—Почему бы вам не поговорить с Роз? Она расскажет все, что знает об этом призраке.

—Может быть, поговорю. Вы сказали, что никогда его не видели?

—Не видел.

—И не чувствовали?

—Вроде нет. Но иногда, когда я копаюсь в земле, бывают странные ощущения. Если даже растение умирает, оно что-то оставляет после себя. Почему же человеку не оставить какой-то след?

Тут есть над чем подумать, только позже, когда она сможет сосредоточиться. А сейчас следует подумать о том, что ей нравится общество Логана, и о том, что она испытывает физическое влечение к нему. Если влечение не исчезнет, все может закончиться постелью.

И начнутся осложнения. Их мир довольно замкнут. Они работают на одного и того же человека в одном и том же бизнесе. Это не тот случай, когда можно скрыть интимные отношения от окружающих.

Так что и об этом придется подумать, и о том, сможет ли она смириться с тем, что ее личная жизнь станет общественным достоянием.

После обеда они дошли до шумной, как всегда по вечерам, Бил-стрит. Туристы и горожане, парочки и молодежные компании шатались по залитой неоновыми огнями улице. Отовсюду неслась музыка, людские потоки перетекали из магазина в магазин.

—Вот здесь когда-то был клуб под названием «Монарх». У вас ноги не болят на таких каблучищах?

—Нет.

—Хорошо. Между прочим, классные ножки.

—Спасибо. Я к ним давно привыкла.

—Итак, «Монарх». По странному стечению обстоятельств черный ход клуба вел в тот же проулок, что и черный ход похоронного бюро. Владельцам «Монарха» было очень удобно избавляться от жертв перестрелок.

—Милый факт из истории Бил-стрит.

—О, их бесчисленное множество! Здесь зародились блюз и рок, процветали вуду, игорный бизнес, секс, скандалы, бутлегеры, карманники и убийцы, — Логан рассказывал под доносившуюся из клуба музыку, казавшуюся Стелле ярчайшим примером жанров, зародившихся на Юге. — Все это происходило прямо тут, но нам остается наслаждаться тем, что есть сейчас.

Они присоединились к толпе, собравшейся вдоль тротуара и наблюдающей за тремя мальчишками, кувыркающимися посреди улицы.

—Я тоже так умею, — кивнула Стелла на одного из мальчиков, который шел на руках к коробке для сбора денег.

—Угу.

—Честно, умею. Просто не собираюсь демонстрировать сие здесь и сейчас. Шесть лет занятий гимнастикой. Я могу скрутиться в кренделек. Ну, в полкренделька, а однажды...

—Вы пытаетесь меня возбудить?

Стелла рассмеялась.

—Нет.

—Тогда это побочный эффект. Кстати, а как выглядит полкренделька?

—Может, когда-нибудь я вам покажу. Когда буду соответствующим образом одета.

—Вы все-таки пытаетесь меня возбудить.

Стелла снова рассмеялась, не сводя глаз с уличных гимнастов. Логан бросил в коробку деньги, и они пошли дальше.

—Кто такая Бетти Пейдж и почему ее лицо на всех этих рубашках?

Китридж резко остановился.

—Издеваетесь?

—Ни в коем случае.

—Думаю, вы не просто жили на Севере, вы жили в какой-то северной пещере. Бетти Пейдж — легендарная красотка пятидесятых и секс-символ на все времена.

—Откуда вы знаете? Вас тогда еще и на свете не было.

—Я считаю своим долгом изучать историю родной культуры, особенно когда речь идет о роскошных фотомоделях, снимавшихся в обнаженном или полуобнаженном виде. Посмотрите на это лицо. Соседская девчонка с телом Венеры.

—Но она вряд ли умела ходить на руках, — обронила Стелла, и Логан рассмеялся, оценив ее шутку.

Они прогулялись до конца улицы и вернулись по другой ее стороне, избавляясь от набранных за обедом калорий. Логан попытался заманить Стеллу в блюз-клуб, но после коротких колебаний она отрицательно покачала головой.

На самом деле не могу. Мы уже задержались дольше, чем я планировала. Нельзя злоупотреблять добротой Роз. На сегодня с нее хватит.

—Приглашение остается в силе.

Они сели в машину.

—Я внесу блюз-клуб в свой список, а пока вычеркну Бил-стрит и кошачьего сома. Меня уже можно считать местной?

—Не успеете оглянуться, как сами будете жарить кошачьего сома и класть арахис в колу.

—Господи, зачем мне класть арахис в колу? Ладно, забудьте, — Стелла отмахнулась. — Это ваши южные штучки. А если я просто скажу, что провела чудесный вечер?

—Я буду польщен.

«Не было ни неловкости, ни скуки, ни напряжения», — подумала Стелла. Ну, если не считать первых минут. Оказывается, она забыла или, почти забыла, как стимулирует и расслабляет мужское внимание. И — какой смысл притворяться? — она пыталась представить эти большие, загрубевшие ладони на своем теле.

Когда они подъезжали к дому, Стелла увидела горящий фонарь над входом, освещенные окна холла и своей спальни. Роз оставила для нее включенным свет. Так сделала бы мать... или старшая сестра. Роз слишком молода, чтобы быть ей матерью.

Карла, родная мать, всегда была слишком занята собственной жизнью, чтобы думать о таких мелочах, как свет над парадной дверью. Может, и это сыграло свою роль в одержимости мелочами ее дочери.

—Какой прекрасный дом, — задумчиво сказала Стелла. — Он будто мерцает в темноте. Неудивительно, что Роз его любит.

—Потрясающий. А когда зацветут сады, просто глаз не отвести.

—Она могла бы проводить иногда экскурсии по дому и саду.

—Когда-то Роз так и делала. Раз в год. Перестала после того, как вышвырнула этого подонка Кларка. Я на вашем месте не стал бы затрагивать эту тему. — Логан не дал Стелле возразить. — Если она захочет возобновить сию традицию, то так сделает.

Уже привыкнув к его манерам, Стелла думала, что Логан обойдет капот и откроет ее дверцу.

—Я жду не дождусь, когда наконец увижу сады в полном блеске. И я благодарна судьбе за то, что мне довелось пожить здесь какое-то время и познакомить детей с местными традициями.

—Есть еще одна традиция. Поцеловать девушку на прощание.

На этот раз он двигался медленнее. Стелла успела замереть в предвкушении и, когда их губы встретились, почувствовала, как мурашки разбегаются по коже, прокладывая дорожки к горлу, животу... Логан провел языком по ее губам, погрузил руки в волосы, погладил плечи, бедра и теснее прижал к себе.

«Мышцы...» — отрешенно подумала она. О боже! Вот уж чего ему не занимать. Стальные мышцы, только теплые... Логан чуть переместился, прижал ее спиной к дверце, и его поцелуй стал яростным, жадным. В его объятиях она казалась себе маленькой и хрупкой, голова кружилась, ожившее тело звенело от желания.

—Подожди, — умудрилась прошептать Стелла. — Подожди минутку.

—Не сейчас.

Логан жаждал гораздо большего, но понимал, что придется смириться с поцелуем, и не хотел спешить. Он впитывал сладость ее губ, эротичную дрожь ее тела и представлял, как мог бы овладеть ею быстро и жадно... Или сдерживая бушующее желание, пока не сойдет с ума.

Отстранившись от нее, увидев ее затуманенные глаза, Китридж понял, что возможно все. Только в другой раз, в другом месте.

—Будем притворяться, что остановимся на этом?

—Я не могу... — Она оглянулась на дверь.

—Не сегодня, — уточнил Логан.

—Тогда не будем.

—Хорошо.

—Но я не могу бросаться в такие отношения, как в омут. Мне необходимо...

—Спланировать. Подготовиться.

—Спонтанность вообще не мой конек, а спонтанность... такого рода при двух детях практически невозможна.

—Хорошо. Спланируй. Подготовься. И дай мне знать. Я чемпион по спонтанности. — Логан снова стал целовать ее, а когда отпустил, она уже не чувствовала под собой ног. — У тебя есть мои телефоны. Позвони. — Он отступил. — Иди в дом, Стелла. По традиции нужно не просто поцеловать девушку на прощание, но и подождать, пока она не исчезнет за дверью, а потом уйти прочь, с нетерпением ожидая новой встречи.

—Спокойной ночи. — Стелла вошла в дом, как в тумане поднялась по лестнице, забыв погасить свет внизу, и услышала, вернее поняла, что слышит пение, только когда была в двух шагах от спальни своих сыновей.

В одно мгновение она оказалась у двери. И увидела. Увидела в свете ночника силуэт, сияние белокурых волос, блеск глаз, смотревших на нее в упор.

Ее обдало холодом, словно ледяная ладонь ударила гневно, наотмашь... и тут же холод исчез, как и видение.

На подкашивающихся ногах Стелла метнулась в проход между кроватями, погладила две родные головки. Гэвин. Люк. Приложила ладони к их щекам, к спинкам, как давным-давно, когда они были младенцами. Так нервная мать убеждается в том, что ее дитя дышит.

Паркер лениво перекатился на другой бок, приветственно заворчал, разок ударил по полу хвостом и снова заснул.

«Пес чувствует меня, мой запах, знакомый запах. А как же с ней!Почему он не лает на нее! Может, я просто схожу с ума?..»

Стелла разделась, приготовилась ко сну, отнесла одеяло с подушкой в комнату сыновей, легла между их кроватями и до утра охраняла от того, чего не может быть.


12

Роз в теплице поливала однолетники, выращенные за зиму. Скоро, очень скоро придется выставить их на продажу. Расставание всегда немного печалило ее, ведь не она посадит их и не со всеми из них будут обращаться так, как следует.

Одни умрут от небрежения, другие от избытка солнца или его недостатка, но пока они свежие, здоровые и полны скрытых возможностей.

И принадлежат ей.

Придется их отпустить, как пришлось отпустить сыновей, и надеяться, что, как и ее мальчики, они раскроют все свои возможности.

Роз скучала по сыновьям больше, чем сознавала до тех пор, пока в ее доме снова не появились мальчишки с их болтовней, запахами и беспорядком. Разумеется, присутствие Харпера приносит облегчение, но как же трудно удержаться от крайностей — окружать его излишней заботой или, наоборот, слишком сильно зависеть от него!