Мурашки — не только от холода — пробежали по ее позвоночнику.

—Кто ушел, милый?

—Тетя. — При виде имбирной воды сонные глазки оживились. — Она посидела со мной, пока тебя не было.

—Какая тетя, Люк? Мисс Роз? Хейли?

—Нет. Та тетя, которая приходит и поет. Она хорошая. Можно выпить всю водичку?

—Нет, немножко. — Стелла дрожащими руками налила в стакан немного воды. — Где ты ее видел?

—Прямо здесь. — Люк показал на кровать, затем обеими руками схватил стакан и начал пить. — Вкусно.

—А раньше ты ее видел?

—Угу. Иногда я просыпаюсь, а она рядом. Поет песенку. Дилли-дилли...

Лаванда голубая, дилли-дилли. Лаванда зеленая[23] .

«Эту песню я и слышала», — поняла она, цепенея от страха.

—Она...

«Только не пугать малыша», — предостерегла себя Стелла.

—Как она выглядит?

—Ну, вроде красивая. У нее желтые волосы. Я думаю, она ангел. А тети-ангелы бывают? Помнишь сказку об ангеле-охраннике?

—Ангеле-хранителе.

—Только у нее нет крыльев. Гэвин говорит, что, может, она ведьма, но добрая, как в «Гарри Поттере».

Стелле казалось, что у нее в горле суше, чем в пустыне.

—Гэвин тоже ее видел?

—Да. Она приходит нам петь. — Люк вернул ей стакан и потер глаза. — Животику уже лучше, и я хочу спать. Можно я посплю у тебя?

—Конечно.

Однако прежде, чем лечь рядом с сыном, Стелла включила свет в ванной комнате и взглянула на Гэвина, борясь с желанием выдернуть его из кровати и перенести в свою. В конце концов оставив обе двери широко распахнутыми, она вернулась к себе, не выключая свет, скользнула в кровать, крепко обняла сына и не отпускала, пока он не заснул.

Утром Люк выглядел и чувствовал себя прекрасно и за завтраком радостно рассказывал Дэвиду, как его вырвало ночью и как он пил имбирную газировку.

Стелла подумывала оставить его дома, но температуры у него не было и, судя по аппетиту, никаких проблем с животом тоже.

—Он совершенно здоров, — заметил Дэвид, когда мальчики побежали за школьными рюкзаками. — А вот вы, похоже, глаз не сомкнули.

Дэвид налил ей еще чашку кофе.

—Вы правы. Но не только из-за Люка. Освободившись от лишнего и попив воды, он спокойно заснул. Но сначала кое-что рассказал, и мне стало не до сна.

Дэвид оперся локтями на стойку и подался вперед.

—Откройтесь знающему человеку.

—Он сказал... — Стелла оглянулась, прислушалась, не возвращаются ли мальчики. — Он сказал, что по ночам в их комнату приходит тетя с желтыми волосами и поет им.

—Хм-м. — Дэвид взял тряпку и начал протирать рабочую поверхность.

—Не хмыкайте с этой вашей глупой улыбочкой.

—Эй! Должен вам сообщить, что это моя довольная улыбочка. Ничего глупого в ней нет.

—Простите, Дэвид.

—Прощаю, Стелла. — Он сурово нахмурился. — Роз ведь вам говорила, что у нас живет привидение?

—Упоминала. Но есть одна ма-аленькая проблемка. Привидений не бывает.

—А что тогда? Какая-то блондинка каждую ночь прокрадывается в дом, идет в комнату мальчиков и поет песню? Это более правдоподобно?

—Я не знаю, что это. Я и сама слышала, как кто-то поет, и я чувствовала... — Она нервно задергала ремешок часов. — И все равно говорить о привидении просто смешно. Но что-то происходит с моими мальчиками.

—Люк ее боится?

—Нет. Наверное, мне пение просто почудилось... А Люку всего шесть лет. Он может вообразить что угодно.

—А Гэвина вы спрашивали?

—Нет. Люк сказал, что они оба ее видели, но...

—Я тоже ее видел.

—Ой, бросьте!

Дэвид сполоснул тряпку, отжал ее и положил на край раковины сушиться.

—Несколько раз в детстве, когда ночевал здесь. В первый раз перетрусил до смерти, но привидение не делало ничего плохого. Просто было. Если не верите, спросите Харпера. Он часто ее видел.

—Ладно. Так кто это вымышленное привидение? — Стелла предупреждающе вскинула руку, услышав на лестнице топот детских ног. — Позже.


Стелла старалась не думать ни о словах Люка, ни о словах Дэвида и время от времени, увлекшись работой, на самом деле забывала о привидении. А потом все вспыхивало с новой силой и крутилось в голове, как та призрачная колыбельная.

К середине дня, оставив Хейли возиться с луковицами, а Руби за прилавком, Стелла прихватила планшет и отправилась в прививочное помещение.

Почему бы не убить двух зайцев одним выстрелом?

Сегодня в теплице звучала музыка Рахманинова. Или Моцарта? А впрочем, неважно, в чьем воображении родились эти чувственные переливы скрипок и флейт.

Пробравшись между стеллажами с привитыми растениями, инструментами, почвенными добавками и смесями, Стелла нашла Харпера в дальнем конце за рабочим столом, уставленным горшками, несколькими материнскими кактусами и подносом с субстратом. Разумеется, здесь были и прищепки, и аптечные резинки, и рафия, и склянка с денатурированным спиртом.

—Что вы прививаете на Рождественский кактус?

Харпер не ответил — он аккуратно отрезал ножом побег привоя, а Стелла, следя за ним, отметила, какие у него красивые руки и длинные пальцы, как у музыканта или художника.

—Верхушечный клин? Сложно, но, пожалуй, для этого вида с плоскими стеблями самое лучшее. Гибрид или стандартный сорт?

Преодолевая плотную ткань сосудистого пучка, Харпер молча сделал вертикальный надрез.

—Я просто интересуюсь, потому что... — Стелла коснулась его плеча.

Он дернулся, приглушенно вскрикнул, и, отшатнувшись, она наткнулась на стоящий сзади стол.

—Черт! — Харпер выронил нож и сунул порезанный палец в рот. — Черт! — повторил он, зализывая порез, и здоровой рукой вырвал из ушей миниатюрные наушники.

—Извините! Ради бога, извините! Вы сильно порезались? Дайте взглянуть.

—Просто царапина. — Харпер вынул палец изо рта и рассеянно вытер его о грязные джинсы. — Не так смертельно, как сердечный приступ, который вы спровоцировали.

—Я хочу посмотреть. — Стелла схватила его за руку. — Вы внесли в ранку грязь.

Харпер проследил за ее взглядом, остановившимся на склянке со спиртом, и выдернул руку.

—Даже не думайте!

—Ну хотя бы промойте! И я искренне сожалею. Я не заметила наушники и думала, что вы меня слышите.

—Да ладно. Ничего страшного. Классическая музыка звучит для растений, а у меня, если я слишком долго слушаю классику, немеют уши.

—Правда? — Стелла подобрала наушники, поднесла один к уху. — «Металлика»?

—Да. Моя классика. — Харпер настороженно покосился на ее планшет. — А в чем дело?

—Скоро торжественное весеннее открытие. Я хотела посмотреть ваши заготовки и узнать, что вы хотели бы переместить в школку.

—А, ну... — он огляделся. — Много чего. Наверное. У меня в компьютере записано.

—Еще лучше. Можете сделать мне копию? На диске было бы отлично.

—Да, конечно. Подождите. — Он развернул вращающийся табурет к компьютеру.

—Не обязательно прямо сейчас. Когда у вас будет свободное время.

—Если не сейчас, я могу забыть.

Харпер с завидной ловкостью застучал по клавиатуре грязными пальцами и быстро нашел нужный файл. Достал диск, сунул его в щель дисковода.

—Послушайте, я бы не хотел, чтобы вы что-то переносили, когда меня здесь нет.

—Договорились.

—Как... э... Хейли справляется?

—Я просто не нарадуюсь на нее.

—Правда? — Харпер дотянулся до банки колы и сделал глоток. — Она ведь не поднимает тяжести, не работает с ядовитыми химикатами, верно?

—Ни в коем случае. Сейчас она возится с луковицами.

—Держите. — Харпер протянул диск.

—Спасибо. Вы облегчили мою жизнь. Знаете, я никогда не прививала Рождественский кактус. — Она прикрепила конвертик с диском к планшету. — Можно посмотреть?

—Пожалуйста. Хотите сами попробовать? Под моим руководством?

—Ой, с удовольствием.

—Сначала закончу этот. Смотрите. Я отрезаю побег в два, может быть в два с половиной дюйма прямо через узел. Пару дюймов я срезал с верхушки стебля материнского растения... порезав палец...

—Простите.

—Не в первый раз. И вставил этот вертикальный срез в сосудистый пучок.

—Пока понятно.

—Затем мы отделяем полоски кожицы стебля с обеих сторон основания привоя, заостряем конец и раскрываем сердцевину. — Длинные тонкие пальцы двигались ловко и осторожно. — Видно?

—М-м-м. У вас здорово получается.

—Мама учила меня прививать, ну, я и наловчился. Мы создали декоративную вишню, когда мне было примерно столько лет, сколько сейчас Люку... Теперь вставляем привой в расщеп материнского стебля. Раскрытые ткани срезов должны соприкасаться как можно теснее. Я люблю закреплять длинными кактусовыми колючками. — Харпер взял одну с подноса и воткнул ее прямо в место прививки.

—Аккуратно и органично.

—Угу. Мне не нравится связывать рафией. Ослабленная прищепка лучше. Прямо в узле стебля. Держит надежно, но не слишком давит. Для субстрата смешиваем почву для кактусов с мелким керамзитом в пропорции два к одному. Сажаем нашего младенца в горшок и опять же присыпаем смесь тонким слоем мелкого керамзита.

—И почва остается влажной, но не мокрой.

—Верно. Теперь маркируем и ставим в проветриваемое место, но не под прямые лучи солнца. Стебли срастутся за пару дней. Хотите попробовать?

—Хочу. — Стелла села на освобожденный Харпером табурет и начала делать прививку, точно следуя инструкциям. — Ах да! Сегодня утром Дэвид познакомил меня с вашей семейной легендой.

—Хорошо, — похвалил Харпер, не сводя глаз с ее рук. — Срезайте очень тонко. Легендой?..

—Ну, о вашем привидении.