Логан сразу стал их героем, тем более что, как выяснилось, он разделяет страсть Гэвина к комиксам.

То, что Китриджу общаться с ее сыновьями было явно интереснее, чем с ней, пожалуй, тоже следовало записать в плюсы.

—Если бы Халку пришлось драться с Человеком-пауком, думаю, Человек-паук победил бы.

Логан, отрезавший кусок ростбифа с кровью, согласно кивнул.

—Человек-паук подвижнее и сообразительнее. Но если бы Халк его поймал, то от него и мокрого места не осталось бы.

Гэвин наколол на вилку крохотную молодую картофелину и поднял ее, как отрезанную голову на копье.

—Только если бы Халка задурил какой-нибудь злой парень вроде...

—Вроде мистера Хайда?

—Ага! Мистер Хайд мог бы заставить Халка погнаться за Человеком-пауком, но я все равно думаю, что Паучок победил бы.

—Вот почему Паук потрясающий, — согласился Логан, — а Халк невероятный. Чтобы победить зло, одной силы мало.

—Да, надо быть умным, смелым и сильным.

—Питер Паркер самый умный. — Люк последовал примеру брата и наколол картофелину на вилку.

—Брюс Баннер тоже умный. — Поскольку игра с картошкой веселила детей, Логан тоже наколол на вилку картофелину и помахал ею. — Он всегда умудряется достать новую одежду, когда превращается из Халка обратно в доктора.

—Если бы он и правда был умным, — заметил Харпер, — то изобрел бы растягивающуюся одежду.

—Вы, ученые, — ухмыльнулся Логан Харперу, — ничего не понимаете в обыденном.

—Обыденный — это кто? Супернегодяй? — заинтересовался Люк.

—Обыденный не кто, а какой. Это означает обычный, — объяснила Стелла. — Например, обычно картошку едят, а не играют с ней. Это невежливо.

—Правда? — Люк с озорной улыбкой сунул картофелину в рот. — Ладно.

После обеда Стелла покинула компанию, сославшись на то, что мальчиков пора укладывать спать.

Их надо было выкупать, ответить на неизменную тысячу вопросов и позволить немного погоняться друг за другом, в основном чтобы выплеснуть остатки энергии.

Затем наступало ее любимое время. Стелла ставила стул между кроватями сыновей и читала им, а Паркер похрапывал у ее ног. Сегодня мальчики выбрали «Волшебного коня», и, закрыв книжку, Стелла услышала вполне ожидаемые стоны и мольбы почитать еще.

—Завтра. А сейчас, боюсь, настало время слюнявых поцелуйчиков.

—Никаких слюнявых поцелуйчиков! — Гэвин перекатился на живот и зарылся лицом в подушку. — Ни за что!

—Это закон, и ты должен подчиниться. — Стелла целовала макушку и шею сына, пока он не захихикал.

—А теперь моя вторая жертва. — Она, потирая руки, повернулась к Люку.

—Подожди, подожди! — Он выставил ладонь, защищаясь от нападения. — Сначала скажи, мой зуб завтра выпадет?

—Давай-ка взглянем еще раз! — Стелла присела на край его кровати, изучила качающийся зуб. — Может быть.

—Я хочу лошадку. Можно?

—Она не поместится у тебя под подушкой.

Люк рассмеялся, и Стелла поцеловала его сначала в лоб, а потом в щечки.

Уходя, она выключила лампу, оставив лишь свет ночника.

—Разрешаются только веселые сны.

—Пусть мне приснится лошадка, потому что сны иногда сбываются.

—Да, иногда они сбываются. Спокойной ночи.

Стелла вернулась в свою комнату. Она прислушивалась к перешептыванию мальчиков, которое тоже входило в вечерний ритуал.

В последние два года там, где раньше было четверо, только трое... «Но теперь все наладилось, все хорошо», — решила она, услышав кроме шепота тихие смешки. Постепенно горе перестало мучить ее каждый вечер, каждое утро, как вначале, и она просто дорожила тем, что у нее было когда-то.

Стелла взглянула на ноутбук, подумала о работе, оставленной на вечер, отвернулась и вышла на веранду. Было еще слишком прохладно, чтобы долго сидеть здесь, но ей хотелось свежего воздуха и ночной тишины.

Как странно! Она стоит на улице январским вечером и не замерзает. Хотя прогнозы обещали дожди, ясное небо усыпано звездами и увенчано серпиком луны. В тусклом свете видны цветущие камелии. Цветы зимой — и это можно прибавить к плюсам переезда на юг.

Обхватив себя за плечи, Стелла думала о весеннем тепле и изумительных ароматах цветущего сада.

Она очень хотела быть здесь весной, хотела увидеть начало цветения, хотела быть частью пробуждения природы. И хотела сохранить свою работу. Она даже не сознавала, как сильно хочет сохранить ее, до строгого наставления Роз перед обедом.

Прошло меньше двух недель, а она уже увлеклась, может быть, слишком увлеклась. Вечная ее проблема. Что бы она ни начинала, закончить это ей нужно было обязательно. Религия Стеллы, как называла это ее мать.

Но сейчас Стелла чувствовала нечто большее. Она чувствовала эмоциональную привязанность, хотя и понимала, что так нельзя. Она почти влюбилась в питомник. Представляла, каким он станет весной. Хотела увидеть столы, заставленные цветущими растениями, каскады вьюнов, выплескивающиеся из подвесных корзин и сплетающиеся в зеленые своды. Она хотела видеть людей — разглядывающих, покупающих, заполняющих фургоны и прицепы саженцами и контейнерами с рассадой.

И конечно, ей хотелось бы поехать с каждым из покупателей и показать, как нужно посадить то, что они купили. Правда, с этим желанием она вполне могла справиться.

Она хотела увидеть свою систему регистрации документов в действии. И сводные таблицы. И еженедельные инвентаризационные отчеты.

И, нравится ей это или нет, нужно обязательно посмотреть несколько законченных проектов Логана Китриджа. Чтобы прочувствовать и эту сферу бизнеса.

Если, конечно, Логан не уговорит Роз уволить ее.

Правда, он тоже получил оплеуху. Но у него есть преимущество — он на своей территории.

Ну, как бы то ни было, все равно работать сейчас невозможно. И расслабиться невозможно. И думать ни о чем другом, пока она не разберется со всеми претензиями, невозможно.

Решено. Она спустится вниз, как будто захотела выпить чая, и, если Логан уехал, попробует поговорить с Роз. Хоть минутку.

Внизу было тихо. Стелла представила, что они отправились в постель, и удивилась охватившей ее горечи. Старательно отгоняя возникший в голове образ, она на цыпочках вошла в гостиную и выглянула в окно. Пикапа Логана перед входом не было, но ведь она не знает, где он припарковался и вообще приехал ли на своей машине.

Ладно, придется отложить выяснение отношений до утра. Так даже лучше. Утром она попросит Роз о короткой встрече и все уладит, а пока хорошенько выспится, продумает, что скажет и как.

И раз уж она спустилась, то вполне может заварить себе чай, а потом прихватит чашку наверх и попробует сосредоточиться на работе.

Стелла тихонько прошла на кухню и взвизгнула, увидев в полумраке расплывчатый силуэт. Силуэт тоже взвизгнул и шлепнул ладонью по выключателю на стене.

—В следующий раз лучше сразу пристрелите меня, — сказала Роз, прижимая руку к сердцу.

—Простите. Боже, как вы меня напугали! Я знала, что Дэвид собирается вечером в город, и не рассчитывала кого-то здесь встретить.

—Это всего лишь я. Варю кофе.

—В темноте?

—Подсветка плиты включена, и я здесь хорошо ориентируюсь. Вы хотели покопаться в холодильнике?

—Что? Нет. Нет! — Вряд ли она отважилась бы на это в чужом доме. — Я просто хотела приготовить себе чай и еще немного поработать.

—Милости прошу. Может быть, хотите кофе?

—Если я выпью кофе после обеда, то не смогу заснуть до утра.

Стелле было неловко стоять в тихой кухне наедине с Роз. «Это не мой дом, не моя кухня... — думала она. — И даже не моя тишина. Я не гостья, а служащая. Как бы тактично ни вела себя Роз, все вокруг принадлежит ей».

—Мистер Китридж уехал?

—Называйте его Логан, а то складывается впечатление, что вы все еще злитесь.

—Извините. Я не хотела никого обидеть... Мы неудачно начали, вот и все, и я... О, спасибо! — поблагодарила Стелла, когда Роз подала ей чайник. — Я понимаю, что не должна была на него жаловаться.

Она наполнила чайник водой, судорожно вспоминая все, что хотела сказать, все, что мысленно репетировала.

—Почему вы так думаете? — пришла ей на помощь Роз.

—Ну, дело едва ли выиграет от того, что ваш управляющий и ваш ландшафтный дизайнер станут не переставая ругаться, и еще хуже, если они будут бегать к вам с жалобами.

—Разумные слова зрелого человека.

Роз прислонилась к рабочему столу, ожидая, когда вскипит кофе. «Ты еще молода, девочка, — думала она. — Хоть у нас за плечами похожий опыт, ты моложе меня больше, чем на десять лет. И, пожалуй, чувствительнее».

—Я постараюсь быть им, — пообещала Стелла и включила чайник.

—Я тоже когда-то старалась. А потом решила — к черту всех! Начну-ка я свое дело.

Стелла откинула упавшие на глаза волосы. Господи, кто эта женщина, прекрасно выглядящая даже в беспощадном электрическом свете, откровенничающая сейчас с ней и предпочитающая домашним туфлям древние шерстяные носки?

—Никак не могу в вас разобраться...

—А это для вас главное, верно? Разобраться. — Роз повернулась, чтобы достать из шкафчика кофейную кружку. — Хорошее качество для сотрудника любого уровня, но при личном общении может раздражать.

—Вы не первая, кто так говорит... — Стелла вздохнула. — И при личном общении я хочу извиниться отдельно. Я не должна была говорить все те слова о Логане. Во-первых, недостойно ябедничать на коллегу, а во-вторых, я не знала про ваши отношения.

—Да что вы говорите? — Роз решила, что ей не помешает положить что-нибудь в рот, и, сунув руку в жестяную коробку, никогда благодаря Дэвиду не пустовавшую, вытащила печенье.

—Когда мы спустились... перед обедом. Я не хотела подслушивать, но случайно заметила...