— Я понимаю, что наш водитель способен нас убить, причем он явно собирается это сделать в самое ближайшее время.

Я был готов признать, что либо он отличный шофер, либо полный псих. Пока мы обменивались репликами, он выехал со стоянки и понесся по пригородам к улице Квинза со скоростью шестьдесят миль в час. Зеленый «додж» с Келли на борту отчаянно старался не отстать. Я душой болел за своего водителя, который и понятия не имел, что за ним гонится полицейский. Если его поймают, то он отсидит три месяца да еще заплатит сотню долларов. Я понял, что просто обязан прибавить ему еще пятерку.

— Скажем им до свидания, — хмыкнул он, и машина, резко свернув на двух колесах, оказалась у кладбища, там повернула направо, налево и понеслась вдоль кладбища по улице, которая была водителю, похоже, хорошо знакома. Затем он выскочил еще на одну пригородную улицу, повернул один раз, другой, после чего вырулил на широкую, обсаженную деревьями улицу, с которой хорошо просматривались силуэты Манхаттена. Вид был красивый, а Келли исчез, как будто его и не было в природе вовсе.

— Ты не жалеешь денег, когда хочешь организовать человекоубийство, — заметила Люсиль. — Мы вполне могли бы пообедать в «Плазе»…

— Мы добились своего.

— То есть.

— Мы потеряли Келли.

— Раз уж мы оказались в Нью-Йорке, то я помогла бы тебе избавиться от нашего друга Келли тридцатью тремя способами, причем без риска свернуть себе шеи. Но ты, как и все американские мужчины, с пеленок смотрел телевизор…

— Дама, — подал голос шофер, — вы против богатства?

— А вы лучше смотрите на дорогу, — раздраженно буркнула Люсиль.

— Дама, меня не надо учить, как водить машину. Но человек должен есть-пить, вот и приходится зарабатывать доллары тяжким трудом.

Я не сказал ни слова. Наконец мы подъехали к отелю «Рицхэмптон».

— Слава Богу и на этом, — сказала Люсиль.

— На чем же?

— Мы живы.

— Да, да, — рассеянно отозвался я, думая о своем офисе, где не был со вчерашнего дня. Если позвонить Хантеру, то он попытается прямо по телефону оторвать мне уши за то, что я исчез, и потребовать, чтобы я немедленно появился в компании. Но если не звонить, никаких вопросов не возникнет, и я спокойно смогу продолжать розыски. Поэтому мы вошли в вестибюль отеля, и я позвонил из автомата Мейзи Гилман, которая всегда в курсе всех дел. Люсиль ждала меня у будки. Она, похоже, вообще забыла о своей библиотеке. Вдруг откуда ни возьмись появился местный детектив Майк Джекоби. Я заметил, как он переменился в лице, завидев Люсиль. Я одновременно слушал, как он объясняется с Люсиль и внимал Мейзи Гилман, очень интересовавшейся, где меня носит нелегкая.

— В Канаде. Так и передайте Хантеру. Я иду по горячим следам. А что случилось-то?

— Да ничего, — сказала Мейзи, — кроме того, что Хантер не находит себе места и весьма сожалеет, что не может вас заполучить.

— Передайте, что я ему позвоню попозже.

— Это его не удовлетворит.

— Тогда пусть застрелится.

Но от Мейзи было не так легко отделаться, и пока она подробно рассказывала мне о происходящем в фирме, Джекоби и Люсиль увлеченно о чем-то беседовали. Увы, я не мог понять, о чем именно. Затем Джекоби вдруг поклонился, поцеловал Люсиль руку и удалился. Кажется, я повесил трубку, не дослушав щебета Мейзи. Я вышел из будки и спросил Люсиль:

— Не подводит ли меня мое зрение?

— А что такое ты увидел?

— Я видел, как этот мозгляк целовал тебе руку.

— Да, по-моему, это очень неплохой европейский обычай.

— Ньюарк, штат Нью-Джерси, — вот его Европа. А куда он делся? Я хочу с ним потолковать.

— Его должны обработать бритвой.

— Бритвой?

— Да, это особый вид стрижки. Стоит три доллара. Он стрижется два раза в месяц — причем раз в месяц бритвой.

— Отлично. Я рад, что тебе так хорошо известны его привычки. Но я хочу поговорить с ним немедленно.

— Я уже говорила с ним, Харви.

— При чем тут ты? Я хочу задать ему кое-какие вопросы. Например, не возвращались ли в отель Синтия с этим графом. Черт возьми, у меня к нему два десятка вопросов.

— Ну, конечно, они вернулись. Это лишний раз доказывает, какой ты умный. Мне бы и в голову не пришло искать их здесь. Но они вернулись, словно почтовые голуби.

— И что?

— И ничего. Они наверху, в номере для новобрачных.

— Прямо сейчас?

— Ну конечно. Как здорово, Харви. Я о том, что ты заработаешь кучу денег.

— Причем тут деньги? — удивленно уставился я на Люсиль.

— Разве мы не работаем вместе?

— По-моему, тебе пора перестать симулировать и вернуться в библиотеку. Когда вернется Джекоби?

— Сразу как пострижется. Он собирался на ленч и приглашал меня составить ему компанию. Он обещал сводить меня в «Колони». Он готов поспорить, что ты никогда не приглашал меня туда.

— Он великий гостиничный сыщик. Рыщет по всем отелям. Это уж точно. Ну ладно, можешь постоять здесь или возвращаться на работу. А я иду в номер для новобрачных.

Люсиль схватила меня за руку, посмотрела в глаза и холодно произнесла:

— Только попробуй, Харви Крим. После того как я прошла с тобой весь путь, ты вдруг бросаешь меня. На такое способен не человек, а крыса.

— Я думаю о твоей безопасности.

— Либо я иду с тобой, либо закатываю при всех скандал.

— Ты этого не сделаешь.

— Хочешь проверить? — уточнила Люсиль.

Мы подошли к лифту, и я сказал лифтеру.

— Семнадцатый этаж. Номер для новобрачных.

— О вас докладывали? — осведомился лифтер.

— Вне всякого сомнения, — ответил я, мысленно решив потом объяснить Люсиль, что хладнокровие и уверенность способны творить чудеса. В холле было три двери.

— Средняя дверь ведет в номер для новобрачных, — пояснил лифтер. — Правая — в президентский. Левая — в номер для бизнесменов.

— Есть тут кто-нибудь, кроме графа с молодой женой?

— В их номере никого. Но в президентском находятся разные странные люди.

— Только не говорите мне, что там президент.

— В этом отеле он не останавливается. Если тут что-то и есть президентского, так это цена.

Его физиономия сияла, он был не прочь постоять и полюбоваться внешностью Люсиль и насладиться моим остроумием, но дела позвали его, и он уехал. Просто удивительно, сколько мужчин получали удовольствие от одного вида Люсиль.

— Ну что ж, — сказал я ей. — Синтия, стало быть, вернулась.

— Харви, — начала Люсиль, взяв меня за руку. В се голосе послышались какие-то новые нотки, и я удивленно посмотрел на нее.

— Харви, тут что-то не так, сказала Люсиль тихим голосом.

— Почему это?

— Неужели тебя ничего не смущает? Нет, тут явно что-то не так. Должны быть голоса, музыка, а я ничего не слышу. Мертвая тишина.

— Хорошая звукоизоляция, — пояснил я.

Холл был застелен толстым ковром, стены обиты синтетическими расписными обоями, в углу стояли скамейка в неогреческом стиле и маленький столик, а на нем ваза со свежими цветами. Шикарная обстановочка.

— Не слишком ли легко нас сюда впустили? — спросила меня Люсиль.

— Лифт — великое дело.

— Харви, не хохми. У тебя есть оружие?

— Ты с ума сошла. Зачем оно мне?

— Но ты ведь частный сыщик, — не унималась Люсиль. — А частные сыщики носят при себе оружие.

— Я расследователь страховой компании.

— Харви, давай дождемся Джекоби.

— Джекоби! Это же курам на смех! Великий оперативник. Ну его с его европейскими манерами!

— Бога ради, Харви, не надо шутить. Я никак не могу взять в толк, почему нам нельзя было обратиться к сержанту Келли и лейтенанту Ротшильду? Зачем тогда вообще полиция? Я еще не видела ни одного фильма, где беды можно было бы избежать, не вызвав полицию. Знаешь, по ходу действия наступает такой момент, где все зрители с двумя извилинами бормочут: «Ну, скорее, позовите полицию!» Но нет, идиот-герой, придуманный умниками из Голливуда, об этом и слышать не хочет. Вместо этого он храбро шагает навстречу беде, и бац!

— Я же говорил тебе: «Подожди меня внизу», — сердито прошипел я. — Неужели непонятно?

— Ладно, Харви, я больше не буду, — примирительно согласилась Люсиль.

У двери был декоративный медный молоток. Я трижды постучал, и не успели стихнуть мелодичные звуки, как дверь открылась и я вошел. Люсиль вошла со мной, и дверь за нами закрылась. У двери возник высокий загорелый человек. Рост его был шесть футов два дюйма, никак не меньше. На нем был серый пиджак, узкие брюки, ковбойские тисненные серебром сапоги и широкополая ковбойская шляпа. В руке у него был пистолет сорок пятого калибра, снабженный глушителем. Он улыбнулся, не разжимая губ, затем кивнул и, махнув рукой с пистолетом, пригласил нас в гостиную. Скорее всего, вы не имели возможности убедиться, до чего выразительны бывают эти короткие взмахи руки с пистолетом, но уж поверьте мне на слово. По ним можно четко представить себе, в каких отношениях с оружием находится человек. Встретивший нас молодец, смею вас уверить, был с ним на короткой ноге. Он давно и крепко дружил со всем, что стреляет. Так, по крайней мере, мне показалось, и я не испытал ни малейшей потребности проверять мои догадки на практике. Я послушно вошел в гостиную. Люсиль за мной.

В гостиной я увидел объект, точнее объекты, моего поиска. Высокая, хорошо сложенная молодая женщина сидела в кресле в состоянии полного оцепенения. На полу, вытянувшись во весь рост, лежал молодой человек. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что это был граф Гамбион де Фонти, он же Вален-то Корсика. Это был холеный и довольно красивый молодой человек. В петлице у него была белая гвоздика, что делало его похожим на упавший манекен, из тех, что красуются в витринах универмагов. Но из манекена не может хлестать кровь, а у лежащего на полу человека из трех пулевых ран в груди обильно текла кровь.