Тошан осторожно отстранил ее. Подхватив Жослина под руки, он уложил его поудобнее. Лора, увидевшая из окна кабинета, что происходит, бросилась к мужу, обезумев от тревоги.

— Господи, Жослин! — пронзительно вскрикнула она. — Жослин!

Она узнала зятя, но даже не пыталась понять, что произошло. Дрожа всем телом, она опустилась на колени рядом с Эрмин.

— Тошан, что случилось? Что с ним? Мукки, беги, скажи Мирей, чтобы она принесла виски или коньяк. И еще нужно позвонить робервальскому доктору! Эрмин, поторопись! У отца со вчерашнего дня крошки во рту не было, он пил только кофе, и все… Боже, какой он бледный!

— Пульс у него слабый, но сердце бьется! — сказал Тошан. — Должно быть, это обморок. Нужно занести его внутрь.

— Он открыл глаза! — воскликнула Эрмин, боявшаяся отойти от отца. — Папа, скажи что-нибудь!

Жослин прищурился. Первое, что он отчетливо различил, было лицо Тошана.

— Прости, мой мальчик! — пробормотал он в замешательстве. — Не знаю, что на меня нашло, в ушах какой-то шум, меня знобит и все кружится перед глазами.

— Ты меня страшно напугал! — простонала Лора, похлопывая его по щекам. — Вид у тебя жуткий: ты бел как полотно. Не лежи на земле. Сядь, прошу тебя.

— Погоди, у меня все еще кружится голова, — пробормотал он.

Тошан подложил ему под голову свой рюкзак и выпрямился. Эрмин тихо поблагодарила его. Она сознавала необычность ситуации: отец и ее муж перебросились несколькими словами без всякой враждебности.

Экономка осторожно спустилась по ступенькам, держа флакон и носовой платок. Мукки нес следом пакетик конфет.

— Месье нуждается в сахаре, — заявила Мирей. — Я предупреждала его нынче утром. Переживать всю эту сумятицу на пустой желудок неразумно. И вот результат. Эрмин запретила Мари и Лоранс выходить, но они знают, что приехал отец, и я не поручусь, что они усидят на месте.

Она поднесла Жослину немного подслащенного шерри. Он закашлялся. Лора приникла к груди мужа, пытаясь прослушать биение его сердца. Она громко рыдала, не в силах справиться с нервами.

— Я думала, что у тебя отказало сердце! Жослин, никогда не покидай меня! Я подумала, что он умер, что у него был удар. Боже, как это жутко!

Жослин нежно погладил ее по спине, но по-прежнему был мертвенно-бледен и дрожал. Глядя на эту чету, Тошан более не ощущал той лютой ненависти, которая на протяжении пяти долгих лет заставляла его держаться подальше от Валь-Жальбера. Оказавшись перед этим стареющим мужчиной, глубоко огорченным похищением сына, гордый Метис понял, что пора заключить мир.

«Моя мать и Жослин не думали, что их краткая связь будет иметь такие последствия! — подумал он. — Но что, если судьба дергала за веревочки ради того, чтобы родилась Киона?! Правду говорила Эрмин: можно ли сожалеть о том, что родилось такое дитя: она вся соткана из света и добра!»

Тошан вдруг пожалел, что пренебрегал общением со своей единоутробной сестрой, поскольку Киона была дочерью Шардена. Теперь он пришел к тем же выводам, что и Тала с Эрмин. Конечно, у Луи и Кионы общий отец, но если их родство остается тайной, то какое это в сущности имеет значение?

— Я помогу вам перебраться в тепло! — сказал он властным тоном, обращаясь к тестю. — Лора, успокойтесь! Это всего лишь недомогание от усталости и голода. Вам, Жослин, нужно немного перекусить. Вот только мне сложно будет перенести вас в одиночку, разве что на спине, но это не слишком удобно.

Тошан уверенно поддержал Жослина. Тот, едва встав на ноги, пошатнулся и всем телом налег на зятя.

— Мне правда неловко, — смущенно сказал он.

— Да ничего страшного, — возразил Метис.

Так они продвигались, едва ли не в обнимку — под изумленными взглядами Лоры и Эрмин. Мирей и Мукки следовали за ними.

Через пять минут Жослина уложили на диван в гостиной, укрыли шерстяным одеялом. Лора, успокоившись насчет состояния мужа, взяла Тошана за руки дружески и тепло.

— Тошан, спасибо, что вы здесь, с нами! Если бы вы знали, до какой степени ваше присутствие несет успокоение! Мне кажется, будто у меня есть старший сын, который примчался на помощь…

— О да, спасибо! — подхватил Жослин, в его глазах блеснули слезы.

— Я поступил, как мне подсказывали душа и совесть! — мягко ответил Тошан.

Он как будто хотел еще что-то добавить, но в комнату ворвались Мари и Лоранс. Они терпели, сколько могли, узнав, что дедушка плохо себя чувствует, но им не удалось усидеть на месте.

— Папа! — крикнула Мари, подбегая к отцу.

Лоранс не решалась подойти, но Эрмин ласково подозвала ее:

— Милая, иди скорее сюда!

Тошан обнял дочек, поцеловав их по очереди в лоб.

— Папа, я столько всего нарисовала после Рождества, — шепнула Лоранс. — Мама хотела отправить тебе мои рисунки, но ты можешь сейчас на них посмотреть.

— Ну да, конечно, — растроганно произнес он. — Только давай чуть позже, хорошо?

Тошан вспомнил поведение Лоранс в их доме на берегу Перибонки. Сестры-близнецы как благоразумные девочки большую часть времени проводили в играх и разговорах, но Лоранс порой оставляла эти занятия и бралась за цветные карандаши, что очень сердило пышущую энергией Мари.

— Я так счастлив, что снова с вами, мои хорошие! — нежно произнес Тошан.

По-прежнему обнимая девочек, он потрепал по щеке Мукки, который не отлипал от отца ни на секунду. При виде обожаемых им детей Тошана захлестнула волна нежности. «А если бы похитили одного из них?! — подумал он. — Я бы сошел с ума от ярости и боли!» Он переживал происшедшее с Луи так же остро, как Лора и Жослин, которым выпала эта пытка.

К нему подошла Мирей.

— Я так рада вас видеть, — любезным тоном сказала она. — Вы проделали долгое путешествие за столь короткий срок! Что вам принести: кофе, вина, чаю?

— Просто стакан воды! — ответил он с чарующей улыбкой. Ему очень нравилась экономка.

Тошан, недавно покинувший мужской мир Цитадели, был несколько смущен роскошью обстановки, о красоте и гармонии которой он уже успел забыть. Но Мукки и близнецы забрасывали его вопросами, так что он постепенно оправился от неловкости. Эрмин не сводила с него глаз. Конечно, он сильно изменился с тех пор, как юношей с черными волосами, заплетенными в косы, появился в этом доме и был зачарован его атмосферой. Он значительно окреп, не утратив изящества. Эрмин очень нравился новый облик Тошана — в военной форме, с короткой стрижкой. Она также ощущала, что его характер переменился. Некогда непримиримый, рубивший сплеча, Тошан теперь стал более дипломатичным.

— Папа, — спросил Мукки, — ты правда вернулся? Мне было страшно без тебя. У тебя есть оружие? А эти собаки — ты их купил?

— Нет, мне их одолжил мой друг Гамелен! Давай, оденься потеплее! Поможешь мне их распрячь и накормить.

Немного погодя Тошан, ступая пружинисто и бесшумно, вернулся. Он придерживал за плечо сына. Эрмин, погруженная в свои мысли, едва шевельнулась. Мало-помалу она осознала, что Тошан и впрямь здесь, в Валь-Жальбере.

— Дочка, — шепнула Лора, — ты могла бы нас предупредить о приезде Тошана.

— Я сама не знала, мама! Но меня тронуло до глубины души, что он сделал все, что в его силах, чтобы оказаться здесь так скоро. Явно он прибыл ночным поездом…

— Я чувствую, что вполне оправился, — заявил Жослин. — Я должен помочь зятю запереть собак, иначе они передерутся с нашими псами!

— Папа, отдохни! — запротестовала Эрмин. — Тошану совсем не трудно, он привык. А ты лучше съешь оладьи, которые принесла Мирей. Ты должен набраться сил. А потом мы вместе, без детей, все обсудим.

Все они волновались и страстно желали лишь одного — чтобы Луи вернулся как можно скорее. Это стояло на первом месте.

— Я позвонила своему банкиру в Монреаль. — Лора говорила тихо, чтобы не услышали Мари и Лоранс, болтавшие у окна. — Он посоветовал мне продать дом, принадлежавший Шарлебуа. Но такую сделку не провести за несколько часов. Мне не набрать всей суммы наличными. К счастью, я могу одолжить недостающую часть. Деньги можно будет забрать в робервальском банке в понедельник или во вторник. Мне придется ввести в курс дела управляющего Клутье.

— Но мы не знаем, как будет происходить обмен, — вздохнул Жослин. — Бедный мой Луи! Все дни вдали от нас, среди этих мерзавцев!

Эрмин испытывала противоречивые чувства — от надежды до недобрых предчувствий. Когда вернулся Тошан в сопровождении сияющего Мукки, она отправила детей играть в нянину комнату. Те нехотя повиновались.

— Это ненадолго, — сказала она. — Чуть позже мы с папой поднимемся к вам.

Экономка скрепя сердце собиралась удалиться в кухню, но Лора знаком велела ей остаться.

— Мирей, у нас нет от тебя секретов. Тошан, садитесь; ты тоже, Эрмин. Нам нужно определиться. Человек, похитивший Луи, звонил вскоре после полудня. Заверил, что с Луи хорошо обращаются. Мы хотели поговорить с мальчиком, но он отказал нам. Это чудовище. Велел нам поскорее приготовить выкуп. Пятьдесят тысяч долларов, ровно столько, сколько требовали от Линдбергов! Я как раз вспомнила об этом, когда Бетти завела речь о той трагедии. Я следила за ходом дела по газетам. Но несчастные родители ведь так и не увидели своего сына живым. Малышу и двух лет не было! Боже, какое гнусное преступление!

Голос Лоры дрогнул. Эрмин продолжила ее рассказ, опустив лишь одну-единственную деталь. Она никому не стала рассказывать о связи Поля Трамбле и Бетти. Когда она закончила, Тошан задумчиво произнес:

— Этот человек мог легко забраться к Маруа и стащить ключи от приходской школы!

— Забраться через черный ход, что ведет во двор к хлеву, — подчеркнула Эрмин, стремясь защитить Бетти. — Тут важно другое. Мы знаем имена трех типов. Поль Трамбле, должно быть, сын Наполеона Трамбле, они живут где-то в этом районе!