— Нравится?

Я вздрогнула и перевела взгляд на легко улыбающегося «хакера»:

— А здесь миленько. Ты, похоже, часто бываешь в этом городе, раз знаешь такие вкусные местечки.

— До позапрошлого года здесь жил мой отец, — пожал он плечами. — Так что здесь я не был уже больше года. Боялся, что «Sweet dreams» закрылись, но, оказалось, они ещё только переоформили интерьер. Стало куда лучше.

— Так что там с серьезными разговорами? — вспомнила я.

— М-м-м… — он опустил взгляд. — Ты можешь расстроиться.

— Да ладно? — вскинула я брови, уверенная, что ничего сейчас не сумеет испортить мне настроение.

Ведь как ни крути, сейчас мы вдвоем. То, что было раньше… было, да сплыло. И привело нас к тому, что имеем — как ни крути.

— Не сочти меня дотошным романтиком, — медленно произнес Дима, глядя мне в глаза, — но я не хочу, чтобы в воспоминаниях о сегодняшнем дне у тебя осталось хоть одно темное пятно.

— Ух, какой ты, — я усмехнулась и, поставив локти на стол, переплела пальцы и уложила на них подбородок. — Как-то я всегда считала себя эмоционально уравновешенной, чтобы расстраиваться из-за чего-то, что больше не имеет особого значения… Дай угадаю, — сощурилась, подхваченная внезапной идеей. — Меня тебе показала Наталья? Причем наверняка гадостей наговорила.

Он судорожно выдохнул и, откинувшись на спинку стула, веско обронил:

— Ты знаешь.

— Я встретила ее вчера, — не видела смысла скрывать. — Узнала много нового.

— Вот стерва, — скривился Дэймон и нервно встрепал челку. — Прости… Я, наверное, должен был сказать тебе раньше и сам.

— Да ладно, — я безразлично пожала плечами. — Пожалуй, я понимаю твои мотивы. Сама, наверное, не стала бы…

— Я был на том выступлении, — вдруг перебил меня он.

Каюсь, не сразу поняла, о чем речь. А потом… Ощутила, как болезненно сжимается сердце, а щеки опаляет неестественным теплом. Не сдержавшись, я опустила голову и сильно закусила губу.

Воистину, если есть у меня слабое место — то лишь тот проигрыш. Одно, но такое болезненное…

— Говорил же… — расстроено пробормотал Дима.

— Все нормально! — я подняла глаза, а затем ладони. — За эти два года я научилась абстрагироваться. Да и сколько можно лелеять, так сказать, собственные раны. Пора уже отпустить ситуацию окончательно. И уж точно это не получится, если избегать таких разговоров. Значит, ты был тогда в зале? Пришел поддержать Наталью?

— Вроде того… — по нему было видно, что говорить об этом он не очень хочет, но раз уж я настояла… — Конечно, я слышал о тебе много… всякого. Я уже тогда заметил, что Наталью на тебе зациклило. Не проходило дня, чтобы она тебя не вспомнила. Однажды я даже сказал ей, что пока она так одержима соперницей, никогда в жизни не победит.

— Воу, — искренне удивилась я, про себя прикидывая, что тогда ему должно было быть… пятнадцать? Шестнадцать? Воистину, он рано повзрослел мозгами… — Она тебя не убила за такое?

— Нет, но не разговаривала несколько дней, — едва заметно ухмыльнулся Дима. — Для меня тогда эти отношения ещё много значили, потому пришлось идти мириться первому…

— Вообще мне даже жаль, что впервые ты увидел именно тот танец, — честно сказала я и отвлеклась на принесенный официанткой шоколадный тортик и какой-то до одури приятно пахнущий чай в высокой стеклянной кружке. — М-м-м, что у нас тут? Так пахнет земляникой!

— Здесь готовят очень вкусный «Шварцвальд» [24], а чай — черный, с добавлением земляники, черники и меда, — пояснил Дима. — Что до танца… Да, он был несовершенен, но я, честно говоря, запомнил его куда лучше, чем Натальи. Ты создана для танца, это было видно в каждом твоем движении. Я, конечно, тогда обрадовался выигрышу Натальи, но понимал: в целом, ей до тебя далеко.

— Спасибо, — легко поблагодарила я, решив, что на этом тема исчерпана и можно приступать к десерту.

Ох, как я ошиблась…

— Ты очень изменилась, — тихо сказал Дэймон. — Потому, наверное, я тебя не узнал. Тогда… на сцене… ты была дерзкой и яркой. В память врезались твои короткие светлые волосы, с выкрашенными в оранжевый и красный прядками. А потом… когда объявили результат… Ты стояла такая спокойная, отстраненная. Холодная. Казалось, что тебе до лампочки этот проигрыш. А потом ты просто сошла со сцены, не обращая внимания на тех, кто тебя окликал. Мне показалось, что ты чертовски высокомерна. Ты прошла рядом и твои губы кривились… Тогда я решил, что это была презрительная усмешка.

Мне стало как-то не по себе от такой оценки… Пусть даже это было в прошлом.

— На самом деле… — начала было я, но меня перебили.

— Теперь я понимаю. Ты была не отстраненной, а опустошенной и разбитой. Сломленной. И просто держалась из последних сил, чтобы не показать это всем окружающим.

— Я боялась расплакаться, — тихо созналась я, упершись взглядом в торт. — А еще больше боялась увидеть торжество в глазах противников и разочарование — у друзей и наставницы. Я ведь подвела всех, кто в меня верил. Подвела сама себя. Меня не хватило на то, чтобы натянуть любезную мину, поздравить Наталью с первым местом, получить грамоту за свое второе и некоторое время изображать дружелюбие для всех желающих. Потому я просто ушла. Убежала.

— Если бы я знал, — Дэймон потянулся и поднял мою голову, заставляя смотреть на себя. Я вздрогнула, моментально утонув в теплых сочувствующих темных глазах. — Если бы я только знал, Лин… Я бы не позволил тебе уйти и закрыться в собственной вине.

— Ты ничего бы не сделал, — довольно-таки жестко ответила я, отстраняясь. — Я была тебе никем. Более того — соперницей твоей девушки. С которой у вас тогда ещё все было хорошо. Максимум — ты бы мне посочувствовал. Про себя. И все. Давай не будем…

— Мои друзья говорят, что у меня инстинкты рыцаря, — качнул он головой, складывая руки на груди. — Я бы нашел способ, как тебе помочь.

Я хотела возразить, а потом вспомнила, как он с удовольствием возился с Темкой, как без раздумий вступился за Светку тогда в клубе… И закрыла рот. Что я вообще о нем знаю? Да толком ничего. К тому же не очень-то хорошо портить такой вечер глупым и совершенно неважным препирательством.

— Ладно, не буду спором, — примирительно улыбнулась я. — Но забавно, да… Ты видел меня в самый худший момент в моей жизни. Кто бы мог подумать…

— Ничего забавного, — скривился он. — Я потом видел твои выступления на Ютубе… И искренне жалел, что не могу оказаться там, в зале, чтобы наслаждаться этим собственными глазами, а не через экран. Кстати, я тебя именно так узнал — по танцу.

— Тогда, когда подглядывал за мной? — уточнила я насмешливо. — И ещё провокационные заявления всякие бросал.

— Я был обескуражен! — насупился он и сразу стал выглядеть на свои восемнадцать. — Ты мне картину мира сломала одним махом! Я ведь успел на тот момент сложить о тебе определенное впечатление, а тут оказывается…

— Что это впечатление идет вразрез с другим, более ранним, да? — понимающе хмыкнула я.

— Да. И я задался целью выяснить: кто же ты на самом деле?

— И как? — склонила голову на бок. — Что узнал?

— Что я — кретин, и не стоит вот так заочно судить о людях, — мрачно отозвался он. Честно, я себя давно таким идиотом не ощущал.

— Жизнь — забавная штука, не так ли? — рассмеялась я. — Даже удивительно, что мы в результате пришли к вот этому…

— Я очень рад, что пришли, — Дима потянулся и накрыл мою ладонь своей. — Ты — первая девушка в моей жизни, которой я и правда хотел добиться.

Я ощутила, как приятное тепло разлилось в груди, и невольно улыбнулась. Чтобы скрыть собственный восторг от того, насколько счастливой меня сделали всего несколько слов, шутливо спросила:

— Да ладно! А как же Наталья?

— А Наталью я не добивался, — пожал плечами. — Она была инициатором наших отношений. Я, конечно, некоторое время считал, что влюблен, но по большому счету это был восторг от того, что на меня обратила внимания старшая девушка. Мне ведь было всего пятнадцать, когда мы познакомились.

— Помню пятнадцатилетнего Макса, он был ещё тем чмом, — хихикнула я, воскрешая перед внутренним взглядом образ мелкого братца. — Ты, видимо, пору гадкого утенка успел пройти раньше.

— О да, мне больше всего досталось страданий в двенадцать, — закатил глаза Дэймон и пообещал: — Я тебе потом фотки покажу.

— Оу, сочту за честь, — выразительно дернула бровями и рассмеялась. — Впрочем, я сама в двенадцать была… Наставница называла меня жеребенком: тонкая, нескладная.

— Покажешь? — любопытно сверкнул глазами Дима.

— Не дождешься, — ласково-ласково пропела я.

— Так не честно! — возмутился он. — Я ведь пообещал показать тебе компромат на себя!

— Ну, я же тебя не просила, — развела руками и состроила невинное личико. — Ты сам, все сам.

— Зараза, — он удрученно цокнул языком.

— Уж какая есть, — гордо выпрямилась.

— Будем перевоспитывать, — кровожадно улыбнулся Дэймон.

— Так как я старше, воспитывать тут буду я, — не сдержалась и показала ему язык.

И он неожиданно рассмеялся. А я вслед за ним.

— Обожаю тебя такую, — выдохнул Дима.

— Я такая не со всеми, — пожала плечами. — Так что можешь ставить себе в заслуги.

— Обязательно, — со смешком отозвался он.

На этом серьезные разговоры были закончены. И я полностью окунулась в этот волшебный вечер. Рядом с Димой мне не хотелось заморачиваться и задумываться над тем, что говорить и как поступать. Так что я просто вела себя естественно и, судя по тому, как искренне улыбался мой «хакер», ему нравилось.

Мой… Мне все ещё казалось, что это какой-то сон. Разве бывает так на самом деле? Чтобы ради меня чуть ли не в лепешку разбиться. И со сцены распахнуть сердце перед огромной толпой, не зная, каким будет ответ… Честное слово, даже мелькнула мыслишка, что я такого подарка недостойна. Впрочем, взять верх своим комплексам я не позволила, мысленно показав им средний палец. И полностью сосредоточилась на парне, обществом которого искренне наслаждалась.