогда не предлагал ей провести экскурсию, но никто и не запрещал ей самой раскрыть все его секреты. Она блуждала по залам, поднималась и спускалась по лестницам, заходила в красивые гостиные, лишенные каких-либо признаков человеческого присутствия. Только она уселась в розовое шелковое кресло в салоне, утомленная своими исследованиями, как вдруг услышала странный писк.

– Ни души, – удивилась она. – Зато полно мышей. – Франческа поджала ноги под себя и огляделась в поисках источника звука.

Но вместо мыши Франческа увидела маленькое сияющее энергичное создание, то ли светлячка, то ли фею, размерами не больше воробья.

Оно перелетело на подлокотник кресла, в котором сидела Франческа, оправило свои полупрозрачные крылья и начало возбужденно говорить:

– Этот болван, старый Бамблтон, он просто не понимает. Я хочу сказать, черт возьми, о чем он только думает? Неужели я не сделала все возможное, чтобы избавиться от него? Сначала он съел две ядовитые поганки, чтобы угодить мне. Боже! Он едва не умер. Потом он оказался на две недели заперт в гардеробе после того, как пытался подсматривать за мной в моей комнате.

Франческа, разинув рот, смотрела на чудесное крошечное создание. На ней был изящный наряд из серебристого материала, похожего на паутину, тронутую росой. Золотые кудряшки обрамляли ее голову, как нимб. (Только, по правде говоря, лицо создания было совсем не ангельским.)

– Да что с тобой такое? – воскликнуло создание. – Ты всегда так глупо пялишься?