Мы как раз остановились перед дверью, за которой слышался шум, перекрываемый громким голосом Лиры.

— Иди, — махнула я Светке рукой. — Я позвоню, когда мы закончим.

— Если что — я в библиотеке, — улыбнулась она.

Я немного постояла, наблюдая, как она уходит, и… не стала входить. Вместо этого отошла к окну, залезла на подоконник и набрала отца.

— Прогуливаешь? — со смешком спросил он, подняв трубку.

— Я не прогуливаю, — чопорно отозвалась я. — Вообще.

— Ой, вот только не надо мне этих сказочек. Все прогуливают. Абсолютно. И это правильно, если не переходит границы.

Сказано это было так томно и с ноткой ностальгии, что я поняла: студенчество у папы ассоциируется только с приятным. И опять поразилась тому, как умудрилась попросту пропустить два курса, угробив их исключительно на учебу.

— Ну, сейчас у меня просто нет пары, — усмехнулась я и тепло проговорила: — Привет, пап.

— И тебе не хворать, дочь, — отозвался он. — Вас завтра ждать?

— Да, я же писала.

— Хорошо… Слушай, — он замялся. — Тут такое дело… Мне нужна твоя помощь.

— Да, я слушаю? — посерьезнела я.

— Я нашел Косте работу. Прекрасную. В его стиле. Иллюстратором для издательства, специализирующегося на детской литературе.

— Это же отлично! — широко распахнула я глаза.

— Это мы с тобой так считаем, — кисло отозвался папа. — Ты же знаешь своего дядю. Х-х-художник, — процедил злобно. — Творец, мать его! С него станется заартачиться, мол, это ремесленничество, а не искусство. Потому мне нужна твоя помощь. Вы всегда были очень близки, может, тебя он послушает.

— Оу… Я не уверена, на самом деле, — промямлила, пребывая в смятении.

В самом начале нашего с Димой знакомства мы обсуждали мой серьезный подход к учебе. Тогда я обмолвилась, что у меня перед глазами был яркий пример того, как человек прожигает свою молодость, а затем остается у разбитого корыта.

Вот этим человеком и был мой дядя Костя. Мужчина, которому его талант и желание жить яркой жизнью эту самую жизнь и сломали. Сейчас ему тридцать и он зарабатывает тем, что пытается продавать свои картины в переходах и на интернет-площадках. И до сих пор верит, что однажды его заметят и вознесут на вершину. Ведь ему все, с самого его детства, твердили, что он нереально талантлив. Гениален. Вот он и ждет, пока этот гений заметят.

Мы с ним были неразлучны, пока я была мелкой… Я видела, как он ломался из года в год, превращаясь из яркого притягательного парня, по которому сохли все окрестные девчонки, в нервного и задерганного мужчину, истощенного, с печатью обреченности на лице. Сейчас Костя держится исключительно на собственном упрямстве. Иногда мне даже кажется, что отбери у него это упрямство, и его не станет. Сразу.

— Лина, ты обязана мне помочь, — тихо проговорил отец. — Косте в этом году стукнуло тридцать, а все, на что хватает его заработка: оплачивать коммунальные в родительской квартире и не умереть с голоду. Это ведь не дело.

— Да я понимаю, — вздохнула тяжело. — Но ты помнишь, что он мне сказал тогда, в одиннадцатом классе?

— Что ты предаешь талант, и тебя за это судьба ещё накажет?

— Угу…

— Конечно, помню, — сухо сказал папа. — Я тогда ему еще впервые в жизни по морде дал.

Я грустно усмехнулась, вспоминая тот тяжелый день.

— Но мы должны попробовать, Лин. Ради него же самого.

— Я понимаю, — опять тяжело вздохнула, представляя, какая сложная стоит задача. — Сделаю все, что смогу. Когда?

— На следующей неделе мы с мамой хотим пригласить его на ужин. Я позвоню тебе ещё дополнительно.

— Хорошо, буду ждать.

Мы тепло попрощались, и я, не дав себе и секунды подумать об этом всем, решительно спрыгнула с подоконника, чтобы наконец-то пойти к косплеерам.

Но не успела сделать и шагу, осознав, что напротив стоит Алексей, преграждая мне проход.

Черт, это же надо было так попасться!

Я затравленно на него взглянула, проклиная себя, что решила поговорить по телефону в пустом коридоре. Ведь знала же, что после вчерашнего он может объявиться в любой момент!

— Ты меня так настойчиво игнорируешь, — ласково улыбнулся он. — Почему?

— Не твое дело, — рыкнула я зло. — И дай пройти.

— Нет, мы поговорим, — мотнул головой этот сумасшедший. — Я в последнее время слишком часто вижу тебя с парнями. Мне это не нравится.

— Это не твое дело, — холодно отбрила я его.

— Особенно часто с одним, дылдой, — не обратил на мои слова никакого внимания Алексей. — Я наводил справки, он с первого курса. Ты меня разочаровываешь, Лина, зачем тебе малолетки?

Я хотела было сказать о вчерашней слежке, но вовремя прикусила язык. В конце концов, он будет все отрицать, а в худшем случае… Ох, даже думать не хочу!

— Мои дела тебя не касаются, — сухо проговорила вместо упоминания вчерашнего. — Разочаровываю? И это прекрасно. Возможно, ты наконец-то разочаруешься настолько, чтобы больше не появляться в поле моего зрения.

— Я думаю, ты просто запуталась, — опять проигнорировал мои слова этот мерзавец. — Пойми, я забочусь о тебе. Не хочу, чтобы какой-то малолетка попользовался тобой и бросил. Ты достойна лучшего.

И между строчек так явно читалось «меня», что меня это взбесило.

— Слушай, ты, — я ткнула пальцем в его грудь, — отвали от меня. Каким языком до тебя, тормоза, донести, что ты мне неприятен? И прекрати, наконец, вынюхивать и следить! Ты знаешь, что похож на психа, повернутого на всю голову?!

— То, что я о тебе забочусь, делает из меня психа?! — начал злиться Алексей.

Ой. А я уверена, что хочу его разозлить? Как бы мне боком не вылезло…

В этот момент дверь в зал с грохотом открылась, привлекая наше внимание, и оттуда вывалился… Дима!

— Да, да, я понял, — весело крикнул он внутрь перед тем, как закрыть дверь.

А потом заметил меня.

— Лина, — расцвел улыбкой, — а ты чего так рано? Мы тебя раньше конца пары не ждали.

И я… Честное слово, я ещё никогда не была так рада видеть этого вредного «хакера»! У меня аж камень с сердца свалился, и стало легко-легко.

— Пару отменили, — тоже улыбнулась, старательно игнорируя нахмурившегося Алексея.

Дэймон подошел вплотную, словно невзначай оттеснил моего личного сталкера и сказал:

— Слушай, пойдешь со мной? Меня попросили купить воды, а то там закончилась.

— Предлагаешь мне побыть тягловой силой? — фыркнула я.

— Нет, что ты. Компанию составишь, чтобы мне скучно не было.

То, как он игнорировал Алексея, вызывало у меня злорадство. Зато последний уже откровенно злился.

— Парень, — наконец не выдержал он, — тебя родители так плохо воспитали? Иди куда шел, у нас важный разговор.

— Парень, — в тон ему отозвался Дима, посматривая на него сверху вниз, — Лина явно не жаждет с тобой разговаривать. Тебя родители не учили, что настаивать невежливо?

Я мысленно поаплодировала ему. Как изящно он Алексея опустил!

— Щенок, — смерил тот первокурсника презрительным взглядом и внезапно ухватил меня за запястье. — Идем в другое место, здесь нам не дадут поговорить.

Я настолько офигела от такого хода, что некоторое время безбожно тупила, позволив Алексею протащить меня на буксире пару шагов. Но до того, как я встрепенулась и показала совершенно потерявшему берега парню почем в Одессе рубероид, вмешался «хакер». Он схватил Алексея за руку и так сжал, что этому чертовому сталкеру пришлось отпустить меня.

— Постой здесь, — меня аккуратно задвинули за широкую спину. — А я разберусь с твоим… ухажером.

Выглядело это как типичная романтическая сцена какого-то любовного романа, отчего я чуть не испортила все, неприлично расхохотавшись. Вовремя зажала рот рукой и с любопытством выглянула из-за Димы. Страх перед возможными действиями Алексея ушел окончательно. Дэймон, при всех своих недостатках, слабых в беде не бросал, так что можно было не волноваться, что меня оставят на растерзание. К тому же я ему вроде как хоть немного, но нравлюсь. А вот насладиться тем, как ехидный и острый на язык первокурсник раскатает в блин старешкурсника, было просто необходимо!

— Ты что о себе возомнил?! — возмущенно рыкнул Алексей. — Ты вмешиваешься не в свое дело!

— Слушай, чел, — небрежно проговорил «хакер», скрестив руки на груди, — ты сам себе странным не кажешься? Ходишь, вынюхиваешь… Справки наводишь. Или думаешь, я не в курсе, что ты обо мне спрашивал? Дескать, что это за хахаль у моей несравненной Лины объявился — заметь, это цитата.

Если бы глаза можно было закатить на сто восемьдесят градусов, я бы точно это сделала. Алексей ещё более безнадежен, чем я думала. А Дима подмечает и знает куда больше, чем мне представлялось.

— Ты мне не нравишься, — заявил Алексей вместо ответа. — Я считаю, что Лине не стоит с тобой общаться.

— А я вот считаю, что твое нахождение в менее чем двух метрах от нее нежелательно, — невозмутимо парировал Дима.

— Это не тебе решать, — высокомерно процедил тот.

Я видела, что Алексей на грани. Он был зол. Пожалуй, за все два года, что я имела несчастье быть с ним знакомой, видела таким впервые. И это… вызывало опасения. Потому что кто знает, в какую сторону замкнет его мозги в ярости? И чем это выльется и для меня, и для Димы.

— Лина, — последний слегка повернулся и посмотрел на меня, — твое слово.

— А? — не сразу въехала я.

— Тебе этот, — небрежный взмах рукой, — сильно нужен?

— Вообще не нужен. Ни капельки, — с чувством ответила я. — Сто раз ему это говорила, но у него избирательная глухота. Слово «нет» он пропускает мимо ушей с завидной регулярностью.

— Ч.т. д, — резюмировал он и повернулся к побагровевшему Алексею. — Дама сказала свое слово, проигравший должен удалиться. Серьезно, чел, не веди себя, как псих и…