«Я уже не помню, кто прозвал этого красивого парня “повелителем лесов”, но он неплохо себя чувствует и в вечернем костюме на сияющем паркете, — подумала она. — Жаль, что он остриг свои длинные волосы. Бог мой! Если бы я встретила такого мужчину, то не отпускала бы его от себя ни на шаг!»

Тошан был далек от мыслей о своей притягательной внешности. Он еще раз прочел тревожную телеграмму. Как и Эрмин, он сделал вывод, что их дети вне опасности, но его очень беспокоила судьба Кионы.

«До Валь-Жальбера несколько часов езды на поезде, — размышлял он. — Но мы можем выехать прямо сегодня… То есть я могу выехать. Завтра вечером у Мин очередное выступление».

Он с сочувствием подумал о своей теще. Лора все потеряла. И хотя ему не раз доводилось противостоять этой женщине, чересчур сумасбродной, по его мнению, он уважал ее и относился к ней с симпатией. «Бедняга, она так любила собирать красивые вещи и разные безделушки!» — подумал он.

Лиззи ускорила шаг, чтобы догнать его. Она проводила его в свой кабинет, расположенный за кулисами. Это была маленькая, загроможденная комнатка. На столе, заваленном бумагами, стоял телефонный аппарат из черного бакелита.

— Я оставлю вас, месье. У вас будет возможность успокоить вашу супругу в антракте.

Тошан кивнул и поблагодарил ее. Не зная, что предпринять, он закурил сигарету, чтобы как следует все обдумать. Лора отправила телеграмму из почтового отделения Роберваля. Значит, она была в городе и наверняка в одном из лучших отелей, в «Шато Роберваль».

«В любом случае, она разорена не полностью, ведь ее деньги лежат в банке», — рассудил он.

Впрочем, не будучи ни в чем уверенным, он снял трубку и попросил телефонистку соединить его с отелем. Ждать пришлось довольно долго — ради ничтожного результата. Имя Лоры Шарден не фигурировало в списке клиентов. Тогда Тошан решил позвонить в больницу Роберваля, Отель-Дьё. «По крайней мере, справлюсь о состоянии здоровья Жослина и Мирей», — подумал он.

Через несколько минут в трубке раздался голос его тещи.

— Тошан, слава Богу! — воскликнула она. — Я как раз спускалась вниз, чтобы позвонить в Капитолий, и меня позвали к телефону.

— Эрмин получила вашу телеграмму за несколько секунд до выхода на сцену, — ответил он. — Почему вы не позвонили сегодня утром в квартиру на улице Сент-Анн? Или во время обеда!

— Я не смогла, мой дорогой зять. Невозможно было оставить Жосса. Ожоги не причиняют ему сильной боли, но сердечный ритм оставляет желать лучшего, и врач говорит, что его организм ослаблен. Если бы вы только знали! Мой Жосс повел себя как герой! Без него наша Мирей погибла бы, сгорела дотла, как мой дом, вся моя мебель, книги, рояль… Эта бестолочь спит с затычками в ушах, к тому же она заперлась в своей комнате. Мужу пришлось вышибать дверь, чтобы вызволить ее из пекла. А без нашего соседа Жозефа Маруа он бы ее просто не дотащил. Она наглоталась дыма и отказывалась идти с ними. Слава Богу, они смогли выбраться через дверь подвала и оказались на улице, не веря своему счастью.

— А дети где? — спросил Тошан.

— В Маленьком раю, под присмотром Мукки, а также мадемуазель Да масс, то есть Андреа Маруа. И зачем ей нужно было выходить замуж за Жозефа? Не понимаю!

— А Киона? Почему она сбежала? Лора, вам известно, насколько впечатлительна эта девочка. Расскажите, что случилось.

На другом конце провода повисло молчание. Тошан различал лишь прерывистое дыхание своей тещи. Встревожившись, он повторил:

— Лора, расскажите, как все было.

— О! Я почти обезумела от ужаса и горя, потеряла контроль над собой, что вполне объяснимо. Я могла бы накричать на кого угодно! Не волнуйтесь, Тошан, я уверена, что сейчас Киона уже вернулась в Валь-Жальбер и присоединилась к детям в Маленьком раю. Вы же ее знаете… Обидевшись на мои замечания, она вскочила на коня и умчалась прочь.

— Что? — возмутился он. — Видимо, ваши замечания были очень неприятными! Лора, постарайтесь поскорее узнать, где она. Я позвоню вам позже. У Эрмин будет несколько минут между двумя действиями. Я должен с ней поговорить. До свидания! Я перезвоню.

— Тошан, подождите! — возразила Лора.

Но Тошан, вне себя от гнева, уже повесил трубку, проклиная медлительность транспорта. Во время войны ему не раз доводилось летать, и теперь он мечтал сам управлять самолетом.

«Что ж, мне остается только предупредить Эрмин», — сказал он себе, выходя из комнаты.

Квебек, квартира на улице Сент-Анн, тот же день

Эрмин сидела у окна с маленьким Констаном на коленях. Ребенок с чувством глубокого удовлетворения сосал палец. По всеобщему мнению, он унаследовал черты своей матери — большие голубые глаза и светлые волосы, что приводило в восторг Лору.

— На этот раз возобладала нордическая кровь наших предков! — не уставала повторять она после рождения малыша.

Тошан, наоборот, чувствовал себя обделенным перед этим вылитым портретом своей супруги и, странным образом, не ощущал должной близости со своим младшим ребенком.

— Значит, мы все должны вернуться в Валь-Жальбер? — обеспокоенно спросила Мадлен.

Это была индианка двадцати девяти лет, довольно полная, с медным цветом лица и двумя длинными черными косами. Одетая в свой излюбленный наряд — серое платье с белым воротником, она выглядела расстроенной. Несчастье, постигшее семейство Шарденов — Дельбо, тронуло ее до глубины души. Эта кроткая представительница народа монтанье, кузина Тошана, в свое время была кормилицей близняшек Лоранс и Мари-Нутты. Она стала для них кем-то вроде второй матери, следящей за их воспитанием. Эрмин любила ее, как сестру, утверждая, что это лучшая и самая верная подруга. Теперь Мадлен заботилась о Констанс, ее младшем сыне.

— Я еду один, Мадлен, — ответил Тошан. — Если Эрмин разорвет контракт, она потеряет много денег. Никак не могу ее образумить.

— Мне плевать на деньги! — возразила молодая певица. — Я смогу хорошо заработать, если соглашусь сниматься в Голливуде.

Эрмин была поражена, получив предложение, о котором мечтает любой артист. Ей, с учетом ее внешних и вокальных данных, прислали контракт на роль второго плана в музыкальной комедии. Предполагаемый гонорар ее ошеломил, в сравнении с тем, что она зарабатывала своими выступлениями на сцене. Но она до сих пор колебалась, поскольку это означало бы оставить дом по меньшей мере на три месяца, с начала ноября по конец января. Вся семья была в курсе, но Лора выражала наибольшее воодушевление.

— Несомненно, но только ты еще ничего не подписывала, — заметил ее муж.

— Вот и займусь этим! — воскликнула Эрмин. — Тошан, я хочу поехать с тобой. Дети наверняка перепуганы. Они сейчас одни в Маленьком раю. А мама? Я нужна ей! Папа с Мирей в больнице, а ты советуешь мне подождать, словно ничего не произошло! У меня еще четыре представления «Богемы», одно из которых в Монреале. Это означает, что я должна провести целых две недели вдали от родных!

— Мин, успокойся! — со вздохом произнес он. — Обещаю, что буду сообщать тебе новости каждый день. У меня поезд через полтора часа. Летом добираться легко: я буду в Валь-Жальбере уже завтра, ранним утром. Зачем ты так изводишь себя? И потом, Мукки уже почти четырнадцать, близняшки тоже взрослые девочки. Ты прекрасно знаешь, что супруги Маруа с удовольствием им помогут. А твой отец и Мирей сейчас вне опасности.

— А Киона? — воскликнула молодая женщина.

От ее крика Констан вздрогнул и заплакал.

— Не бойся, мой маленький! — ласково произнесла Эрмин. — Просто мама расстроена, понимаешь?

Но ребенок принялся вырываться, и ей пришлось опустить его на пол. Он тут же засеменил к Мадлен, которая решила увести его в свою комнату.

— Пойдем, няня поиграет с тобой. Папе и маме нужно поговорить, — сказала она.

— Констан настоящий трусишка, — заметил Тошан. — Тебе не стоит его так баловать. Он всегда с тобой, ты осыпаешь его поцелуями — ничего хорошего в этом нет. И Мадлен ведет себя так же.

— Тошан, ему всего два года! — отрезала его жена. — Он еще успеет очерстветь.

Она встала и потянулась. Ткань ее голубого платья обтянула круглую грудь и слегка выпуклый живот. Это немедленно подействовало на мужа. Он обнял ее и прошептал на ухо:

— У нас еще есть двадцать минут, чтобы попрощаться. Ты такая красивая! Я видел тебя в объятиях другого на сцене, и теперь мне не терпится заявить на тебя свои права…

Эрмин была шокирована. Она не чувствовала себя способной ответить на желание Тошана, поскольку была измучена выступлением в Капитолии. Но главное, ее терзали тревога и отчаяние. Красивый дом в Валь-Жальбере был ей очень дорог. С годами она научилась ценить его роскошную и уютную обстановку, с удовольствием играла на рояле или нежилась на крытой террасе в одном из шезлонгов, приобретенных Лорой.

— Не сейчас! — тихо произнесла она, чтобы ее не услышала Мадлен. — Все мои мысли заняты другим. Как ты можешь предлагать мне такое?

— Но мне-то нужно твое тело, — возразил он с улыбкой вожделения. — Ну же, не отвергай меня!

Он схватил ее за талию и увлек в их спальню, соседствующую с комнатой Мадлен и Констана.

— Нет, нет и нет! — прошептала она. — Киона, возможно, исчезла навсегда, а ты, ее брат, осмеливаешься…

Тошан заставил ее замолчать страстным поцелуем, одновременно задирая ей юбку. Его руки скользнули между ее ног, обтянутых нейлоновыми чулками, затем пробрались под атласную ткань трусиков.

— Мин… — задыхаясь, жарко шептал он ей на ухо. — Моя маленькая любимая красавица…

Ей удалось вырваться и отодвинуться на другую сторону кровати. Она показалась ему еще более притягательной с раскрасневшимися щеками и приоткрытыми губами.

— Я сделаю все, что захочешь, если ты возьмешь нас с собой, — заявила она. — Да, меня, Мадлен и малыша! Не волнуйся, мы быстро соберемся! И возьмем такси.