Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка. В ладонях судьбы

Я бы хотела выразить свою благодарность людям, помогавшим мне в поиске документов, жизненных историй.

Огромное спасибо Жан-Клоду Ларушу, моему издателю. Благодаря ему я каждый год приезжаю в Квебек, где встречаюсь с моими дорогими друзьями.

И сердечный привет Алисии, одной из моих юных читательниц в Дебьене, с которой я имела удовольствие встретиться в Квебеке.

Написав последние строки III тома под названием «Дыхание ветра», я оставила Эрмину и Тошана обнимающимися возле водопада Уиатшуан в Валь-Жальбере. Война начинала охватывать смертельным пламенем весь мир и уже нарушила привычный ход жизни моих персонажей.

Я не могла на этом остановиться и снова погрузилась в изучение объемного материала, чтобы описать приключения и переживания моих любимых героев.

Разумеется, мне пришлось смешать вымысел с реальностью, и порой реальные персонажи живут бок о бок с теми, чью захватывающую судьбу я выдумала.

Канадцы понесли моральные и физические потери в этой долгой войне, повлекшей за собой столько жертв на нашей планете.

Мне очень хотелось всем своим сердцем француженки воздать должное их самоотверженности, духу и сопричастности, включив в свое повествование подлинные факты.

Со времени ужасной войны прошло немало лет. И я хочу прояснить один основной момент. Подобно большинству романистов, стремящихся передать атмосферу конкретной эпохи, я была вынуждена представить немцев врагами. Тем не менее из соображений этики я подчеркнула, что многие из них тоже прошли через ужасные испытания на своей родине или в других странах, страдая от всеобщей ненависти, тогда как зачастую у них просто не было выбора. Одни перешли на сторону французского Сопротивления, другие лишились жизни за отказ подчиниться Гитлеру. Не следует забывать ничего: ни добра, ни зла.

Вместе с тем я не могла не затронуть деликатную тему детских приютов для индейских детей, открывших свои двери в 20-х годах прошлого столетия, где творились чудовищные бесчинства. Однако я должна уточнить, что подобных заведений не было в Шикутими[1] и в окрестностях реки Перибонки. Я поместила их там в романе. Было бы неэтично с моей стороны упоминать реальные места, особенно для жертв этих приютов.

Надеюсь, что проделанная мной работа не обманет ожидания моих читателей в Квебеке и других уголках земного шара.

М.-Б.Д.

— Вы не слишком переживаете из-за своего отъезда в Европу? — спросил по-французски капитан — суровый парень, высокий рост которого невольно внушал уважение.

— Нет, капитан, я ждал этого момента два года, — ответил Арман Маруа.

Он только что поднялся на палубу и встал рядом с капитаном голландского грузового судна, направлявшегося к берегам Соединенного Королевства. Молодой человек, уроженец здешних мест, был одет в униформу повара. Положив одну руку на леер[2], он задумчиво смотрел на огни южного берега Сен-Лорана, тающие в темноте справа по борту. Он плохо знал Гаспези[3], но эта земля, постепенно исчезающая из виду, все же была частью его родины.

— Решив поступить на службу в Королевский флот, — продолжил Арман, — я не думал, что окажусь на корабельной кухне. И все потому, что врачи нашли у меня проблему со слухом! Только я смекалистый, как говорили мои родители. И вот тому доказательство: я плыву с вами. Ведь я так люблю море! Мне очень хочется путешествовать и приносить пользу. Я вырос в рабочем городке Валь-Жальбере, который сейчас заброшен. Там больше нечего делать.

Капитан рассеянно кивнул с вежливой улыбкой на губах, затем направился к капитанскому мостику, откуда ему подавал знаки старший помощник.

— Пойду вниз, — крикнул им Арман. — Все уже легли спать.

Он с удовольствием остался бы на свежем воздухе. Младший сын Жозефа и Элизабет Маруа совсем не изменился с тех пор, как покинул свою семью. Стройный, загорелый, с короткими золотистыми волосами, молодой человек осознавал свою привлекательность и быстро вызывал симпатию у окружающих. Он всегда был доволен собой. А сложившиеся обстоятельства лишний раз позволяли ему поздравить себя с успехом, поскольку он сумел занять место на этом корабле благодаря освободившейся должности работника камбуза. Судно входило в группу из шести торговых судов. Арман еще раз повернулся в сторону берега.

«Что я здесь оставляю? — спросил он себя. — Моя мать умерла, и я даже не успел с нею попрощаться, обнять в последний раз. Девушки? Я встречаюсь с ними только для развлечения. Единственная, кто действительно меня интересует, ко мне безразлична».

На него внезапно нахлынула тоска, и он вспомнил кроткое лицо Бетти, своей матери, в обрамлении локонов цвета меда, вновь ощутил ее бархатную кожу под своими губами, когда целовал ее в щеку. Он подумал о Шарлотте и тут же увидел ее шелковистые темные волосы, черные глаза и розовые губы. Она уже не была обручена с Симоном, его старшим братом, но упрямо продолжала оставаться одна.

«Она даже не ответила на мое последнее письмо, — подумал Арман. — Если бы она согласилась встретиться со мной в Квебеке, меня бы не было сейчас на этом судне. Я попытал бы счастья с ней».

Он еще раз вдохнул свежего воздуха. Внезапно в ночи раздался оглушительный взрыв — чудовищный звук, сопровождаемый яркой вспышкой.

— Торпеды! — закричал капитан. — Первое судно подбито!

Арман ощутил, как от страха свело желудок, и бросился по железной лестнице на нижнюю палубу. Страшная угроза, о которой все говорили уже несколько месяцев, внезапно стала реальностью. Немецкие подводные лодки вели свою дьявольскую охоту, подобно своре волков, рыскающих в темных глубинах Сен-Лорана. Поступая на службу, он прекрасно знал, что эти корабли не будут сопровождаться корветами[4].

«Да и что бы это изменило? — подумал Арман на бегу, направляясь к каютам матросов. — Все происходит так быстро!»

Эхо взрыва неотступно преследовало его. Он наивно полагал, что успеет собрать свои вещи в сумку на случай, если придется прыгать в спасательные шлюпки.

— Парни, подъем! — крикнул он. — Wake up! Wake up![5] Немецкие подлодки атакуют!

Он не знал голландского языка, поэтому использовал английский. Питер, один из солдат, сел на своей койке с оторопевшим видом. В ту же секунду начался настоящий ад. Вся масса тяжелого корабля судорожно затряслась. Вражеская торпеда пробила корпус и угодила в кочегарку. Послышались вопли ужаса, перекрываемые пугающим гулом и пронзительным свистом вырывающегося, словно из пасти огромной чудовищной змеи, пара.

Армана бросило на пол. Его сердце бешено колотилось.

«Господи, это конец! Мама! Мама! — взмолился он. — Я не хочу умирать!»

От криков вокруг него кровь застыла в жилах. Он понял, что люди неподалеку горели заживо. Воцарился такой хаос, что думать было некогда. Матросы бросились на палубу. Арман побежал вместе со всеми. Старший помощник капитана спустил шлюпку на воду, но в нее могли поместиться лишь двадцать пассажиров.

— Мы тонем! — надрывался один из матросов.

Те, кто спал в своих каютах и кого не задел взрыв котлов, бросались прямо в пижамах в ледяную воду. Они боролись с мощным течением, которое тянуло их на дно. Тонущее судно создавало водоворот, которому, казалось, невозможно было сопротивляться. Оно скрылось под водой через шесть минут.

«Плыви, дружище, нужно плыть, — повторял Арман, который прыгнул в воду вместе с остальными. — Мама! Шарлотта! Господи, Шарлотта, любимая!»

Охваченный паникой, Арман нахлебался воды. С безумной скоростью в его голове замелькали картинки. Он увидел себя семилетним ребенком, рыскающим по территории целлюлозно-бумажного завода в Валь-Жальбере в поисках разных интересных вещей: ржавых болтов, гвоздей, шпагата. Чаще всего он устраивал свои вылазки на запретную зону в летние воскресные дни. В следующую секунду он вновь оказался на улице Сен-Жорж вместе с Симоном и Шарлоттой. Она была еще совсем девчонкой, а они подростками. Это было перед Рождеством. Они кидались друг в друга снежками. Из дома доносился восхитительный аромат свежих оладий, испеченных Бетти.

— Мама! Мамочка моя! — позвал он, выныривая на поверхность и отплевываясь. — Шарлотта, я люблю тебя! Ты слышишь? Я люблю тебя!

Продрогший, измученный парень неожиданно заметил шлюпку, танцующую на волнах. Он замахал рукой и издал крик отчаяния:

— Сюда! Ко мне!

— Держись, Арман! — услышал он чей-то голос.

Перед ним показалась мокрая голова Питера, соседа по каюте. Английский солдат плыл в его сторону.

— Ящики, — добавил он. — Нужно забраться на ящик!

— Хорошо! — ответил Арман, клацая зубами.

Вокруг них плавали огромные ящики, которые перевозило судно. Если использовать один из них в качестве плота, возможно, появится шанс остаться в живых. С перекошенным от напряжения лицом Питер поплыл в их сторону. Казалось, им движет невероятная энергия.

— Я за тобой! — прошептал младший из Маруа, менее тренированный, чем его спутник.

Ему хотелось в это верить, но он был не очень хорошим пловцом. Оцепеневшее от холода тело не слушалось.

«Господи, нет! — взмолился он. — Нет… Мама… Я не хочу умирать, нет…»

Вода поглотила его и понесла по течению. Последним, что промелькнуло перед его взором, были лукавая улыбка Шарлотты и солнечный луч, блеснувший на ее розовых губах, нежности которых он уже никогда не познает.

Эрмина Дельбо, известная оперная певица, читала текст статьи, которая завтра должна была появиться в «Пресс». Его принесла некая Бадетта — журналистка и давняя подруга Эрмины.